— Ты почти у цели, — сказал Джеймс. — Осталось чуть–чуть. Мы так гордимся тобой!
— Это больно?
Ребяческий вопрос сорвался с уст Гарри прежде, чем он успел подумать.
— Умирать? Нет, нисколько, — ответил Люпин. — Быстрее и легче, чем засыпать. Тем более что он хочет побыстрее. Он мечтает покончить с этим.
— Я не хотел, чтобы вы умирали, — обессилено простонал Гарри. Эти слова вырвались у него помимо воли. — Никто из вас. Мне так жаль. Он обращался прежде всего к Люпину, умоляющим тоном. — Когда у вас только что родился сын, Римус, мне так жаль.
— Мне тоже, — с горечью ответил Люпин. — Жаль, что я с ним так и не познакомлюсь. Но он узнает, за что я погиб, и, надеюсь, поймет. Я старался сделать более счастливым мир, в котором ему предстоит жить.
Прохладный ветерок, веявший, казалось, из самой чащи леса, растрепал волосы на лбу у Гарри. Он понимал, что они не скажут ему «пора» – он должен сам принять решение.
— Вы будете со мной?
— До самого конца, — заверил Джеймс.
— И они вас не увидят? — спросил Гарри.
— Мы часть тебя, — ответила Лили. — И видны только тебе.
Гарри взглянул на мать.
— Не отходи от меня, — прошептал он. И пошел дальше.
Холод, исходящий от дементоров, не причинил ему вреда. Он прошел сквозь него со своими спутниками, заменившими ему Патронуса. Вместе они пробирались между тесно стоящих старых деревьев с переплетенными кронами и шершавыми кряжистыми корнями, выпиравшими из земли. В темноте Гарри плотно запахнул мантию, и все дальше углублялся в лес, не зная в точности, где искать Волан–де–Морта, но не сомневаясь, что он его найдет. Рядом с ним почти бесшумно скользили Джеймс, Люпин и Лили, и их присутствие было его отвагой, его способностью переставлять ноги, шагая все дальше и дальше. Ему казалось, что ум и тело у него странно разъединены: руки и ноги двигались, не получая сознательных указаний, как будто в теле, которое ему вскоре предстояло покинуть, он был пассажиром, а не водителем. Мертвые, шедшие вместе с ним через лес, были для него сейчас куда реальнее, чем живые, оставшиеся в замке. А Рон и Делия и все остальные казались ему призраками сейчас, когда он брел, спотыкаясь, навстречу своему концу, навстречу Темному Лорду.
Глухой стук и шепот: кто–то еще пробирался рядом. Гарри замер под мантией, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Его мать и отец, и Люпин замерли вместе с ним.
— Здесь кто–то есть, — раздался где–то рядом грубый голос. — В мантии–невидимке. А вдруг это…
От соседнего дерева отделились две фигуры. Гарри узнал Яксли и Долохова: они всматривались сквозь тьму как раз туда, где стояли Гарри, его родители и Люпин, и явно ничего не видели.
— Я точно кого–то слышал, — подметил Яксли. — Может, зверь какой, а?
— Этот остолоп Хагрид кого только тут не держал, — ответил Долохов, поозиравшись по сторонам.
Яксли посмотрел на часы:
— Время почти вышло. У Поттера был час. Он не придет.
— А он был уверен, что мальчишка придет. То–то рассердится.
— Вернемся лучше, — решил Яксли. — Узнаем, какие дальнейшие планы.
Повернувшись, они с Долоховым зашагали обратно в глубь леса. Гарри пошел следом, поняв, что они выведут его как раз туда, куда надо. Он поглядел через плечо, и мать улыбнулась ему, а отец ободряюще кивнул. Не прошло и нескольких минут, как Гарри увидел впереди свет. Яксли и Долохов вышли на поляну, в которой Поттер узнал прежнее обиталище чудовища Арагога. Остатки огромной паутины все еще болтались на деревьях, но страшный рой его потомства ушел с Пожирателями Смерти сражаться на их стороне. Посреди поляны горел костер. В его дрожащем свете видна была группа глухо молчащих, настороженных Пожирателей. Некоторые и здесь не снимали масок и капюшонов, лица других были открыты. Чуть поодаль сидели два великана, отбрасывая на поляну огромные тени; их жестокие, грубо вытесанные лица были похожи на скалы. Гарри увидел Фенрира: он, поеживаясь, грыз свои длинные ногти. Высокий, белокурый Роул покусывал кровоточащую губу. Отец Делии все еще под заклятием выглядел запуганным и сломленным, в запавших глазах Розалины, которая тоже оказалась среди них, читались недобрые предчувствия. Все взгляды были обращены на Волан–де–Морта. Он стоял с опущенной головой, держа в белых пальцах Бузинную палочку. Казалось, он молится или считает про себя, и Гарри, замершему на краю поляны, вдруг пришла нелепая мысль: так считает водящий, когда играют в прятки.
