— Расскажи, как это сделать, — прошипел Дин сквозь зубы. — И расскажи в течение следующих пяти минут, или сделки не будет.

— Обязательно! Но сначала поговорим о цене. — Кроули вперил взгляд в Дина. Когда он заговорил снова, его тон был ледяным. — Полный шприц крови от каждого из вас, каждую неделю, так долго, как я захочу. Полный бар, регулярно пополняемый всем, что я захочу. И хорошо бы иметь здесь какие-то развлечения. И более удобное кресло. Кожа подойдет. О, и…

Список продолжался.

Дин согласился на все. Было немного странно, что Кроули просто не попросил свободы, но ему явно не терпелось получить кровь.

И девочек в перьях.

***

Дин чуть с ума не сошел в панике, глядя, как невозможно медленно Кроули составляет контракт. До полуночи оставалось двадцать минут — всего двадцать минут до того, как минотавр вернется за их воспоминаниями. Двадцать минут. Время летело с пугающей скоростью. Но Кроули настоял на том, чтобы написать сложный контракт полностью.

— Вы ничего этого не вспомните позже, — рассуждал он, — так что все нужно задокументировать. Не волнуйтесь, вы будете думать, что напились… но договорчик уважите! Потому что доказательство будет у меня вот здесь. Так, посмотрим… я не буду уточнять, что это за заклинание, чтобы не сбивать вас с толку позднее, напишу просто… как насчет: «заклинание в соответствии с требованием» — достаточно туманно ведь, да? И я придумаю какую-нибудь вздорную историю, когда вы меня об этом спросите, не волнуйтесь. Ну вот, думаю это все. Хотите прочитать все пятьдесят три пункта? Нет? Ну хорошо — ты подпиши здесь, Дин — чудненько! Теперь ты, Сэм, — вот здесь, на линии, — ах, вы только посмотрите, ты научился выводить свое имя, поздравляю, удивительно, чему в наше время могут научить умственно отсталых. Что ж, мальчики! Скрепим сделку поцелуем! Думаю, лучше по очереди, а потом оба вместе, м-м-м, Сэм, достань телефон, нам надо запечатлеть это счастливое событие. И помните: в губы, или не считается! И вы же не возражаете против языка?

Несколько минут спустя Сэм и Дин наконец бежали обратно наверх (оба яростно вытирая рты и сплевывая на пол). Сэм сжимал в руке инструкции для заклинания.

— У нас пятнадцать минут, Дин, — произнес Сэм напряженно, когда они рылись в кухонных шкафах в поисках свечей и спичек. Они расставили свечи у маленькой каменной арки у дальней стены библиотеки. К счастью, Кроули не соврал о том, что заклинание простое: нужны были только свечи и по капле крови от каждого из них. Но времени у них было в обрез: Дин был уверен, что Кроули специально протянул как можно дольше, чтобы они едва успевали.

— Черт, Сэм, погоди! Надо спланировать кое-какие детали, — сказал Дин, когда Сэм уже собирался зажечь первую свечу. Сэм посмотрел на него. Дин пояснил: — Надо, чтобы Кас к нам не приближался. Если мы увидим его до летнего солнцестояния, ты сам слышал, что сказал Кроули. Минотавр будет охотиться за нами до солнцестояния. Если мы увидим Каса до того, стена, или что это будет в нашей памяти, может рухнуть. И тогда мы его вспомним. И минотавр его найдет.

Сэм задул спичку и уставился на незажженную свечу. Потом посмотрел на часы.

— Тринадцать минут, — сказал он.

Дин задумался на секунду.

— Я оставлю ему записку. Велю не заходить в бункер. И не связываться с нами до лета.

— Где ты ее оставишь?

— Черт побери, — выругался Дин. «Думай, Дин, думай. Думай быстро». — Так. Что если мы сделаем так: он придет пешком, от автобусной остановки, по той тропинке у дороги. Я воткну записку там — велю ему уносить ноги и не выходить на связь до летнего солнцестояния. И после этого он поможет нам сломать чертову стену. Уж он наверняка знает, что делать.

Сэм сказал:

— Но, Дин. Что если мы его не узнаем?

— Что?

— Что если он вернется летом, скажет: «Я ваш лучший друг, на самом деле я ангел, вы стерли свои воспоминания, давайте я покажу вам, как сломать стену в вашем сознании» — а мы ему не поверим? Что если мы его пристрелим, например? Нам с ангелами-то в последнее время не везло. Мы можем ему и не поверить.

