Он похлопал Поттера по плечу и с громким хлопком исчез.

Немного потоптавшись, они несмело пошли вперед. Морозный воздух обжигал лицо. Любой из коттеджей, мимо которых они проходили, мог оказаться тем самым, где когда–то жили Джеймс и Лили. Гарри разглядывал парадные двери, засыпанные снегом крыши, крылечки и пытался понять, помнит ли он их, зная в глубине души, что это невозможно, ведь ему едва исполнился год, когда его забрали отсюда. Он даже не был уверен, можно ли еще увидеть их прежний дом. Гарри не знал, что происходит после смерти людей, на которых было наложено заклятие Доверия.

Вдруг улочка свернула влево, и перед Гарри с Делией открылась уютная деревенская площадь. Вся она была увешана гирляндами разноцветных фонариков, посередине высился обелиск, его частично заслоняла покачивавшаяся на ветру рождественская ель. Рядом виднелись несколько магазинчиков, почта и паб; на дальней стороне площади драгоценными каменьями сияли цветные витражи в окнах маленькой церкви. Ноги скользили на плотно утоптанном за день снегу. Через площадь спешили во всех направлениях жители деревни, мелькая в свете уличных фонарей. Когда открывалась дверь паба, оттуда доносились музыка и смех; из церквушки послышался рождественский хорал.

— Гарри, а ведь сегодня сочельник! — воскликнула Блэк.

— Разве?

— Точно, сочельник, — сказала Делия, не отрывая взгляда от церкви. — Они, наверное, там, да? Твои мама и папа… вон кладбище, за церковью.

Гарри охватило чувство, скорее похожее на страх. Оказавшись так близко к цели, он уже не знал, хочет ли в самом деле увидеть их могилы.

Девушка, видно, почувствовала, что с ним происходит, – она схватила его за руку и потянула вперед, в первый раз взяв на себя инициативу. Посреди площади она вдруг остановилась.

— Гарри, смотри!

Делия показывала на обелиск. Стоило им приблизиться, как он преобразился. Вместо стелы с множеством имен перед ними возникла скульптура. Трое людей: взлохмаченный мужчина в очках, женщина с длинными волосами и младенец у нее на руках. На головах у всех троих белыми пушистыми шапками лежал снег. Гарри подошел вплотную, вглядываясь в лица родителей. Он и представить себе не мог, что им поставлен памятник. Так странно было видеть самого себя в виде каменного изваяния. Счастливый, веселый малыш без шрама на лбу.

— Пошли, — буркнул Поттер, насмотревшись, и они снова повернули к церкви.

Переходя через дорогу, Гарри оглянулся через плечо – статуи опять превратились в обелиск. Ближе к церкви пение слышалось громче. У Поттера перехватило дыхание, ему так ярко вспомнился Хогвартс: Пивз, распевающий похабные песенки на мотив хоралов, прячась в пустых доспехах, двенадцать рождественских елей в Большом зале, Дамблдор в шляпе с цветами, которую он достал из хлопушки, Рон в свитере ручной вязки.

На кладбище вела узенькая тропинка. Делия как можно тише отворила калитку, и они с Гарри протиснулись внутрь. По обе стороны скользкой дорожки перед входом в церковь лежали сугробы нетронутого снега. Гарри и Делия обошли здание кругом, оставляя за собой глубокие борозды и стараясь держаться в тени под ярко освещенными окнами. За церквушкой тянулись ряды надгробий, укрытых голубоватым снежным одеялом в крапинках алых, золотых и зеленых искр от озаренных витражей. Гарри подошел к ближайшей могиле, стискивая волшебную палочку в кармане куртки.

— Смотри, здесь какой–то Эббот – может быть, дальний родственник Нины.

— Тише ты! — шикнула блондинка. Они побрели дальше среди могил, увязая в снегу, нагибаясь, чтобы рассмотреть надписи на старых надгробиях, то и дело всматриваясь в темноту – не следит ли кто за ними.

— Гарри, сюда!

Делия отстала от него на два ряда; проваливаясь в снег, Поттер вернулся к ней. Сердце быстро стучало в груди.

— Они?

— Нет, но ты посмотри.

