Теперь Делия старалась не выпускать Чанг из виду и летала рядом с ней так близко, что их колени время от времени соприкасались. Блэк не могла позволить ей поймать снитч.

— Отстань, Блэк! — в отчаянии завопила Чжоу после того, как попыталась развернуться и обнаружила, что Делия перекрывает ей путь.

— Квоффл у Ребекки Исмей, — донесся до Блэк голос Ли Джордана. — Давай, Ребекка, ДАВАЙ!

Слизеринка огляделась. Все игроки Когтеврана, кроме Чанг, даже их вратарь, рванулись по направлению к Ребекке, пытаясь заблокировать ее. Блондинка развернула «Молнию», пригнулась так низко, что практически улеглась на рукоятку метлы, и со скоростью пули устремилась на Когтевранцев.

— А–А–А! — донесся до нее испуганный вопль.

Сборная Когтеврана разлетелась в разные стороны, и Исмей устремилась вперед – путь был расчищен.

— ОНА ЗАБИЛА! ОНА ЗАБИЛА! — завопил Ли Джордан. — Слизерин ведет со счетом восемьдесят – двадцать!

Делия, едва не врезавшись в трибуны, затормозила в самый последний момент, развернулась и снова взмыла над центром поля. И тут она увидела нечто, что заставило ее сердце сжаться. Чанг с видом триумфатора устремилась вниз – там, в метре над травой, поблескивал крошечный золотой мячик. Блэк направила метлу вниз, но Чжоу уже была слишком далеко.

— Давай! Давай! Давай! — шептала Делия, подгоняя метлу. Она постепенно приближалась к Чанг. Слизеринка, распластавшись на метле, уклонилась от бладжера, который послал в нее Боунс. Ее голова уже была на уровне ног летевшей параллельно ей Чжоу… вот они поравнялись…

Делия всем телом наклонилась вперед, отрывая от метлы обе руки. Одной она ударила соперницу по тянущейся к мячу руке, а другой…

— ДА!

Она вышла из пике, вскинув руку в воздух, и стадион взорвался аплодисментами и криками. Слизеринка взмыла над ревущими трибунами, в ушах ее стоял странный звон, а в кулаке был крепко зажат крошечный золотой мячик, беспомощно хлопающий серебряными крылышками. Монтегю, который чуть ли не плакал, подлетел к Делии, обхватив ее за шею и разрыдался совсем, уткнувшись ей в плечо. Подоспевшие следом Маркус и Блейз с силой захлопали ее по спине, а затем до Блэк донеслись вопли Ребекки, Дафны и Теодора: «Кубок наш! Кубок наш!» Сборная Слизерина опустилась на землю, скидывая метлы.

И тут на поле начали одна за другой накатывать зеленые волны болельщиков. Их кулаки, как градины, забарабанили по плечам и спинам игроков. У капитана команды было такое ощущение, что она оказалась посреди бурного моря и вот–вот утонет в нем. А затем толпа подняла ее и других игроков на руки. Делия, взлетев над толпой и наконец оказавшись на свету, сразу увидела Гарри и Рона, с головы до ног обвешанных зелеными розетками. Некоторые ученики странно поглядывали на них, ведь не каждый день увидишь как капитан и вратарь сборной Гриффиндора болеют за Слизерин.

— Ты разбила их, Делия, ты разбила! — вопил Рон, протискиваясь через толпу. Поттер под удивленные взгляды толпы поспешил обнять девушку. Профессор Слизнорт рыдал громче, чем Монтегю, вытирая лицо огромным флагом Слизерина. Пробившиеся сквозь толпу МакГонагалл и Ли Джордан даже не нашли, что сказать и просто улыбались. Толпа поднесла Делию к трибуне, на которой с гигантским Кубком в руках стоял Дамблдор. Когда радостная девушка приняла Кубок и подняла его в воздух, она подумала, что ради таких счастливых моментов и стоит жить, даже тогда, когда наступают темные времена.

