– Сбили молодую девушку, пульс кое-как прослеживается, но редкий, кровопотеря приличная и, возможно, сотрясение, – озвучил я увиденное.

– Человек или?..

Я не задумывался.

– Скорее всего, человек, но от нее пахнет медведем, – растерялся я.

– Значит человек, – отозвался Тимур, что-то прошуршало, и брат продолжил, – Машина выехала, через пару минут будет. Ну, раз так получается, тогда тебе придется приехать ко мне. Городская больница № 3. Жду.

Ожидание – смерть. Терпеть ненавижу ждать. Скорая приехала быстро, а мне показалось, что прошла вечность. Девушку осмотрели, аккуратно переложили с холодного асфальта на каталку и погрузили в газель. Двери закрылись перед моим носом, словно отрезая от ириски. Ну, да. Она пахнет ириской. Вкусной и сладкой, долгоиграющей конфетой. Опять мысли не на ту улочку свернули.

Пошел к такси, указал новый адрес, и мы поехали за скорой. Как и предполагалось, машина остановилась у шлагбаума. Он поднялся, и карета скрылась на территории больницы. Я расплатился с водителем и пошел искать хирургическое отделение.

Я уже не надеялся увидеться с братом, с родной душой. Он дал четко понять, что не хочет становиться следующим Альфой, что ему все это по барабану: власть, деньги, интриги, даже лучшие суки нашей стаи. Ему плевать. Он ушел. Никому не сказал, ни с кем не попрощался. Просто взял и ушел. И я, ведомый его заразительной смелостью, поступил в медицинскую академию. Несколько лет пролетели в полной концентрации на учебе и относительном покое. Про меня даже отец забыл. Наверно, плюнул – дурной пример заразителен.

А сегодня, наверное, самый странный день за все эти семь лет. Он позвонил. Брат объявился! И по его голосу, я могу с уверенностью сказать, что он рад вернуться домой. Соскучился? Хоть это и не про него, но, да, он скучал. Всегда твердый в своих решениях, серьезный в своих делах, не подающий никаких признаков человеческих чувств, его можно было назвать не только Альфой, самым страшным и кровожадным, но и Дьяволом воплоти. Он никогда не снимал свою маску беспристрастного и принципиального самца. А теперь… Артем соскучился!

И мир сошел с ума…

Вот он, стоит в приемной, выражая тоже надменное отношение, что и всегда. Но я-то знаю, что у него на душе. Он никогда не мог скрыть свои мысли от меня. И сейчас он полностью сконцентрировался на… человеке? Как-то странно видеть в глубине его карих глаз проявления чувств. Это что? Его зацепила эта девчонка? Не поверю! Сильный Альфа поддался моменту? Да быть такого не может!

– Как ты? – подошел к брату, заключая его в объятия, говоря этим, что рад снова его обрести.

– В норме, – отмахнулся Артем. – Отвык от города. Шум, суета, да и всякие шакалы бегают. Там было спокойнее…

Мы оба поняли, о чем он говорит, и я решил не уточнять. Это его жизнь, и я не вправе лезть со своим уставом в чужой монастырь.

– Ничего, втянешься. Как тебя вытащили оттуда? – задал резонный вопрос я.

– Мама, – вздохнул устало Темка. – Она написала, вкратце обрисовала ситуацию, ну, и отругала за свое поведение… Так, между строк…

О, мама это может. Даже если впрямую не сказала, то читай по губам. Я невольно усмехнулся. Несколько раз был в стае, и она меня брала в оборот. Это же мама.

– Она переживала за тебя, как и все мы… – тихо оправдал ее я. – Я очень рад, что ты вернулся.

– И я, – признался брат. – Ты мне должен рассказать, что у вас здесь происходит и из-за чего весь сыр-бор.

– Ага, но сначала, тебе придется отдохнуть здесь, – развел я руками, приглашая его в свой кабинет. – Операция может продлиться несколько часов, и домой мы сможем попасть под утро.

Артем как-то сразу потерялся. Волки не любят стерильные стены, запахи лекарственных препаратов и соблюдение не своих правил. А в гостиницу я его не пущу. Но ему некуда деваться, он это понимает.

– Когда ты займешься девчонкой? – как-то резко спросил он.

Мне показалось, или он переживает за нее?

