Втянул воздух. Страх, аромат медведя, и еще еле уловимое, сладкое, чуть щекочет рецепторы. Не могу понять что, но мне как-то не по себе стало. Задвинул мальца себе за спину и вижу издевательский оскал молодого парня. Это он сейчас с пацаном общался? Сразу учуял максимализм инициированного шакала. А по-другому его назвать и нельзя. Стоит весь из себя такой важный, лыба до ушей, глаза горят охотничьим инстинктом. Так он охотился? На кого? На ребенка?

– Проблемы? – захотелось шею свернуть наглецу, хотя нет, сначала узнаю, чей, потом сверну.

– Никаких, – издевается молодняк. – Мы тут с моей девушкой разговариваем.

Так это еще и девушка? Нет, я не понял, чего он к медведице молодой пристал. Или это у него гормоны? Надо все отыметь, что двигается? Так и прет феромонами.

– А разве ты не в курсе, что твоя девушка от страха вот-вот в обморок грохнется?

– Это она от счастья, – ухмыляется парень. – Давно не виделись.

– Даже так. Ну, это меняет дело, – нахмурился я, а спиной чувствую ее пристальный взгляд.

Прислушался, ее сердечко застыло, почти не бьется, дыхание чуть уловимое, а вонь страха начала затихать. Не вижу ее, но знаю, что она старается ускользнуть. Молодец, нечего двух отморозков слушать, спасай свою шкурку. Находчивая и сильная. Слышу шуршание ее ботинок по тротуару. Еще немного отошла. Так, надо сосредоточиться на шакале прямо по курсу. Я все-таки решил его задержать.

– А что так долго пропадал? – разрядил я обстановку. – Служил где?

– Ага, у отца на даче ошивался, пока волк не проснулся, – фыркнул парень, а гордости полные штаны.

– И как давно проснулся? – полюбопытствовал я.

– Полгода как, – высокомерно отозвался парень и глянул мне за спину. Зло прищурился и зарычал, – Из-за тебя упустил свою добычу, придется ее выслеживать, – и заорал на всю округу, – Белова, я тебя из-под земли достану!

Хлопнул пассажирской дверцей, обошел машину и сел за руль. Глянув на меня пристально, ударил по рулю. Заревел мотор и машина скрылась в неизвестном направлении. А я вздохнул с облегчением, он не пошел ее искать. Ей удалось убежать. Хотя, погоня только разозлит зверя.

Я сел в свое такси и набрал номер брата. Гудки длились, но никто не брал трубку. Я уже отчаялся, но мои молитвы были услышаны.

– Слушаю, – раздался приглушенный и усталый голос Тимура.

– Здорова, брат, – приветствовал я.

– Артем? Ты? – неверие и удивление вперемешку с облегчением. – Ты вернулся? Где ты? Тебя забрать?

– Тим, тпру, – осадил я брата. – Я в городе. Еду на такси. Куда мне… дай адрес?

– Темка, я так рад, так рад! – не успокаивался младший.

– Адрес, Тим, адрес, – рыкнул я.

– На Пушкинскую езжай, дом 15. Я скоро буду, моя смена почти закончилась, – затараторил Тимур. – Заскочу в магазин.

– До скорого, братишка.

– Ага.

Так непривычно слышать родной голос. Я отвык. Понимаю, что все это время я скучал по нему. Мы ведь всегда вместе были, никогда не расставались, тем более так надолго. Проснулась ностальгия, всколыхнув воспоминания детства. Я прокашлялся и обратился к водителю:

– Нам на Пушкинскую 15.

Мужчина лишь кивнул и вывернул руль влево. Я даже в окно не смотрел, расслабился и прикрыл глаза. Внутренний взор предоставил темную маленькую фигурку. Это была девушка? Девчонки так не одеваются, если я правильно помню. Они всегда стараются выделиться, привлечь внимание, озорные и крикливые. А эта была похожа на мальчишку. Медведица? Их таких маленьких не бывает, они высокие и объемистые. Да, есть за что подержаться. В голове не укладывается увиденный образ. А может она больная? Тогда зачем ее преследовал шакал? Что она ему сделала? Представил образ парня. Скорее всего, из золотых, спорткар, кожаная куртка, весь из себя дорогой. Мордашка смазливая, блондинчик, идеальное лицо. Лет двадцать на вид, может чуть больше. И я когда-то был таким. Внутри что-то перевернулось, словно посмотрел на себя со стороны. Аж плохо стало.