***

Эйфория от завоевания Кубка растянулась у Делии на целую неделю. Казалось, ликовала даже погода – с наступлением мая дни стали теплые и безоблачные, природа словно приглашала прогуляться по лугам или поваляться в траве, прихватив с собой пару литров ледяного тыквенного сока, сыграть партию–другую в плюй–камни или хотя бы просто наблюдать, как гигантский кальмар лениво рассекает гладь озера. Но никто и помыслить не мог ни о чем подобном – надвигались ежегодные экзамены, и вместо того, чтобы прохлаждаться в окрестностях, Слизеринцы безвылазно сидели в замке, отчаянно пытаясь сосредоточиться на учебе и стараясь не обращать внимания на манящие порывы весеннего ветерка, залетающего в окна.

Ничто не могло испортить Делии настроения, кроме Малфоя, что уже несколько месяцев не сводил с нее злобного взгляда, однако поговорить не решался. Им часто приходилось оставаться наедине: девушка самая последняя уходила из библиотеки, и Малфой, будто нарочно, всегда дожидался того момента, когда она в спешке начнет собирать свои бумажки и буквально бежать из библиотеки. Тогда он подрезал ее, больно толкая плечом и нарочито фыркая. Сверлил яростным взглядом, а потом скрывался в лабиринтах коридоров. Вскоре Блэк такое отношение к себе жутко надоело, и она решила во всем разобраться. Пообещала себе: поговорит с профессором Трелони и непременно найдет Малфоя, чтобы хорошенько дать ему по аристократической морде… хах! Конечно же она этого не сделает, но так хотелось! К тому же Малфой был ничем по сравнению с тем, что ждало ее впереди: Темный Лорд всегда сдерживал свои обещания.

Стараясь отмахнуться от надоедливых мыслей, Делия поднималась по мраморным ступеням на восьмой этаж. Вовсе ей не хотелось слушать предсказания старой обманщицы (так думали многие), да она бы и не стала, будь у нее способности к Прорицанию.

Она очутилась в очень странном классе. Скорее это был не класс, а что–то среднее между мансардной и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно–красным шелком. Было очень тепло, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой полыхал огонь. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек. Блэк закашлялась, вдохнув приторно–тошнотворный запах, и пошла к кафедре, пробираясь между столов и стульев. Сивилла Трелони, казалось, знала, что она придет. Профессор сложила руки на коленях, сидя в широком кресле перед большим хрустальным шаром. Она была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисали бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами.

— Здравствуй, моя дорогая, — проворковала она. — Чем могу помочь?

— Э–э, — тяжелый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Делия с трудом соображала, что же ей сказать профессору. Она пыталась сосредоточиться. — Профессор Трелони, я бы хотела, чтобы вы предсказали мне… ну, вы же знаете, я никогда не проявляла способностей к вашему предмету и…

— Садись, деточка, садись, — она приглашала ученицу, как дорогую гостью. Судорожно вздохнув, Блэк присела на небольшой пуфик возле ее стола. Профессор Трелони спешно поднялась со своего кресла, достала голубую чашку из фарфорового сервиза и сняла чайник с огня. — Сейчас я налью тебе чай, и ты будешь пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтаешь ее круговым движением, затем переверни чашку на блюдце, подожди, пока жидкость стечет. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое–что мне скажут.

Девушка дрожащими руками приняла у Трелони чашку и быстро выпила обжигающий напиток. Поболтала, как было сказано, опрокинула на блюдце жижу, а чашку протянула профессору. Сначала она вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках. Затем приблизила к ней огромные глаза и снова вперилась в нее, продолжая крутить. В тот же миг она вскрикнула и откинулась в своем кресле, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку.

— Моя девочка, моя бедная девочка… нет, милосерднее промолчать. Не спрашивай меня.

— Что вы там видите, профессор? — тут же встрепенулась она.

— Моя девочка, — Сивилла распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим.