Легкий толчок в грудь. Он слегка отстранился. Перепуганные глаза снизу–вверх.
— Нет! — паника. Откуда в ее глазах эта паника?
Он поднимает руку и проводит пальцем по ее губам. Слегка покрасневшим, заставляя замолчать. Блэк смотрит на него. Прямо на него, и он тонет. Охренительно быстро тонет в море ее глаз, потому что будто со стороны видит, как наклоняется и вновь целует девушку. Осторожно, почти не раскрывая рта, чувствуя бешеную дрожь по спине от той нежности, о которой так мало знал. И она снова застывает. Секунда, две. Выдох. Ее дрожащий полустон, начисто срывающий крышу, когда подушечки его пальцев гладят кожу у их соединенных губ. И он с силой прижимается к ней, целуя, втягивая в себя, прикусывая. Его язык скользит внутрь, вызывая тонкий всхлип. Снова внутрь. Снова. Глубже, вылизывая, сталкиваясь с ее языком. Так горячо. Так неправильно. Он сходил с ума, терзая ее рот. Сводили с ума ее руки, которые зарывались в его волосы на затылке. С таким упоением, будто она хотела этого больше, чем чего–либо в этой жизни. То, как она выгибалась, прижимаясь к нему своим животом. Это. Сводило. С ума. Он толкнулся к ней бедрами, прижимая к двери. Отрываясь от губ, глядя в глаза.
«Чувствуешь? Чувствуешь, что ты делаешь со мной?»
Она чувствовала. На секунду в зеленых глазах показался настоящий страх. Руки сжали его волосы, то ли отстраняя, то ли притягивая. С каким–то глухим отчаянием. Оставалось поддаться – так соблазнительно ему поддаться. Гарри втягивал в себя воздух сквозь сжатые зубы. Тонкие пальцы впились в его плечи, в ткань толстовки, комкая, заставляя прижиматься ближе, когда он начал медленно двигаться, глядя в распахнутые глаза.
— Нет, — отчаянно, тихо. Так невесомо. Он не слышал. Еще раз сильно толкнулся к ней, и Блэк широко открыла рот, запрокидывая голову. Закрывая глаза. Внезапно дверь в спальню с тихим скрипом отворилась, видимо, не выдержав напора. Гарри зарычал, проталкивая девушку внутрь комнаты. Резко развернул и прижал к стене. Так, как будто боялся, что она исчезнет. Что ее на самом деле нет.
Ощущал ее кожей, ощущал ее запах, который забивал нос, но его было так мало. Протянул руку и обхватил тугую шею, скользя на затылок, поднимая голову и впиваясь в горячие губы. И Делия ответила. Сразу, сильно. И на этот раз Поттер был уверен – ее руки тянут его на себя. Он хотел больше. Он хотел быть в ней. Он не понимал. Мерлин, он не осознавал того, что росло в нем. Такое знакомое. Такое давнее, что хотелось выть. То, что он давно отторг и клялся больше никогда не впускать в себя. В свою жизнь. В свое существование.
Боль.
Как больно было ее чувствовать. Как сильно болело что–то в груди. Он никак не мог понять, что это. Ему было так страшно, что он почти кричал.
Блэк застыла в его руках. Они замерли, опаляя друг друга жгучим дыханием. Время будто замерло вместе с ними. Разорвали поцелуй с влажным, тягучим звуком. Уставились друг на друга. Два оглушенных человека, потерявших здравый смысл и вылетающими навстречу друг другу сердцами. Реальность опускалась на плечи вместе с окутывающим мраком. Делия облизала губы, чувствуя его вкус и… пустоту. Что–то в его взгляде укололо ее. Заставило отвести глаза.
Пожалеть.
Остро. Сильно.
И вдруг так холодно.
Она осторожно, но ощутимо оттолкнула его от себя. Взгляд постепенно закрывался, холодея. Губы сжимались. Гарри освободил руку от ее волос. Они молчали. И нужно ли было что–то говорить?
Делия резко выдохнула, обходя Поттера. Он лишь кинул на нее полный желания взгляд и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Понял, что лучше оставить ее одну. Девушка тонула в своих мыслях. Мерлин. Ей невероятно хотелось разрыдаться. И забыть его вкус, который намертво въелся в ее язык.
