— Я сказал… — он вновь чуть не замахнулся, однако сцепил зубы, проглотив рычание. — Я сказал тебе, чтобы ты не смела говорить о нем.
Он стоял рядом с Блэк, с подрагивающими от бешенства губами и взглядом способным, кажется, убить ее. Сейчас. Прямо сейчас убить, в этой гостиной. Но ей не было страшно. Это был очередной вызов. Громкий и яростный.
— Правда глаза колет? — шепнула она, сдерживая желание приподняться на носочки, чтобы сказать это, глядя ему в лицо, а не снизу вверх. Но тогда бы она наверняка задела носом его подбородок. — Ты уже взрослый мальчик, Малфой. Пора принимать ее. Самую горькую, знаешь?
Он сделал шаг, загоняя блондинку в каменный угол. Она отступила. Видела, как раздуваются его тонкие ноздри и как сжимаются челюсти. На кой черт она доводит его? Чего добивается? Малфой в бешенстве – она видела это. А он продолжал надвигаться на нее, отчего снова задрожали коленки.
— В чем твоя правда? — выплюнул Малфой. — В том, что этот идеальный мир примет всех, даже таких ущербных, как ты и твоя семья? По этой установке живут только идиоты. Или уроды.
— Замолчи, ты не имеешь права так говорить.
— Да что ты?
Он сделал еще один шаг. Она немного сдвинулась вбок, но его рука, врезавшаяся в стену около головы Делии, тут же отрезала ей пути к отступлению.
— Думаешь, что ты один такой королевский выродок на всю магическую Британию? — голос у нее надсадно хрипел. Она не понимала: зачем ему подходить так близко? Это так сильно коробило. Мешало нормально дышать и соображать, оставляя только ощущение его запаха и собственной разбушевавшейся злости. — Как бы не так, Малфой! «Блэк» – фамилия древнего чистокровного рода волшебников! И между прочим, мисс Лестрейндж приходится родственницей твоей матери! Это Малфои присоединились к Блэкам, как бы тебе не хотелось обратного! Моя мать любит меня, а тебя же просто некому любить. Это лишний раз доказывает то, как ты ведешь себя, — он смотрел на нее. Будто не верил, будто до него доходило очень медленно.
— Что за хреновы попытки вскрыть мою голову? — прошипели его губы; взгляд оставался холодным и напряженным.
— Это не попытки. И ты не виноват в этом, — она сглотнула, — что отец никогда не…
Прежде чем она успела закончить фразу, он саданул ладонью по стене. Блэк моргнула, но продолжала сверлить его яростным взглядом. Отвернуться сейчас она не могла.
— Не смей говорить ничего подобного своим грязным ртом!
— Вот откуда эта злость, да? — пролепетала, скользя взглядом, мутным от тяжелых слез, по бледному лицу, так хорошо выделяющемся в полумраке гостиной. — Ты просто завидуешь.
Его рука дрожала. Он весь дрожал.
— Блэк, — прошипел он. — Это не так, поняла?
К тихой настойчивости добавился маленький и колкий страх.
— Скажи, что не мечтал бы променять свою кровь на отца и мать, которые бы любили тебя и…
— Я сказал: заткнись!
Пусть эта тупая дура заткнется. Просто потому, что она не понимает, что несет. А она только жмет губы и снова сглатывает, отчего тонкая шея напрягается.
— Я бы хотел, чтобы ты сдохла, — снова произнес он. — Ты и твоя кровь. Исчезли.
Молчи, Делия. Лучше молчи сейчас.
И она молчала, чувствуя, как жалость и злость к этому человеку, застывшему так рядом с ней, накрывает с головой. У него не было семьи и из самого Драко пытались сделать то же самое.
— Но ты не можешь ничего, — она подняла глаза, моля Мерлина, чтобы в них не блеснули слезы. Голос почти не дрожал. — Твоих пешек здесь нет.
— Ты не знаешь, что я могу, Блэк. И не советую испытывать судьбу, — он резко оттолкнулся от стены, встретившись с Делией глазами. Сделал шаг назад.
Сердце ударило у нее в груди очень сильно, а он отвернулся. Просто отвернулся, поворачиваясь к ней спиной, собираясь продолжить свои посиделки на диване. Оставить Делию у стены, с вылетающим сердцем и горящими внутренностями. И предательскими слезами, набегающим на глаза. Это было слишком.
— Ты ничем не лучше своего отца! — отчаянный выкрик ударился о его спину. Блэк застыла, когда поняла, что за слова сорвались с губ, однако возвращать их было поздно.
Светлая кожа, кажется, приобрела еще более пепельный оттенок, когда он развернулся и сделал шаг к ней.
— Я лучше него, — прорычал он сквозь зубы, застывая в нескольких сантиметрах от ее лица, и от этого ее снова накрывало.
