Он опускается на колени рядом. Откуда вся эта кровь? Что с ним? Это как-то связано с кашлем, это из его легких? Дин понятия не имеет. Он отгоняет эти мысли и сосредотачивается на главной задаче: привести его в чувство. Это одно из ключевых правил оказания первой помощи, которым их научил отец: если у человека кровотечение, он должен оставаться в сознании любой ценой. Даже если потребуется прибегнуть к крикам и пощечинам. Адреналин от нахождения в сознании (как и адреналин от криков и пощечин) поддерживает кровяное давление выше — и даже эта незначительная разница может буквально спасти человеку жизнь.

Поэтому Дин зовет Каса по имени.

— Кас! — окликает он. Кас не отвечает, и Дин кричит громче: — Кас! КАС! Не смей у меня, сукин ты сын!

Неожиданно, к его огромному облегчению, глаза Каса приоткрываются. Но лицо его при этом вялое, кожа мертвенно-бледная, и он в полусознательном состоянии — его глаза слегка прикрыты, взгляд не сфокусирован. Почти сразу же его веки опускаются. Дин наклоняется ближе и гаркает ему прямо на ухо: «ОЧНИСЬ! КАС!» Кас моргает раз, но потом его глаза снова закрываются. Дин бьет его по щеке, с силой, и еще раз — так что вторая пощечина оставляет красный след на бледной коже.

— Не смей! — рявкает он Касу. — Не смей так со мной поступать, сукин ты сын! Мерзавец ты с крыльями, а ну открой глаза! Ну-ка, смотри на меня!

Из-за пощечины ли, или из-за брани, или просто от потока звуков Кас снова моргает.

— Дин… — шепчет он.

И Дин начинает умолять.

— Ты должен оставаться в сознании, Кас! — просит он в отчаянии ломающимся голосом, оставив грубые окрики, как только понимает, что Кас его слышит. — Ты должен, должен оставаться со мной, пожалуйста, не поступай так со мной, только не сегодня, пожалуйста… — Дин берет его за руку, и глаза Каса перемещаются на лицо Дина. — Вот так, — бормочет Дин, — вот так, оставайся со мной, Сэм уже вызвал скорую, все будет хорошо, но ты должен оставаться в сознании…

Кас снова проваливается в сон. Его рука слабеет и выскальзывает из руки Дина. Дин хватает ее снова и насильно сжимает пальцы Каса поверх своих.

— Держись, черт возьми! — рявкает Дин. — Не смей снова отключаться! Держись!

Наконец Кас начинает осознавать, что для Дина крайне важно, чтобы он оставался в сознании; в его глазах появляется понимание и проблеск тревоги из-за тона Дина. Теперь Кас активно пытается сосредоточить взгляд на Дине. Дин по очереди умоляет его и приказывает ему не отпускать руку и в какой-то момент чувствует слабое подергивание пальцев Каса. Это жалкое подобие рукопожатия, но это хоть что-то. Кас дышит тяжелее — он пытается не терять сознание, пытается изо всех сил; Дин видит его периодические усилия: его взгляд фокусируется на Дине, потом расфокусируется, потом фокусируется опять. Все это время Дин упрашивает его: «Только держись. Оставайся со мной. Держись, черт побери. Держись…»

Дин смутно осознает, что вокруг них полукольцом собралась толпа потрясенных постояльцев. Слышится продолжающийся шум раций и переговоры на пониженных тонах; рядом топчутся администраторы отеля. Дин на мгновение поднимает глаза и осматривает, впервые, праздничное убранство отеля: цветы, большую елку, зажженный камин и белый ковер в пятнах крови. Ничего этого он толком не замечает — Дин ищет глазами только парамедиков, их носилки и их бесценную машину скорой помощи. Он возвращается глазами к Кастиэлю, который каким-то чудом еще в сознании и смотрит прямо на Дина.

— Так, оставайся со мной, — приказывает ему Дин. — Нельзя умирать в Рождество, сукин ты сын, нельзя. Я тебе не дам, ты меня понял?

— Дин, — шепчет Кас. Он слабо кашляет, во рту у него краснота. — Кажется… у меня идет кровь…

— Что, правда?! Тебе кажется?! — восклицает Дин.

— Прости, — шепчет Кас. — Прости меня… — Сожаление и вина в его голосе — как удар под дых, и Дин вдруг чувствует отчаянную потребность ободрить его. Он гладит Каса по лицу и целует его в лоб.

