Она повернулась лицом к бронзовому коню. И надо же, кто стоял под ним!

– Ди!..

– Мэгги?!

– Привет!

Ди Холл и Мэгги учились в одной школе, но не особо-то дружили. Отец Ди был директором школы, а Мэгги к шестому классу уже побаивалась сильных мира сего, даже если сильный в данном случае принадлежал к исторически угнетаемому меньшинству: директор Холл был единственным чернокожим из школьного руководства. А раз уж отец Ди имел такую власть над школьниками, Мэгги решила, что и к самой Ди не подступиться.

– Какими судьбами в Сент-Луисе? – спросила Ди, в последний момент удержавшись от объятий. Вместо этого она потянула за поводок своего норовившего убежать бигля.

– Да так, в гости приехала. У-у, хороший! – Мэгги нагнулась, погладила собаку по ушам и тут же резко выпрямилась.

Ди поступила в Стенфорд, получив теннисную стипендию и полностью оправдав тем самым усилия отца, который часами бросал дочке мячи, критиковал ее топ-спины и возвращал подачи. Артур всерьез (хоть и ненадолго) заинтересовался Ди, когда увидел ее игру в Шоу-парке. В 2006 году он целый месяц говорил только о Ди, о ее феноменальном ударе слева и прекрасной физической форме, причем – в присутствии дочери, которая никогда не становилась объектом подобного его восхищения.

Еще один факт из жизни Ди заслуживал внимания: когда они с Мэгги учились в седьмом классе, у нее умерла мать. От рака груди. Как Франсин – хотя в то время Мэгги еще ничего не знала о раке груди и не догадывалась, что много лет спустя станет его косвенной жертвой. Теперь же она решила, что пора простить Ди ее теннисные успехи. У них появилась общая травма – ключ к алгоритму Кевина Кисмета, – и Мэгги поспешила сообщить об этом Ди.

– Сто лет не виделись! Наверное, с тех пор как умерла… моя мама?.. – Ей было неловко использовать Франсин для затравки, но слишком уж она радовалась, что нашла товарища по несчастью.

– Ах да. Я слышала, – ответила Ди без ожидаемого сочувствия в голосе. Она заправила за ухо прядь волос и добавила: – Это ужасно.

– Да, спасибо… Я ведь помню – ну, что случилось с твоей мамой. И подумала… в общем, да. Конечно. Ужасно. Теперь я понимаю. Твоя мама, кстати, учила меня играть на пианино.

– Угу.

Бигль громко тявкнул.

– Да! Правда, я потом забросила это дело. Не из-за твоей мамы, конечно. Просто руки у меня оказались кривые.

Ди кивнула и окинула взглядом парк. По травке неподалеку от них вышагивал забавный малыш. За ним, изображая страшного монстра, шел папа.

– Чем сейчас занимаешься? – спросила Мэгги.

– Да вот, вернулась в Сент-Луис. Живу тут уже несколько месяцев.

– У-у, ясно…

– Я сама так захотела.

– Да?

Ди поставила одну руку на пояс:

– Я училась на Западе, но потом решила вернуться.

– Почему?

– Мне казалось, что это мой долг – после того, что случилось.

– Хм-м. Понятно. – Мэгги помолчала. – Извини, а что именно случилось?

– Волнения.

– А-а.

– Протесты!..

– Ну да, да, я в курсе. Значит, они еще не утихли?..

Ди прищурилась.

– Я-то сейчас живу в Нью-Йорке, – пояснила Мэгги. – В Куинсе и как бы в Бруклине. Прямо на границе между двумя районами.

– Ясно.

– Работы-работы у меня нет, но я понемногу помогаю соседям – людям, которые не очень хорошо знают английский. Хожу с ними по инстанциям, помогаю объясняться и все такое.

Мэгги очень хотелось подружиться с Ди – хоть с кем-нибудь подружиться в Сент-Луисе. Иметь здесь друга, который спас бы ее от семьи.

– Эй, – сказала она, – а приезжай-ка в гости! В Нью-Йорк! – Мэгги придала своим словам немного бродвейского блеска, растопырив пальцы и изобразив таким образом мерцание огней.

– Здесь еще очень много работы.

– Ну да, ну да.

– Слушай, мне пора…

– Ты отлично выглядишь, кстати.

– Спасибо.

– Все еще играешь в теннис?

