Программа оказалась успешной. Как и все, что придумывает Вольф… Одному богу известно, чего мне это стоило. Но статистика его этой «Z3X84» стабильно показывает отменный результат. Людям становится лучше. Они переживают свои проблемы, перерастают их и идут дальше. И как бы то ни было, я горжусь моим Вольфом, хоть и давно утратила юношеские иллюзии о том, что такое любовь…

Телефон оживает бодрой трелью, что стоит на звонках моих клиентов, и я откладываю серебряную ручку, которого до этого вертела в пальцах, и беру трубку.

– Здравствуй, Солнышко… – голос Августа Принса едва не сочиться елеем, что вызывает у меня обреченную усмешку.

– Август, твоя привычка сюсюкать ставит меня в неудобное положение.

– О не начинай, Мара… – банкир разражается хохотом, – несмотря на то, что я твой постоянный клиент…

– Любимый клиент… – подыгрываю ему, комкая в пальцах листочек с ненужными данными фирмы-поставщика полов из натурального бука.

– Вот-вот… Мы остаемся друзьями вот уже 5 лет…

– Семь… – по привычке поправляю его, подтягиваю к себе пачку сигарет и свой любимый мундштук – подарок ныне покойной Юдит. – Впервые ты заказал мне ремонт своего особняка, когда мне было 32.

– И с тех пор ты совсем не изменилась. Все та же девчонка с глазами Байкальского льда…

– Так, Август, у меня сегодня еще три встречи, так что давай, пожалуйста, ближе к делу…

– Мне нужно с тобой встретиться.

– По поводу?

– Твой муж прислал мне результаты его исследований. Хотелось бы обсудить с тобой.

– Я в психотерапии ничего не понимаю… – шарю по столу в поиске зажигалки, но под руку попадаются лишь каталоги, калькулятор и пресловутая серебряная ручка.

– Зато ты двадцать лет за ним замужем и точно знаешь, когда твой муж преувеличивает или врет… – в голосе Августа проскальзывают скрежещущие нотки, я откладываю сигарету, – мне нужно чтобы ты посмотрела то, что он прислал, и сказала бы мне, насколько ему можно доверять. Я все же не гроши собираюсь в это инвестировать…

– Ну за двадцать лет жизни с ним я поняла, что Вольф паталогически честный… порой даже в ущерб себе…

– Ужас какой… как ты с ним только живешь… – искренне восхищается банкир, чем-то звякая на другом конце телефона, – значит так, выбери мне время сегодня, и мы поговорим… я сейчас еду за город, в клуб Вёнен. Буду ждать тебя там… До встречи Мара…

В трубку летят гудки. Аккуратно кладу телефон в сумочку. Туда же отправляются сигареты и косметичка. Вот ее, кстати, пора поменять, а то она уже теряет презентабельный вид. Да и бежевый цвет сейчас не в моде…

Поднимаюсь и выхожу из кабинета. Моя секретарша Оливия сосредоточенно набивает исправления в договор. Заслышав мои шаги, она сначала лишь мимолетно кидает на меня взгляд, но потом дробный стук клавиш стихает, и ее горбоносое миловидное лицо принимает внимательно-выжидательное выражение.

– Оливия, ты не могла бы обзвонить всех и отменить мои встречи на сегодня? Мне нужно отъехать по делам.

– Перенести на завтра или раскидать всех в течение недели?

Она делает пометку в лежащем рядом блокноте с детскими феечками на обложке и берется за телефон.

– Как получится, хотя лучше, конечно, распределить по неделе. Да, и знаешь, приглашай, наверное, всех к нам в офис. Меня что-то в последнее время утомляет ездить самой. Сделаешь?

Оливия кивает, набирая первый номер, и я невольно улыбаюсь ей. Чем она мне особенно нравится, так это способностью делать для меня даже невозможное…

Открываю глаза как будто по щелчку. Чужое дыхание пугает меня, но стоит увидеть человека рядом, как я тут же вспоминаю вчерашний день. Несостоявшийся прыгун оплетает меня всеми конечностями как лиана, не давая пошевелиться. Тонкое тело его оказывается пугающе сильным. Он спит, спрятав лицо в основании моей шеи. И хоть я точно знаю, что еще никогда не просыпалась так, но это кажется мне странно знакомым. Прислушиваюсь к себе. Ощущения нарастают лавиной, и я, вдохнув поглубже, закрываю глаза, чтобы вновь открыть их уже в другом месте…

– Ты любишь стихи? – голос касается моих волос, и я улыбаюсь круглой японской чашке, на дне которой янтарный чай исходит душистым травяным паром.

