— Только что ты говорил, что не разглядел перстень как следует!

Рон спросил:

— Гарри, а как ты думаешь, где сейчас перстень? Когда Дамблдор его разбил, что он с ним потом сделал?

Но им с Делией было не угнаться за воображением Гарри. Три волшебных предмета, или Дара, которые, соединившись вместе, помогут своему владельцу победить Смерть.

Победить. Одолеть. Ниспровергнуть.

Последний же враг истребится – смерть.

Он уже видел самого себя, владеющего тремя Дарами, лицом к лицу с Волан–де–Мортом, чьи крестражи не шли ни в какое сравнение. Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой. Может, это и есть ответ? Дары против крестражей? Все–таки есть возможность, что он победит? Если у него будут все три Дара, может быть, они его защитят?

— Гарри!

Он почти не слышал Делию. Он вытащил мантию–невидимку и пропустил ее сквозь пальцы. Ткань была текучая, как вода, и легкая, как воздух. За семь лет жизни в мире волшебников Гарри ни разу не встречал ничего подобного. Именно такая, как говорилось в сказке: мантия, которая делает своего хозяина абсолютно невидимым на неограниченное время, причем его невозможно обнаружить никакими заклинаниями.

Вдруг Гарри ахнул:

— В ту ночь, когда погибли мои родители, мантия была у Дамблдора!

Он чувствовал, что у него горят щеки и голос дрожит, но ему было все равно.

— Мама говорила в письме Сириусу, что Дамблдор взял мантию на время! Так вот в чем дело! Он хотел ее изучить, он тоже думал, что это – третий Дар! Игнотус Певерелл похоронен в Годриковой Впадине, — Гарри слепо заходил по палатке. Перед ним открывались невероятные истины. — Он мой предок! Я потомок третьего брата! Все сходится!

Эта уверенность придавала ему сил, как будто мысль о волшебных Дарах сама по себе была защитой. Он счастливо повернулся к друзьям.

— Гарри, — снова сказала Блэк, но ему было не до нее; он развязывал дрожащими пальцами тесемки Хагридова мешочка, висевшего на шее. — Читай!

Поттер протянул Слизеринке письмо своей мамы.

— Читай! Делия, Дамблдор взял мантию–невидимку! Зачем еще она ему понадобилась? Он умел накладывать дезиллюминационное заклинание такой силы, что становился невидимым без всякой мантии!

Что–то блестящее упало на пол и закатилось под стул – доставая письмо из мешочка, Гарри нечаянно зацепил снитч. Он наклонился подобрать крылатый мячик, и вдруг на него обрушилось новое озарение.

Гарри заорал от потрясения и восторга:

— Он здесь! Дамблдор оставил мне перстень! Он здесь, в снитче!

— Думаешь?

Гарри не мог понять, почему Рон так ошарашен. Для него все было яснее ясного. Все одно к одному. Мантия – третий Дар, и как только он выяснит, как открывается снитч, у него будет второй, останется только отыскать первый Дар, Бузинную палочку, и тогда…

Вдруг словно занавес упал над ярко освещенной сценой – волнение и радостная надежда разом погасли, и Гарри остался один в темноте. Восхитительные чары развеялись.

— Он ее ищет, — перемена в его голосе еще больше напугала Рона и Делию. — Сами–Знаете–Кто ищет Бузинную палочку.

Гарри повернулся спиной к их вытянувшимся, недоверчивым лицам. Он знал, что это правда. Все сходится! Волан–де–Морт вовсе не ищет новую волшебную палочку – он ищет очень даже старую волшебную палочку.

Поттер подошел ко входу в палатку и, позабыв про Уизли и Блэк, уставился в ночь. Волан–де–Морт рос в магловском приюте для сирот. Некому было рассказать ему сказку о трех братьях, точно так же как и Гарри. А взрослые волшебники большей частью не верят в Дары Смерти. Так откуда Волан–де–Морту об этом знать?

Гарри смотрел в темноту.

Если бы Волан–де–Морту было известно о Дарах Смерти, он наверняка захотел бы их получить – еще бы, три волшебных предмета, хозяин которых может победить Смерть! Знай он о Дарах Смерти, ему бы и крестражи не понадобились. Уже то, что он превратил в крестраж один из Даров, показывает – он не знает эту последнюю великую волшебную тайну. А значит, Волан–де–Морт разыскивает Бузинную палочку, не понимая всей ее силы. Он понятия не имеет, что всего Даров три. Просто Бузинную палочку не очень–то скроешь, поэтому о ней многим известно. По страницам истории волшебного мира тянется кровавый след Бузинной палочки.