К немому удивлению Нагайны он не наблюдал. В груди мелькнула тень надежды: Делия смогла ее погубить?
— Его нигде нет, повелитель, — сообщил Долохов.
Ни одна черта не дрогнула в лице Темного Лорда. В отблесках костра его красные глаза казались горящими угольками. Он медленно крутил в длинных пальцах Бузинную палочку.
— Повелитель… — это заговорила Беллатриса. Она сидела рядом с Волан–де–Мортом, растрепанная, с исцарапанным лицом, но целая и невредимая. Он поднял руку, останавливая ее, и она не договорила; глядя на него с почтительным обожанием.
— Я думал, он придет, — сказал Волан–де–Морт своим высоким, ясным голосом, устремив взгляд в пламя костра. — Я ожидал его прихода.
Все молчали. Казалось, они испуганы не меньше Гарри, чье сердце колотилось о ребра с такой силой, словно стремилось вырваться из тела, которым он собирался пожертвовать. Вспотевшими ладонями Поттер стащил с себя мантию–невидимку и затолкал под одежду вместе с волшебной палочкой, чтобы не было соблазна бороться.
— Я, видимо, ошибся, — неуверенно произнес Волан–де-Морт.
— Нет, не ошиблись.
Гарри сказал это громко, как только мог, собрав все оставшиеся силы: он не хотел, чтобы в его голосе был слышен страх. Воскрешающий камень выскользнул из его онемевших пальцев, и, делая шаг вперед, к костру, он видел краем глаза, как тают в воздухе его родители и Люпин. В эту минуту ему не важен был никто, кроме Волан–де–Морта. Их было сейчас здесь только двое. Эта иллюзия рассеялась так же быстро, как появилась. Великаны зарычали, Пожиратели Смерти вскочили на ноги, раздались крики, ахи и даже смех.
Волан–де–Морт стоял неподвижно, но его красные глаза были устремлены на подходившего Гарри, отделенного от него лишь пламенем костра.
И тут раздался голос:
— Нет, Гарри! Нет!
Он обернулся. Хагрида, связанного по рукам и ногам, прикрутили веревками к соседнему дереву. Его огромное тело судорожно билось в безнадежных попытках освободиться, раскачивая макушку кроны.
— Нет, нет, Гарри, чего ты?
— Молчать! — рявкнул Роул. Взмах его палочки – и Хагрид смолк. Беллатриса вскочила, переводя горящий взгляд с Волан–де–Морта на Гарри. Грудь ее высоко вздымалась. Все застыли, шевелились лишь языки пламени. Поттер ощутил на груди под рубашкой свою волшебную палочку, но не сделал попытки ее достать.
Темный Лорд и Гарри неподвижно глядели друг на друга, потом Волан–де–Морт чуть склонил голову набок, рассматривая стоявшего перед ним мальчика, и странная безрадостная улыбка искривила его тонкие губы.
— Гарри Поттер, где потерял подружку? — спросил он мягко. Его голос сливался с шипением огня. — Мальчик, Который Выжил.
Пожиратели Смерти не шевелились. Они ждали. Все вокруг замерло в ожидании. Хагрид бился в своих путах, Беллатриса тяжело дышала, а Гарри вдруг ни с того ни с сего вспомнил Делию, ее сияющие глаза, вкус ее губ.
Волан–де–Морт поднял палочку. Голова его была по–прежнему склонена набок, как у мальчишки, с любопытством ждущего, что будет дальше. Поттер взглянул в красные глаза, желая лишь одного: чтобы все произошло прямо сейчас, пока он еще стоит ровно, пока не утратил власти над собой, не выдал своего страха.
Он увидел шевеление тонких губ, вспышку зеленого пламени – и все исчезло.
========== Chapter XLIII. Flaw in Plan ==========
Он лежал ничком, прислушиваясь к тишине. Совершенно один. Никто не наблюдал за ним. Здесь никого не было. Гарри был не вполне уверен, что он сам здесь есть. Прошло довольно много времени – а может быть, никакого времени не проходило, – и ему пришло в голову, что он существует, что он не просто бестелесная мысль, потому что он лежит, определенно лежит на чем–то. Следовательно, у него есть чувство осязания, и к тому же существует поверхность, на которой он лежит.
