Он только не хочет ездить с ними, вот и все. И Дин, и Сэм продолжают предлагать —каждый раз. Но каждое приглашение встречает один и тот же набор отговорок. Кас «слишком занят»; ему «просто нужно еще немного наличных»; у него «график», которого он вынужден придерживаться; он «хотел бы поехать… но позже».

Всегда «позже». Никогда не сейчас.

Зато он, кажется, обживается в бункере. В спальне, которую обустроил для него Дин, начинают появляться его немногочисленные вещи: Кас теперь вешает свой плащ и пиджак в шкаф, а в комоде у него лежит стопка аккуратно сложенных рабочих жилетов и небольшой ассортимент белья, носков и рубашек. Это хороший знак. Поначалу Кас вообще занял эту комнату крайне неуверенно — что было немного странно, учитывая, как он годами до этого совершенно свободно проводил время в бункере. Но, видимо, решиться спать в кровати и иметь свою собственную комнату ему было труднее.

Как-то обдумывая это, Дин вспоминает, что у Каса ведь никогда не было здесь своей комнаты. На самом деле в тот единственный раз, когда Кас спал в кровати в бункере, Дин выгнал его на улицу несколько часов спустя.

***

Они смотрят много разных фильмов. Кас уже знает все сюжеты наизусть, однако оказывается, что ему все равно интересно смотреть кино в первый раз. Втроем Дин, Сэм и Кас заканчивают экскурсию по классическим вестернам («Я удивлен, что этот жанр не освещает тему коров», — комментирует Кас*). Неделей позже они просматривают эпопею про Индиану Джонса («Ковчег Завета не плавит людей таким образом! — настаивает Кас. — Ну разве только изредка»). Дальше следуют «Звездные войны» («По крайней мере, отец Люка поговорил с ним в самом конце. И поговорил по-хорошему», — замечает Кас и становится молчалив).

Рассадка перед телевизором претерпевает изменения. Деревянный стул оказывается адски неудобным, так что Дин уносит его обратно в библиотеку, находит в одной из переговорных комнат кресло с обивкой и притаскивает его к телевизору. На какое-то время это кресло становится местом Дина. Кас сидит посередине дивана (на старом месте Дина), а Сэм — на своем месте на краю дивана.

Кресло вполне нормальное, даже удобное. Но экран под таким углом видно хуже, и пиво поставить некуда, и от попкорна слишком далеко (обычно он стоит рядом с Касом). И однажды вечером Дин понимает, что хочет быть ближе к попкорну. Но он не хочет стеснять Каса, поэтому пытается присесть на подлокотник дивана. Это не очень удобно, и тогда Дин садится на пол перед диваном. Сэм бросает ему подушку, и Дин пересаживается на подушку, опершись о диван спиной. Кас кладет ноги на журнальный стол, потом усаживается немного ближе, и его бедро касается плеча Дина.

Дин ждет, что Кас отодвинется. Но Кас не отодвигается. Чем бы ни была вызвана его неприязнь к объятиям, очевидно, она не распространяется на контакт ноги с плечом. Кас остается там, где сидел, его бедро прижимается к плечу Дина, и он даже ставит миску с попкорном себе на колени, чтобы Дин мог дотянуться.

Сидеть на полу вообще-то не очень удобно, даже на подушке, но Дин смотрит фильмы на этом месте каждый вечер всю следующую неделю.

Однажды вечером он даже задремывает. Они только что вернулись с долгой охоты, после длинного переезда. Сэм урывками поспал в дороге, но у Дина еще остался недосып. Они начинают смотреть «Людей в черном», и Дин клюет носом почти сразу, еще когда Уилл Смит сдает вступительный экзамен. Просыпается Дин несколькими часами позднее, обнаружив, что уронил голову Касу на колено. Фильм давно закончился, в комнате темно, и Сэм ходит вокруг на цыпочках, собирая пивные бутылки и миску из-под попкорна.

— Черт, — бормочет Дин, поднимая голову и вытирая рот. В ужасе он понимает, что заляпал Касу джинсы слюной. — Боже, прости, Кас, — говорит он, но когда оглядывается на Каса, видит, что тот тоже глубоко спит, закрыв глаза и откинув голову на диванные подушки.

— Он не хотел вставать, — шепчет Сэм. — Когда понял, что ты заснул, не хотел будить тебя.

***

Но потом Кас уезжает снова.