Гриффиндорец поднял глаза к облачному небу. Из–за плывущих по нему дымно–серых и серебряных завитков выглядывала белая луна. Голова у Гарри кружилась от нахлынувших на него открытий. Он вернулся в палатку и удивился, увидев, что Рон и Делия так и стоят на том месте, где он их оставил. Блэк все еще держала в руках письмо Лили, Уизли выглядел слегка встревоженным. Понимают ли они, какой огромный путь он проделал всего за несколько минут?

— Теперь все ясно, — сказал Гарри, стараясь разделить с ними сияние собственной изумленной уверенности. — Это все объясняет. Дары Смерти существуют на самом деле, и у меня есть один из них. Может быть, даже два, — он поднял повыше снитч, — а Сами–Знаете–Кто охотится за третьим, только он не понимает, он думает, что это просто очень сильная волшебная палочка.

— Гарри… — девушка подошла к нему и отдала письмо Лили. — Прости, но, по–моему, ты глубоко ошибаешься.

— Да как ты не понимаешь? Все же сходится!

— Ничего подобного, — возразила Слизеринка. — Совсем не сходится. Гарри, ты просто увлекся. Ну, пожалуйста! — воскликнула она, когда он хотел заговорить. — Пожалуйста, ответь мне только на один вопрос. Если Дары Смерти действительно существуют, и Дамблдор о них знал, если он знал, что человек, собравший у себя все три Дара, победит Смерть, почему он тебе об этом не сказал? Почему?

Ответ у Гарри был уже готов.

— Ты же это и сказала, Делия! Потому что это обязательно нужно узнать самому! Так устроен Поиск!

— На самом деле я ничего такого не думала!

Гарри ее слова не смутили.

— Дамблдор все время устраивал так, чтобы я доходил до всего своим умом. Он давал мне возможность попробовать свои силы, не мешал рисковать. Это в его стиле.

— Гарри, тут уже не игра, все всерьез! Все по–настоящему! Дамблдор оставил тебе четкую задачу – найти и уничтожить крестражи! Этот символ ничего не значит, забудь о Дарах Смерти, мы не можем позволить себе отвлекаться.

Поттер ее почти не слушал. Он вертел в руках снитч, втайне надеясь, что тот откроется и все увидят Воскрешающий камень. Тогда Блэк поймет, что он прав. Она бросилась за помощью к Рону.

— Ты ведь во все это не веришь?

Гарри тоже поднял голову. Рон замялся.

— Не знаю. Ну, то есть… вроде и правда, сходится, но если посмотреть на все в целом, — он набрал побольше воздуху, — я думаю, Гарри, все–таки наше дело – избавиться от крестражей. Это нам поручил Дамблдор. Наверное, лучше не заморачиваться с этими Дарами Смерти.

— Спасибо, Рон, — поблагодарила девушка. — Я первая подежурю.

Она прошагала мимо Гарри и уселась у входа в палатку, как бы поставив в разговоре жирную точку.

В ту ночь Гриффиндорец почти не спал. Мысль о Дарах Смерти захватила его, он никак не мог успокоиться, в голове крутилось все одно и то же: Палочка, Камень и Мантия – если бы все они оказались у него…

Я открываюсь под конец…

Что значит – под конец? Почему нельзя получить Камень прямо сейчас? Будь у него Камень, он мог бы прямо спросить обо всем Дамблдора.

Гарри что–то шептал снитчу в темноте, перепробовал всевозможные слова, даже на змеином языке, но золотой шарик упрямо не хотел открываться. А Палочка, Бузинная палочка? Где она спрятана? Где ее ищет Волан–де-Морт? Гарри хотелось, чтобы шрам заболел и показал ему мысли Темного Лорда. Впервые они с Волан-де–Мортом стремятся к одному и тому же. Делия, конечно, такую идею не одобрит. На самом деле ее просто пугает мысль о Дарах Смерти, особенно о Воскрешающем камне. И Поттер снова поднес к губам снитч, целовал его, только что не проглотил, но холодный металл не поддавался. Ближе к рассвету Гарри вдруг вспомнил Полумну. Она сейчас совсем одна, в камере, в Азкабане, среди дементоров. Гарри стало стыдно. Замечтался о Дарах Смерти и совсем о ней забыл! Вот бы ее вытащить, но с таким количеством дементоров им не справиться. И снова его захлестнуло желание завладеть Бузинной палочкой – смертоносной, непобедимой.