Она показывала на темный надгробный камень. Гарри наклонился и разглядел на мерзлом, в пятнах лишайника граните надпись «Кендра Дамблдор», даты рождения и смерти, а чуть пониже «и ее дочь Ариана». Еще на камне было выбито изречение из Библии: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».

Значит, Дамблдоры действительно жили здесь, а некоторые и умирали. Увидеть могилу своими глазами было хуже, чем просто услышать обо всем. Гарри невольно подумал, что у них обоих с Дамблдором глубокие корни на этом кладбище, а ведь он и не подумал рассказать ему об этом. Они могли вместе навещать могилы своих родных. Ему вдруг представилось, как они с Дамблдором приходят сюда вдвоем. Как это объединило бы их, как важно было бы для Гарри. Но для директора, как видно, ровно ничего не значило, что близкие им люди лежат на одном и том же кладбище, – так, пустячное совпадение, ведь он даже не рассказал Гарри, что жил здесь.

Блондинка наблюдала за Поттером, и он был рад, что его лицо оказалось в тени. Он еще раз прочел надпись на надгробии: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Он не мог понять, что означают эти слова. Наверное, их выбирал сам Дамблдор, оставшийся главой семьи после смерти матери.

— А он точно не говорил… — начала Делия.

— Нет, — отрезал Гарри. — Давай искать дальше.

Он отвернулся, жалея, что увидел этот камень; неприятно было замутнять обидой минуту высокого волнения. Почти сразу Блэк снова позвала из темноты:

— Сюда! Ой, нет, прости. Мне показалось, что тут написано «Поттер».

Она смахнула снег с потрескавшегося замшелого камня, присмотрелась, нахмурив брови.

— Гарри, подойди–ка на минуточку.

Он не хотел опять отвлекаться и полез по снегу крайне недовольный.

— Что?

— Гляди, что я нашла!

Могила была очень старая, запущенная, Гарри с трудом разобрал имя. Делия указала на знак, выбитый чуть ниже.

— Странный символ, не находишь?

Поттер вгляделся: изображение сильно стерлось, имя почти не читается, но вроде там действительно что–то вроде треугольника.

— Это не руны, — с сомнением бросил он.

Делия зажгла огонек на конце волшебной палочки и осветила имя на надгробии.

— Тут написано Иг… Игнотус, кажется.

— Я пойду поищу родителей, ладно? — сказал Гарри и двинулся дальше; а Блэк так и осталась стоять, согнувшись над заброшенной могилой.

То и дело ему попадались знакомые по Хогвартсу фамилии вроде Эббот. Иногда рядом оказывались несколько поколений одной и той же семьи – судя по датам, можно было предположить, что тот или иной род прервался или переехал из Годриковой Впадины. Гарри уходил все дальше среди могил и каждый раз, приближаясь к очередному надгробию, замирал от волнения и ожидания. Темнота и тишина вдруг словно сделались глубже. Он огляделся, невольно подумав о дементорах, но тут же сообразил, что пение в церкви смолкло, болтовня прихожан затихает вдали, на деревенской площади. Кто–то погасил огни в храме. В третий раз из темноты донесся звонкий голос Делии:

— Гарри, они здесь… совсем рядом.

Поттер понял по интонации, что на этот раз там его папа и мама. Он пошел на голос, чувствуя, что какая–то тяжесть сдавила грудь. Такое же чувство было у него, когда умер Седрик, – горе физически тяжелым грузом придавило сердце и легкие. Могила оказалась всего через два ряда от Кендры и Арианы. Надгробие было из белого мрамора, как и у Дамблдоров, оно словно светилось в темноте, так что читать было легко. Гарри не пришлось опускаться на колени, ни даже наклоняться, чтобы прочесть выбитые в камне слова.

«Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года – 31 октября 1981 года.

Лили Поттер. 30 января 1960 года – 31 октября 1981 года.

Последний же враг истребится – смерть.»

Гарри читал медленно, словно у него больше не будет возможности понять смысл надписи. Последние слова он произнес вслух.

— «Последний же враг истребится – смерть»… — жуткая мысль вдруг обдала его холодом. — Это ведь лозунг Пожирателей Смерти. Почему он здесь?

— Тут совсем не тот смысл, что у Пожирателей Смерти, Гарри, — мягко сказала она. — Имеется в виду… ну, ты знаешь… жизнь после смерти.