— Ничего страшного, ничего, малыш, ты не виноват, ты отлично справляешься, ты просто молодчина, только оставайся со мной, держи меня за руку, хорошо?

Он едва замечает слегка удивленные реакции собравшихся людей (на «малыша», может быть, или на поцелуй в лоб). И ему вообще все равно, что они думают.

***

Дин совершенно теряет счет времени. Кажется, что он сидит над Касом часами, сжимая его руку, пытаясь поддерживать его в сознании. Каждый раз, когда его глаза закрываются, Дин зовет его по имени, иногда крича на него, стискивает его руку и даже бьет его по щеке еще несколько раз. Наконец, спустя целую вечность, вдруг появляются парамедики (позднее они скажут ему, что приехали за шесть минут) и окружают Кастиэля профессиональной суетой. Сэм рассказывает им о химиотерапии Каса и его раке; двое парамедиков при этой новости обмениваются мрачными взглядами. Никто из них не понимает, что Кас уже в порядке, что химиотерапия закончилась! Прибывают новые парковые рейнджеры, полиция, начальство и какая-то скорая помощь парковой службы, и, как раз когда Дин с ужасом представляет себе час езды, который без сомнения уйдет на то, чтобы добраться до госпиталя Флагстаффа, до него доносятся чудесные спасительные слова «медэвакуация» и «вертолет». Дин готов бороться, физически бороться за то, чтобы попасть в вертолет вместе с Касом, но оказывается, что парамедики и так планируют взять его с собой. «У вас отлично получается поддерживать его в сознании, — говорит один из них. — Продолжайте. Это очень важно».

— Я возьму Импалу, — говорит Сэм дальше. — Встретимся во Флагстаффе. — Дин едва слышит его, но заставляет себя поднять глаза от Каса и встретиться взглядом с Сэмом. Тот приседает, чтобы быстро крепко обнять брата. Сэм не говорит «он справится», не говорит «все будет хорошо». Вид у него вообще очень мрачный. Он не говорит ни слова — только наскоро обнимает Дина и встает, собираясь уйти.

Но потом оборачивается с робким: «Ой, погоди, мне нужны ключи. Ключи от Импалы?» Даже удивительно, как подобные бытовые детали вдруг досадно выходят на первый план. В каком кармане у Дина ключи? Он вынужден их искать (они остались в кофте, которую он снял ранее, в сумке). И где сама машина? На какой стоянке они припарковались? Наступает сюрреалистичный момент, когда им приходится обсудить какие-то тривиальные мелочи, и в этот момент Дин осознает, что подобная логистика будет и во Флагстаффе: машины, Убер, парковка, снятый на Airbnb дом, и надо будет связаться с доктором Клайном, чтобы получить медицинскую карту Каса из Денвера… С этими досадными мелочами приходит шокирующее напоминание о том, что мир со всеми его банальностями, как бы невероятно и непостижимо это ни было, пойдет вперед независимо от того, выживет Кас или нет.

После этого Сэм уходит, и Дин оказывается в машине скорой помощи вместе с Касом. Парамедики усадили его прямо возле головы Каса, где Дин может удерживать его взгляд и разговаривать с ним. Следует безумно длинная поездка до какой-то вертолетной площадки, находящейся где-то, — она длится часами (семь минут, скажут ему позже), и все это время ревет сирена, и Дин всю дорогу стискивает руку Каса, командуя ему снова и снова не спать, держаться. Кас сонно моргает, глядя на Дина — на нем теперь кислородная маска, и Дин с некоторым облегчением отмечает, что цвет его лица немного улучшился. Но он по-прежнему кашляет кровью, и парамедики звонят во Флагстафф с фразами вроде «тяжелое кровотечение», «появляются признаки шока», и «предупредите банк крови». Потом они забираются в вертолет, лопасти которого уже медленно раскручиваются. Парамедики усаживают Дина в маленькое откидное кресло и пристегивают его, и они взлетают.

***

Вертолет поднимается в воздух. Дин и Кас находятся прямо у окна. Оно на уровне глаз Каса, и его взгляд соскальзывает на вид за окном. Из лежачего положения ему, должно быть, видно только небо, но он безучастно смотрит наружу, и Дин выглядывает в окно вместе с ним.

И в тот же момент Дин понимает, что это самый захватывающий вид, который он когда-либо в жизни увидит.