– Она в приемном покое, ее осмотрят и подготовят к операции. Сестрички должны сообщить ее семье, что с ней случилась авария, и она пострадала. Надеюсь, у нее были с собой документы, – откликнулся я. – И, да, я буду ее оперировать, но для начала взгляну на ее показатели жизнедеятельности.

Он странно на меня посмотрел, словно решая, сказать что-то важное, но пожал плечами и прошел к кожаному дивану в углу моих апартаментов. Артем грузно уместился на нем, заняв большую его часть, вздохнул обреченно и уже было открыл свой рот, чтобы начать новую беседу, как дверь без стука открылась, и взволнованная медсестра залетела в святая святых их лучшего хирурга.

– Тимур Семеновыч… девушка… она… – Мария Анатольевна пыхтела, как паровоз, и не могла собраться с мыслями. Ну, с ее грузной комплекцией только и бегать по этажам.

Я краем глаза увидел, как напрягся брат, просто привстав и подобравшись. Это уже мне не нравится.

– Да, объясните толком, Мария Анатольевна, что случилось! Или мне в шарады с вами поиграть, – рыкнул я. Какая-то злость взяла, ненавижу вытягивать все клещами.

– Девушка, что пострадала в аварии… Ее пульс прослушивается через большой промежуток времени. Она не приходила в сознание. Кровопотеря большая, она синеет на глазах. Операционная № 5 готова, ваша команда там. Ждут вас, – выпалила на одном дыхании медсестра.

– Тимур и его команда спешат на помощь, – без злобы поддел меня брат, и я повернулся к нему.

Расслабленная поза, равнодушие на лице, даже скука, но глаза предательски выдают его переживания за этого человека. Он изменился, и в этом виновата служба. Мне остается представлять, какие ужасы он видел и творил.

– Я действительно рад, что ты вернулся, брат, – выдохнул я. – Располагайся, отдыхай. Как только закончу, поедем домой.

Он лишь неопределенно кивнул головой и откинулся на спинку диванного монстра. Сестричка смерила его странным взглядом, посмотрела на меня и понеслась на выход, а я отправился следом. Шел по коридору и думал, чем могла зацепить моего брата эта девчонка. Люди, как люди, хилые и слабые, визгливые и импульсивные. Да и внешне сильно отличаются от наших самок. Что в ней особенного?

Но я погорячился с выводами. В предоперационной, пока я готовился и дезинфицировался, мне вручили карту ее осмотра. Я прочитал имя и затаил дыхание. Белова Наина Владимировна. Артем говорил, что от нее сильно пахло медведем. Ее и правда удочерила одна занимательная пара. Я слышал эту историю, но не воспринимал всерьез. И теперь эта человечка на моем операционном столе, а если я не смогу ей помочь, то Белов мне снимет голову с плеч. Говорят, что он очень сильно любит эту девочку и заботится о ней.

Так, что там у нас дальше? Двадцать лет. Молодой сильный организм в человеческом понимании. Это нам на руку. Кровопотеря составляет… Ого, надо спешить. Перелом правой верхней конечности. Следовательно, болевой шок. Это поправимо, если удастся ее привести в себя. Сотрясение? Ушиб правой стороны лица, рана на голове. Это уже усложняет дело, но больше переломов нет, а это уже хорошо.

Пока сестра колдовала над моим образом, я ознакомился с данными Наины. Имя-то какое красивое, словно сладость разливается на языке. Нет, я раньше ее никогда не видел, да и не интересно было, но то, что она запала в душу моему брату, как-то интригует что ли. Вот и последний штрих: перчатки натянулись на моих руках и шлепнули, обтягивая конечности. Теперь я готов встретиться с маленьким человеком.

Двери в операционную распахнулись передо мной, и я решительно шагнул в неизвестность. Я должен спасти еще одну жизнь из числа многих. «Это уже как девиз», – фыркнул я, подходя к столу. Моя команда постаралась, нет запекшейся крови, волосы на виске выбриты так, что ничего лишнего не попадет в открытую рану. Подключены все датчики, аппаратура издает противный писк, но он стабильный. Правая рука свободна, но перелома я не вижу, хотя она опухла ниже локтя и посинела. Значит, закрытый. Плохо, придется резать тонкую кожу, выравнивать кости, закреплять, а это значит несколько швов. Не хотелось бы портить столь юное создание.