– Я не знаю… – пальцы теплеют до того, что по предплечьям бегут мурашки. Не до конца прорисованная татуировка скомороха подмигивает солнечным лучам, просочившимся в окно и отразившимся от кучи маленьких зеркал, висящих на противоположной стене.

– Как это?

– Ну… – ловлю чашкой нервный солнечный зайчик и пытаюсь искупать его в чае, – я люблю их слушать, но… редко, когда понимаю…. Наверное, у меня совсем нет воображения. Когда я читаю сравнения, я не понимаю, что имеется ввиду.

– Т.е. когда я говорю тебе, что на улица темно как у негра в…

– Да именно это я себе и представляю… – смеюсь его изумлению, – знаешь я даже порой завидую людям с образным мышлением…. Они способны видеть этот мир таким многогранным. А я пряма и банальна до безобразия….

– Хм… – объятия становятся крепче, – думаю тебе просто никто не пытался объяснить суть… Хочешь, попробуем разобраться вместе?

– Я подумаю над твоим предложением… – устраиваюсь поудобнее в кольце успокаивающих рук.

– Тебе понравится… Соглашайся…

Меня выбрасывает из воспоминаний, как зазевавшуюся на гребне волны рыбу, прямо на скалы настоящего, и я невольно дергаюсь всем телом, каким-то чудом высвобождаясь из мертвой хватки спящего рядом парня. Мозг ежится, не давая мне контролировать тело, и я, пошатываясь и дрожа, сползаю с кровати. Усаживаюсь на пол, стараясь медленно дышать носом. В позвоночник холодным хребтом упирается батарея. Больно… И это дает мне прийти в себя…

Парень на кровати начинает возиться. Явно ищет меня, перебирает пальцами по простыне и одеялу, вытягивает руки дальше, стараясь ухватить что-то в воздухе… Перекатываюсь вперед, на корточки и, дотянувшись до своей подушки, подсовываю ее ему. Он подгребает ее под себя, утыкается носом и успокаивается… Его русые волнистые волосы, почти достающие до плеч, падают ему на лицо. Хмыкаю и неуклюже поднимаюсь на ноги, держась за край кровати и деревянную квадратную тумбочку похожую на сейф. Часы на ней показывают девять утра…

Надо вставать… Проверить почту, получить ответы от биологов, которым я привезла образцы флоры на анализ генных мутаций из-за изменившихся природных условий произрастания, послать запросы на глубинный эхолот и большой охлаждающий ящик для сбора материалов… Сходить в институт, занести там в бухгалтерию использованные железнодорожные билеты и договориться о повторной поездке по моему участку где-то недели через полторы-две. Хотя так скоро меня могут туда не пустить… Все-таки я только помощник…

Стук в дверь вылавливает меня из потока мыслей, когда я выплевываю в раковину зубную пасту, параллельно вытирая полотенцем овальное зеркало в чуть треснувшей пластиковой раме. Закрываю воду, вешаю полотенце на сушилку и иду открывать. На пороге оказывается несколько встрепанный Вольф.

– Доброе… утро? – удивленно приваливаюсь к косяку, – а ты что здесь делаешь?

– Ты забыла у меня жилетку, – он протягивает мне пакет из дорогого бутика мужских галстуков, – решил занести….

– А-а-а… да… – оглядываюсь на вешалку в прихожей. Там висит несколько курток, в том числе и ветровка спящего у меня парнишки. Но на привычном месте нет жилетки, – точно, спасибо…

– Я тебя разбудил? – Вольф окидывает оценивающим взглядом мою безразмерную майку, которая сантиметров на 15 выше колена, но по объему в себе уместит быка.

– Да нет, я уже встала, – наконец отлипаю от косяка и делаю приглашающий жест, – проходи, кофе будешь?

– Не откажусь… Я хотел поговорить с тобой… – Вольф заходит в маленькую прихожую широкими шагами, и в ней моментально становится тесно, расстегивает пальто и по-хозяйски пристраивает его на вешалку.

– Ладно, только не шуми и проходи на кухню сразу, – киваю ему на дверь, и он послушно идет туда. Но усевшись на угловой диванчик, вдруг смотрит на меня слегка растерянно.