Дин уставился на брата.

— Я оставлю ему что-нибудь, что он сможет нам показать. Что-нибудь, что мы узнаем. Что-нибудь, что скажет нам о том, что мы его знаем. Ты пока все подготовь.

— У нас осталось двенадцать минут. Давай быстро!

Дин вылетел из библиотеки и осмотрелся. Что можно было дать Касу? Что-то, что Дин узнает после. Что-то значительное. Что-то, что Кас сможет легко носить с собой несколько месяцев.

Что-то особенное. Что Дин дал бы только очень близкому другу.

Дин в отчаянии огляделся. Черт! У него не было ничего особенного. Вокруг были только… остатки пиццы… пивные банки… оружие… боеприпасы… его крутка…

Вот.

Его кожаная куртка. Кожаная куртка отца. Отлично. Кас сможет ее носить — она ему даже пригодится. Сейчас Касу ведь понадобится куртка. И, как только Кас покажет ее Дину и Дин увидит эти вшитые внутрь карманы для боеприпасов, он узнает свою куртку и будет знать, что Кас говорит правду.

Дин схватил куртку. Сэм закричал: «Дин! ОДИНАДЦАТЬ МИНУТ!»

Дин вырвал лист бумаги из блокнота Сэма и наскоро нацарапал несколько слов, думая: «Это безумие какое-то… Ни за что не сработает».

Он выбежал на улицу. У двери ему было слышно, как Сэм крикнул: «ДЕСЯТЬ!» Дин отбежал по тропинке, идущей вдоль проезжей части и бросил куртку с короткой запиской прямо посреди тропы, на наиболее вероятном пути Каса. Он прижал записку камнем. Потом взглянул на небо. «Только бы не было дождя! И ветра. Пожалуйста».

В последнюю секунду он вынул бумажник, выгреб оттуда все имевшиеся у него наличные и бросил их на куртку. «Это просто трындец какой-то. Безнадежная затея». Время заканчивалось: Сэм закричал «ДЕВЯТЬ!» — и Дин бросился обратно внутрь. Сэм нервно пружинил на носках возле свечей. Его свеча была уже зажжена, и он уже держал лезвие ножа у ладони, готовый капнуть кровью на пламя.

— Восемь минут. Готов?

— Это полный отстой, — пробормотал Дин.

— Да уж, — согласился Сэм. Потом он толкнул брата в плечо. — Все будет хорошо, Дин. С ним все будет в порядке. Он найдет нас позже и сообразит, что делать. Поможет нам все вернуть.

— Да… — пробормотал Дин очень неуверенно.

Семь минут. Времени не было.

Приводить в исполнение заклинание надо было по очереди. Сэм порезал руку, капнул кровью на свечу и начал читать текст. Дин смотрел на него, стоя в стороне.

Сэм читал, бледнея все больше. На все заклинание у него ушло две минуты: Дин услышал, как имя «Кастиэль» было произнесено в трех местах — там, где нужно было назвать то, что хочешь забыть. Сэм дошел до конца, внезапно умолк и упал на колени, бледный и неподвижный. Глаза он закрыл.

Свеча Сэма угасла.

У Дина появилось очень плохое предчувствие. Он взглянул на часы.

Пять минут.

Он зажег свою свечу, надрезал ладонь и начал читать заклинание.

***

Чего Кроули им не сказал, так это того, что заклинание заставляло пережить заново каждое воспоминание, которое стиралось. Начиная с самых недавних и заканчивая самыми старыми. Все это случилось за какую-то секунду, но почему-то казалось, что эта секунда длится годами.

Началось все с последнего воспоминания Дина о Касе. С того, в котором Кас лечил Сэма. Дин наблюдал эти сцены со стороны, видя сам себя, как будто смотрел театральную постановку. Кас спокойно говорил: «Надо делать это поэтапно». Кас, снова пришедший на помощь: это было так легко принимать как должное, потому что он делал это так регулярно. И казалось, для него это так просто. Сущая ерунда… Просто вылечить Сэмми, волшебным образом исцелить его, чтобы он стал как новенький. Кас, снова пытающийся все исправить.

Стерто.

Кроули также забыл упомянуть о том, что процесс стирания болезненный. Больно было так, будто Дину вырывали сердце. И видел он при этом… в общем, то, как Кастиэля разрывает на куски, прямо у него на глазах. Разрывает на куски, которые истлевают в дым… и потом исчезают вовсе.