— Видишь? Дырка, — сказал Сэм, указывая ножницами на елку.

Дин изучил елку. Может, Сэм и был прав. Может, с одной стороны был едва заметный пробел в лампочках.

— Ну маленькая дырочка, — сказал Дин. — Не больше пары дюймов.

— Да гигантская черная дыра без лампочек размером с галактику Млечного Пути!

Дин фыркнул.

— Да не настолько все плохо. Он вообще не заметит.

— Я замечу. Это первая елка Каса, он только что вернулся домой, после месяцев нужды, больной, и он заслужил качественную елку. — Нахмурившись, Сэм добавил: — Наверное, тут дырка, потому что тут нет хорошей ветки. Елка немного неровная, да? Жаль не было времени выбрать получше. У них вчера уже почти ничего не осталось, да и я спешил, чтобы успеть подготовить его комнату.

Дин похлопал его по плечу.

— Ты что, ничего понял из мультика про Чарли Брауна и Рождество? Это вообще чудо, что ты нашел елку в последнюю минуту — она ИДЕАЛЬНАЯ, и он будет от нее в восторге! И вообще, это не первая елка в его жизни. Он наверняка видал их еще в каменный век.

Сэм сказал, все еще хмурясь:

— Это его первая елка с нами. Понимаешь?

Дин улыбнулся.

— Понимаю. Это и твоя первая елка за черт знает сколько лет. Я перевешу гирлянду. Чтобы никаких дырок для моего братишки! И для моего ангела. Но кстати… — он взглянул на часы. Было десять утра. — Надо заглянуть к Касу. Убедиться, что он не ползет там в одиночку по коридору в ванную. Сейчас вернусь. Заворачивай пока подарки.

Сэм с улыбкой кивнул.

Дин обернулся через плечо, выходя из комнаты. Елка на самом деле выглядела вполне неплохо. Может быть, не идеально симметричная, но альков красиво ее обрамлял, и она мерцала, казалось, сотнями маленьких огоньков (пусть и слегка неравномерно распределенных), и Дин уже наполовину украсил ее игрушками и мишурой.

Она выглядела очень даже хорошо.

«Да отпадно выглядит, на самом деле, — подумал Дин. — Надеюсь, Касу понравится наконечник».

***

Дин заглянул в комнату Каса. Как он и ожидал, Кас еще спал. Дин едва различил его лицо в тусклом свете красных рождественских гирлянд, которые горели по краям комнаты с вечера (остальные гирлянды Дин выключил прошлой ночью, чтобы свет не мешал Касу спать).

Посреди ночи Каса разобрал сильный приступ кашля — Дин услышал, напоил его сиропом от кашля и посидел с ним, пока Кас снова не заснул. Но Кас явно много ворочался во сне — вероятно, кашель еще его беспокоил. Теперь он распластался на животе, раскинув в стороны руки и ноги, одной рукой обнимая подушку и повернув голову на бок. Его темные волосы были разметаны. Другие подушки, одеяла и неизбежный спальный мешок были разбросаны вокруг него в полном беспорядке, а простыня, которой он был накрыт, спуталась вокруг его ног. Но по крайней мере теперь он, казалось, глубоко спал — его дыхание было спокойным и ровным.

Дин подобрал с пола пару упавших подушек и какое-то время глядел на них, проводя рукой по их свежим наволочкам.

«Сэм просто замечательно обустроил комнату, — подумал Дин. — Это уж точно лучше, чем все те места, где Касу в последнее время довелось спать».

Он бесшумно положил подушки на столик, вспоминая места, где Кас спал в последнее время. На заднем сидении Континентала — вчера, может, и вполне комфортно, но раньше вовсе не так комфортно. В реанимации в больнице — где Касу было откровенно плохо. На бетонном полу подсобки в магазине. И, конечно, в парке. В парке, на холодной жесткой земле, под тремя кустами, под навесом из картона и мусорных пакетов.

— Так лучше, Кас? — прошептал Дин, повернувшись к нему.

Кас не пошевелился. «Наверное, так крепко он не спал уже несколько месяцев», — подумал Дин.

Простыня Каса выглядела очень уж спутанной. Наверное, ему было неудобно. «Надо поправить ангельское гнездо», — решил наконец Дин. Он осторожно поднял одеяло и спальный мешок и распутал простыню, встряхнув и расправив ее над Касом. Поверх нее он расправил одеяло, а поверх него — мешок.

Кас даже не шевельнулся. Дин усмехнулся и на цыпочках вышел.

***

Кас проспал до полудня.

Он все еще был слаб и чувствовал усталость и, как только проснулся, начал часто кашлять. Дин заставил его сразу принять лекарства от кашля и, конечно, антибиотики. Но вскоре Кас объявил, что хочет встать с кровати, и выяснилось, что он может пройти самостоятельно целых двадцать шагов. Дин проводил его в душ, выдав ему новые мягкие полотенца и второй комплект пижамы, купленный Сэмом.

Через двадцать минут Кас появился из ванной с влажными волосами и в новой пижаме, со словами:

— Я чувствую себя таким чистым! — Он провел рукой по мокрым волосам. — Потрясающе чистым. Я уже и забыл, какой здесь замечательный напор воды.

Дин улыбнулся при виде его.

— И мы даже доллар с тебя не возьмем.

Кас закашлялся и оперся рукой о стену. Он взглянул на Дина.

— Хотя даже просто стоять под душем оказалось весьма утомительно. Дин, боюсь, мне придется снова лечь.

— Погоди, пойдем в библиотеку, — сказал Дин, беря его за локоть. — Полежишь там на диване, и телевизор можешь посмотреть. Дойдешь?

— Думаю, да, — ответил Кас, кивая, и Дин помог ему пройти по коридору к библиотеке. Туда, где была елка.

Увидев елку, Кас замер.

Сэм сидел на корточках у подножья, в красном колпаке на голове, рассовывая под елку последние подарки.

— С Рождеством, Кас! — сказал Сэм, выпрямившись.

— У вас… есть елка? — спросил Кас, удивленно моргая. Дин подвел его к стулу и усадил.

— Это вторая часть сюрприза, — объяснил он.

— Первая часть была твоя комната, — сказал Сэм. — Это часть вторая: елка.

— Мы подумали, что надо устроить тебе разок настоящее Рождество, — сказал Дин. — Раз уж это символ весны, и надежды, и того, что зима пройдет и выйдет солнце, и все такое. Ситуация вроде как подходящая, да? В Монтане мне пришла в голову идея: раз у Сэма более быстрая машина, пусть он рванет вперед и купит елку, помимо того чтобы подготовить для тебя комнату. Мне показалось, что это гениальная идея.

— Кончено, гениальная идея — это та, где всю работу должен делать я, — пожаловался Сэм.

— Да, гениальность и в этом тоже, — подтвердил Дин. — Хотя отдай мне должное, я починил машину Каса и больше времени провел в дороге. И это я притащил сюда елку утром и поставил ее.

Кас все еще молчал, глядя на елку. И особенно на ее верхушку. Где была закреплена его собственная фотография.