Ди вздохнула:

– Нет. Нет, я получила травму. – Она добавила что-то про вращательные мышцы плеча. – Было очень тяжело. Но я многое переосмыслила в своей жизни.

– Слушай, – сказала Мэгги, почуяв, что Ди ускользает. – Тогда я, наверное, тебе не говорила… Но скажу сейчас: прими мои соболезнования. Насчет мамы. Теперь я понимаю, каково это…

Ди помрачнела:

– Опомнилась!

– Э-э… в смысле?

– Мэгги, ты забыла? Когда маме поставили диагноз, я устроила кампанию… Пыталась привлечь внимание общественности к проблеме рака молочных желез.

– Да, да, помню, конечно.

– Я наделала футболок и бейсболок и продавала их…

– …На свободном уроке, точно. Помню твой стенд. Розовый такой.

– Да. Розовые бейсболки, футболки и все прочее. Выручку я перечислила на онкологические исследования.

– Ага.

– Помнишь, что ты мне сказала?

Мэгги помотала головой.

– Ты сказала… Черт, Мэгги, ты правда забыла? Подошла к моему стенду и говоришь: «Ты хоть знаешь, откуда взялись эти футболки?»

– Так…

– А потом сама же и ответила: «Они из Китая. „Сделано в Китае“ значит „Сделано рабами“. Эти футболки шили в подвалах бедные дети, причем за гроши!» Ты принялась меня отчитывать – у всех на виду. За то, что я продавала футболки. Чтобы привлечь внимание людей к проблеме рака! А моя мать тем временем умирала. Если честно, я просто обалдела: как так можно?!

– Ну, я… Э-э, да. В смысле, это правда, но ты меня прости, я не хотела тебя обижать.

Ди покачала головой:

– Ты поступила ужасно мерзко.

– Я же извинилась!

– Потом я рассказала про это папе. И знаешь, что он ответил?

– Директор Холл?

– Он сказал: «Не принимай близко к сердцу, милая. Она же из Альтеров».

– В смысле?..

– В смысле все члены вашей семьи самолюбивы и зациклены на самих себе!

– Ого. Ну, ладно.

Бигль зарычал.

– Ты без конца с чем-то боролась, Мэгги. И всегда мимо кассы. Ты вечно возмущалась не тем, чем стоило.

– Зачем ты так… – пробормотала Мэгги.

– «Сделано рабами»! Господи! В нескольких милях к северу отсюда мир разваливается на части. Присяжные собираются оправдать этого копа – народ негодует. Я негодую. А ты даже не в курсе. Ты понятия не имеешь, что происходит.

– Вообще-то, я в курсе!

Ди дернула поводок:

– Идем, Сампрас. Нам пора.

И они скрылись за статуей Людовика.

Мэгги срочно нужна была доза одобрения. Бальзам – чтобы смазать ожог. Она выудила из кармана телефон и открыла в мессенджере переписку с Эммой.

Сб, 28 марта, 18:24

Ты приедешь?

Уже в пути.

Ура!!

Сб, 28 марта, 22:32

Ты дома? Как добралась?

Мэгги?!

Сб, 28 марта, 23:46

Позвони, пжлст.

Воскр, 29 марта, 12:03

Все нормально?

МЭГС

Вт, 31 марта, 15:29

???

Она нажала кнопку вызова и поднесла телефон к уху.

– Алло.

– Эмма, привет! Это Мэгги. Ну, то есть у тебя определился номер, разумеется… В общем, да. Привет.

– Привет.

– Как дела?

– Да никак.

– Как Нью-Йорк? Я сейчас в Сент-Луисе. Помнишь Ди? Ди Холл?

– Э-э, да. Погоди. – В трубке что-то зашуршало. – Дочка директора?

– Точно! Она самая. Я ее только что встретила, представляешь.

– И?

– Надо было спросить, помнит ли она тебя!

– Надо было.

– Угу.

– Да.

– Ну… что у вас там еще творится?

Эмма фыркнула:

– Ты серьезно?

– А что?

– Господи… Мэгги, я же за тебя волновалась!

– Не поняла?

– А тебе все равно! Когда ты рухнула в обморок у меня дома, я… я запаниковала! Но потом ты очнулась, сказала, что все хорошо и что ты мне напишешь, как только доберешься до дома…

– Ой. Точно. Прости, из головы вылетело!

– Почему ты не отвечала на мои сообщения?! Я тебе писала, звонила. Уже несколько недель прошло!