***
В канун Рождества Делия легла спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни какие подарки. Однако, проснувшись наутро, она первым делом обнаружила у кровати свертки и коробочки.
— Доброе утро, — после короткого стука, в дверях появился сияющий Гарри и сонный Рон. Девушка быстро выбралась из постели и накинула на пижаму халат. — С Рождеством!
— И вам того же, — улыбнулась она, уставившись на то, что лежало у ее кровати. — Вы только посмотрите – это же подарки!
— А я то думал, что это тыквы, — пошутил Рон, и они с Гарри присели на пол возле горы подарков. Делия быстро распаковала верхний сверток. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Делии от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы – скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Девушка поднесла ее к губам и извлекла из нее звук, похожий на уханье совы.
Следующий объемистый подарок девушка разворачивала с особым предвкушением. Она обнаружила внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно–зеленого цвета и большую коробку с домашними сладостями.
— Мама каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, — недовольно бормотал Рон. — И мне вечно достается темно–бордовый.
— Твоя мама просто молодец, мне очень нравится подарок, — от души нахваливала Блэк, пробуя сладости, которые оказались очень вкусными.
В руки Рона попала огромная книга, перевязанная атласной лентой, к которой была прикреплена записка.
— Ого, Делия, это от Снейпа, — Уизли передал увесистый том девушке. Дрожащими руками она развернула конверт и прочитала: «Надеюсь, вы найдете эту книгу занимательной. Счастливого Рождества. Профессор Северус Снейп.»
Делия удивленно уставилась на название, выведенное золотыми буквами: «Основы Окклюменции».
— Основы чего? — не понял Гарри, тоже рассматривая красивую обложку.
— Окклюменции, — Блэк отложила книгу. — Основы магической защиты ума от проникновения извне.
— М–м, — протянул он таким тоном, как будто что–то понял. Однако эта книга вызывала у него лишь подозрения. Уж если до невозможности жадный Снейп преподносит кому–то подарки, пусть даже своей лучшей ученице, то здесь явно что–то нечисто.
В следующем подарке тоже было сладкое – большая коробка «Шоколадных Лягушек», присланная Ребеккой.
— От мамы ничего, — надо сказать, без особой печали заметила Блэк. Поттер и Уизли лишь пожали плечами.
Оставался еще один сверток. Делия поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И, недолго думая, неторопливо развернула его. Девушка вытащила оттуда золотой медальон с длинной цепочкой. На медальоне была изображена змея Слизерина. Она повертела странную вещь в руках, и украшение тут же раскрылось само собой. На руку ей упал клочок пергамента. Стоило ей прочитать первые слова, как похолодевшие пальцы затеребили бумагу, она громко вскрикнула и машинально сунула бумажку Гарри. Отшатнулась, заводя руки за спину.
— Ты чего? — Рон недоуменно поглядел на нее, почесав затылок. — Что там, Гарри?
Поттер пожал плечами и зачитал записку вслух:
«Темному Лорду.
Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал – это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты снова обратишься в простого смертного.
Р. А. Б.»
— Р. А. Б? — ошарашенно спросил Рональд. — Кто это?
— Я не знаю, — спокойно ответил Гарри и резко поднялся, глядя Слизеринке в глаза. Но что–то в его тоне заставило блондинку поежиться. — Это медальон Салазара Слизерина. И это подделка, — он небрежно засунул цепочку обратно в конверт и отшвырнул в кучу других подарков.
Делия выдохнула, судорожно сглотнув. Мышцы шеи свело, и она на секунду закрыла глаза.
— Что это значит? — Рон присел рядом с девушкой на кровать.
— Этот Р. А. Б. уничтожил настоящий медальон, а вместо него подсунул Волан–де–Морту подделку, — уверенно сказал Поттер. — Из этого следует, что еще одна частица души Волан–де–Морта мертва.
— Кому понадобилось вложить мне в новогодние подарки этот проклятый медальон? — непонимающе всплеснула она руками. — А самое главное, этот кто–то знал, что я провожу каникулы в Норе.