— Чем? — произнесла она. Выдохом.
Она во все глаза смотрела Малфою в лицо, впитывая эмоции, что ожили в нем на какой–то миг. Он выдохнул ей прямо в лицо, внезапно сжимая холодными пальцами ее плечи. Встряхивая так, будто она не понимала очевидного. Встряхивая вновь и вновь, и ее голова запрокинулась, коснулась стены. Он молчал. Ему было нечего сказать. Однако его безумие накрыло ее с головой. Его запах. Его руки. Его близость. Он прекратил трясти ее, почти касаясь носом ее носа. Продолжал убивать ее взглядом. Боль от сжатых на плечах пальцев была практически ничем по сравнению с тем, что Делия видела в серых глазах рядом.
— Какого ты смотришь на меня вот так? — голос Драко был тихим и низким, слегка задушенным, будто он произнес эту фразу мысленно. — Когда ты научишься затыкаться вовремя?
Она приоткрыла рот, боясь сказать хоть слово.
— Ты слышишь меня? — беззвучно. — Ты сдохнешь, дура–Блэк.
Сантиметр, застывший между ними. И от этого осознания по спине промчался строй мурашек. И прежде чем Малфой осознал, что делает, он опустил голову, приближаясь к ее губам. Заставив ее замереть. Он снова тряхнул ее за плечи. Легонько. Словно пытаясь опомниться.
— Не смей, — прошептала она. А взгляд потерян, как и его собственный. Почти испуган. Все мысли сжались в одну твердую точку, когда Драко опустил голову еще немного. Когда он едва тронул губы Блэк своими. Когда – и это было самое страшное – она не пошевелилась. Только окаменела еще сильнее. А ее губы, кажется, в одно мгновение стали ледяными и обжигающими одновременно.
Мерлин, Малфой, это конец, наверное. Потому что от ощущения теплого дыхания на щеке и чужого неподвижного рта на своем собственном у него едва не подогнулись ноги. Тихий млеющий выдох, граничащий со стоном, вырвался из груди, он просто не успел его сдержать. Хватило одной секунды. Одного удара сердца, чтобы ее руки тут же сжались на его плечах настолько сильно, будто собирались его оттолкнуть. Конечно, она оттолкнет его. Она даже не закрыла глаз. Смотрела на него в немом недоумении. Однако в следующий миг ее рот приоткрылся, и она выдохнула ему в губы. Осторожно. Сделала легкое движение навстречу, и тут же отпрянула. Глядя испуганно. Это длилось всего секунду. А затем она остановилась. Отстраняя лицо и вперив в него свой дикий изумрудный взгляд. Всматриваясь в него. Чувствуя, ощущая всем своим телом грань, на которой он балансировал. Она оттолкнула его, отпуская плечи. А затем оскалилась, делая шаг назад.
— Ты совсем с ума сошел? — прохрипела и, не сдержавшись, снова заехала ему по скуле. Звонко. Совсем позабыв, что сделала крошечное движение навстречу его губам. Она начала судорожно вытирать губы рукой, зная, что на них все еще сохранился его вкус.
Никогда. Упаси Мерлин.
Он молча отошел в сторону, чуть ли не прыгая на диван, потому что спустя пол минуты в проеме гостиной появилась кучка Слизеринцев. Делия со всех ног кинулась в спальню для девочек, по пути отчаянно пытаясь стереть с губ его прикосновение. Но не могла. Она не позволит ему больше. Ни за что. Она молила Салазара, чтобы это больше никогда не повторилось.
***
Самым ужасным занятием, по мнению Делии Блэк, было ожидание. И сейчас она сидела в мягком кресле в гостиной Слизерина и ждала. Вечер понедельника наступил незаметно, несмотря на то, что последний час, проведенный с Ребеккой и Блейзом в библиотеке, она то и дело посматривала на часы.
Патрулирование школы в этот день она ненавидела больше всего. Часто приходилось прочесывать коридоры школы в одиночку, потому что у Перси по вечерам были дополнительные занятия по Заклинаниям с профессором Флитвиком. Уизли являлся лишь на полчаса, а потом, всегда повторяя одни и те же слова извинений, спешно удалялся. Сейчас она мечтала хорошенько опоздать на патрулирование – будто Перси это могло достать хоть каким–то образом. Скорее всего, он бы разозлился, что его Гриффиндорское величество подождало лишних пару минут. Взгляд вновь упал на часы. Без пяти минут девять. Вздохнула, ощущая, как сердце начинает колоть. Встала и потерла холодеющие ладони друг о друга. Прихватила со столика библиотечный экземпляр «Предзнаменований смерти» и очень тихо, протиснувшись через портрет, побрела на второй этаж к доске объявлений – именно там они всегда назначали встречу.