— Кстати, какое-то время меня не будет по вечерам, — объявляет он однажды.

— Что? — спрашивает Дин. — Почему?

Кас пожимает плечами. Этот жест выглядит принудительным и неслучайным, как будто Кас пытается убедить сам себя (а, возможно, и Дина) в том, что это пустяковое дело.

— Мне предложили другое место для жилья, чуть ближе к работе. Отсюда все-таки далековато ездить.

— Какое место?

— А, да так просто… — Кас колеблется. — На границе с Колорадо есть мотель, где я могу ночевать. Он дешевый, и ехать от него гораздо ближе. Я подумал, буду оставаться там в будни. А на выходные могу приезжать домой.

Дин и Сэм переглядываются.

И неожиданно уклад меняется: Кас теперь вообще не появляется во время своей рабочей недели, с воскресенья по четверг.

По крайней мере, он возвращается на выходные.

***

Возвращается какое-то время, пока в один прекрасный день не говорит:

— Я могу задержаться в мотеле на подольше. На пару недель. Мне надо э… кое-что сделать за выходные. Но потом у меня неделя свободна — и тогда я приеду, увидимся.

И на этот раз он отсутствует целых две недели. А потом снова объявляется ни с того, ни с сего.

Потом опять уезжает на две недели и снова возвращается. Затем пропадает дольше — на три недели. И вновь возвращается.

Это не единственная перемена.

***

Начинает меняться одежда Каса. Его плащ и костюм в какой-то момент явно побывали в химчистке — они внезапно безупречно чистые, и следов пятен больше не видно. У Каса появляется новая белоснежная рубашка, и полосатый галстук он поменял на однородно-голубой — больше похожий на тот, что был у него когда-то. Он также перестал постоянно носить жилет (теперь он надевает его только на работе) и приобрел неожиданно стильную короткую куртку.

От мысли о том, что Кас покупает эту одежду где-то в торговом центре в Колорадо, Дину немного не по себе. Но еще более не по себе ему становится, когда Кас утверждает, будто не помнит, где ее взял.

— Друг помог мне выбрать ее, — сообщает он только. — Я забыл где.

— Друг? — переспрашивает Дин Сэма одними губами, когда Кас отворачивается. Сэм лишь пожимает плечами. Дин уже готов начать расспрашивать Каса о том, кто такой этот «друг» и можно ли этому «другу» доверять, но потом понимает, что это уже слишком: все-таки Кас — не подросток, а Дин — не его родитель.

— Ну, раз тебе уже миллион лет, полагаю, тебе позволительно завести одного-двух друзей, — нехотя признает Дин. Сэм прыскает со смеху, и даже Кас слабо улыбается.

Дальше, волосы. Кас явно все это время практиковался в укладке, потому что давно уже овладел мастерством создания «художественного беспорядка». Это приятно видеть, но теперь во время своих кратких визитов в бункер он проводит все больше времени в ванной. Однажды Дин распахивает дверь в ванную и застает там Каса, сосредоточенно смотрящегося в зеркало. Очевидно, Кас забыл запереть дверь. В ладони у него капля мусса, которым пользуется Дин, и шампунь «для объема», принадлежащий Сэму, стоит около раковины. Кас возится с прядями на лбу, вытягивая их то в одну, то в другую сторону. Он даже поворачивает голову, пытаясь разглядеть волосы по бокам.

— Ой, прости, ты тут прихорашиваешься? — говорит Дин. Кас вздрагивает от неожиданности и резко поворачивается. Он прячет из виду мусс, убирая руку за спину. — На двери есть замок, знаешь ли, — замечает Дин, — если уж хочешь провести время наедине со своей прической — я знаю, вам есть, о чем поговорить.

— Конечно, конечно… — бормочет Кас. — Я забыл про замок. — Он хватает дверь за ручку и захлопывает ее у Дина перед носом. Дин едва сдерживает смех: Кас явно смущен! Это немного мило, определенно смешно, но еще и слегка странно. С каких это пор Каса смущает физиология? «И если подумать, — размышляет Дин, еще усмехаясь, — с каких это пор Касу вообще небезразлично, как он выглядит?»

«С тех пор, как он стал пропадать один пару месяцев назад», — вспоминает Дин. Когда Дин впервые сказал ему, что «девчонкам понравятся» его взъерошенные волосы. В тот день — в тот самым момент — Кас и начал интересоваться своим внешним видом. Желание смеяться у Дина постепенно проходит.