От моих размышлений меня оторвал скрипучий звук сирен. Впереди, на перекрестке, была авария. Несколько машин полиции перекрыли дорогу. Но скорой помощи еще не было. Видимо не торопятся на вызов. Мы подъехали ближе, и я рассмотрел на асфальте прикрытое непонятной тканью тело. Оно было маленькое, будто сбили ребенка. Не знаю, какому импульсу я поддался, для меня это вообще не свойственно, я вышел из машины и пошел к людям в форме. Вот именно люди.

– Простите, офицеры, а что тут произошло?

– Авария с летальным исходом, – ответил один, что-то записывая в свои бумажки.

– Труповозку ждем, а они где-то запропостились, – обреченно ответил второй.

– Ребенка что ли сбили? – уточнил я.

– Девчонку, – вздохнул первый. – Молодая совсем. А этот шары залил, не черта не видит, а еще и отпирается, дескать она сама…

– Ага, а свидетели говорят, что был зеленый. Да и она, куда-то торопилась. Неслась, как угорелая.

– Ну, думаю, ему светит прилично, и права отберут, – покачал головой офицер.

В голове билось одно единственное слово «девчонку». Да, ну, нет. Не могла она… Или могла? Что-то я себя совсем не узнаю. Какая-то авария меня сбила с пути. Не понимаю, что творю, о чем думаю, словно в меня проник «чужой» и руководит мной изнутри. Стою и таращусь на это нечто под тканью. Все так плохо? Насмерть?

Прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Полицейские люди, сто процентов. Один не так давно кофе пару стаканов навернул, другой курил. Они устали и от них разит отрешенностью. Так, что еще? Запах алкоголя. Сильный. Коньяк и водка? Ну, ты дебил, это надо было так надраться! Соль… Слезы? О, у нас тук раскаявшаяся душа, грядет чистосердечное. Ну, и кровь. Ее медный запах с горчинкой я не спутаю ни с чем другим.

Открыл глаза. Нет, не учуял ее. Значит, она жива. И тут в лицо пахнуло ветром, как раз с той стороны, где лежало тело. Непроизвольно сделал вздох. Аромат медведя присутствует, но это взрослая особь мужского пола. Сосредоточился. Отключил голову. Выпустил все чувства. В нос прокрался легкий флер сладости. Ириска? Точно. Такая тягучая, коричневого цвета конфета. Я в детстве любил ириски. Тайком мог слопать килограмм. Мама очень ругала, что зубы испорчу. А нам, волкам, сладости очень нужны, мы без них не можем.

Слух уловил хрип и невнятный стук. Я навострил уши, прислушиваясь к телу, лежащему без движения на земле. И снова уловил едва заметную пульсацию. Сердце. Оно бьется. Оно борется за жизнь. Оно… Оно живое! Я подорвался с места.

– Эй, куда?! – завопили полицейские, но было уже поздно, я присел на корточки и отодвинул ткань с лица девушки.

Глаза закрыты, под щекой лужа крови. Вязаная шапка не уберегла ее голову от столкновения с твердой поверхностью асфальта. Осторожно протянул пальцы к горлу и положил их на артерию. Прислушался. Долго ничего не происходило, а потом венка натянулась, дернулась и опала. Я не поверил. Это правда? Встал на колени и наклонился, утыкаясь в ее шею носом. Осторожно втянул ее запах. «Ириска», – усмехнулся я. Теперь я распознал его. Чистый, легкий и неповторимый аромат, он заманивал меня окунуться с головой. Никакой примеси затхлости или гнили я не почувствовал. Она борется. Она хочет жить. А эти два олуха царя Небесного труповозку ждут. Жесть.

– Скорую! Быстро! – скомандовал я. – Она еще жива. Вы только время теряете.

Я не понимаю, почему они вытаращились на меня, словно увидели посланника Дьявола. Но время не терпит, надо что-то делать. Достал телефон и нажал на вызов.

– Да Тем? Что-то случилось? – удивленный голос брата отрезвил немного.

– Тим, слушай, тут авария на … – я покрутил головой, чтобы найти указатель.

– Центральной, – подсказали рядом.

– …на Центральной. Все стоят и ничего не делают, даже скорую не вызвали…

– Так, Тем, не спеши. Ты обратился по адресу. Я теперь практикующий хирург. Опиши симптомы, и я вышлю машину, – уверенно проговорил брат.

Он хирург? Вот это новости. Так, что тут у нас на повестке дня, точнее вечера?