Отблески заката исчезают в небе,

Легкими шагами ночь приходит в мир.

Где-то за горами, где-то за лесами,

Сказка начинает свой веселый пир.

Сегодня был один из самых лучших и одновременно самых худших дней в моей жизни. Лучших, потому что начались летние каникулы, а худших, потому что мама отправляла меня в деревню к бабушке. Нет, вы ничего не подумайте, я люблю свою бабулю, но провести у нее в деревне целое лето, когда тебе тринадцать лет, вдали от своих друзей, компьютера и телефона, это слишком.

– Максим, ты собрал свои вещи? – спросила мама, зайдя в комнату и с подозрением посмотрев в мою сторону.

– Ага, – уныло буркнул я, – мама, может, ты передумаешь, в этой глуши даже сотовая связь не ловит, один бабкин дом километров на пять. Что мне там делать?

– Как что, бабушке по огороду поможешь, по хозяйству, будет тебе, чем заняться.

– Ну, мам, – заныл я, надеясь, что родительница все-таки передумает и сменит гнев на милость.

– Не мамкай мне, там воздух свежий, речка, был бы у меня отпуск, тоже с тобой поехала, а так посажу на электричку, а вечером тебя на своей станции бабушка встретит.

Я обреченно вздохнул и смирился со своей незавидной участью. К бабуле мы ездили каждый год всей семьей, но надолго никогда  не задерживались, неделя, может две, не больше. Жаль, что батя сейчас в командировке, может ему и удалось бы отговорить маму отправлять меня в это беспросветное «кукуево». Я всегда замечал, что отец бабушку уважал, но слегка побаивался, поэтому, каждый раз, находясь у нее в гостях, старался быстрее «смотать удочки», схватив меня с мамой в охапку и вернуться обратно в город. Хотя, что и говорить, бабуля у меня была очень странная, да одно только ее имя Яганна, навевало определенные мысли, а то, что жила она одна на краю леса в небольшой избушке, вообще никак не укладывалось в моей голове. Ну, я, пожалуй,  немного приукрасил,   у бабули был хороший такой, добротный деревенский дом с электричеством, водопроводом и с русской печкой в которой она пекла потрясающе вкусные пирожки. Представив всю эту вкуснятину, я сглотнул набежавшую слюну. А еще там была баня, настоящая, русская. Баню я любил. Запихнув в рюкзак очередную футболку, я почему-то улыбнулся. Может провести лето в деревне будет не так уж и плохо. Вообще бабуля почему-то не любила свое полное имя и при знакомстве всегда представлялась Анной, для меня же она была бабушкой Аней.

На вокзал мы приехали в половину первого дня. Мама, поцеловав меня в макушку и боясь, что я могу пропустить свою станцию, наказала проводнице, что бы та напомнила, когда нужно будет выходить.

– Ну, мам, я уже не маленький, – буркнул я и, заскочив в вагон, помахал ей рукой.

Народа в вагоне было немного, поэтому я занял приглянувшееся мне место у окна и достал телефон, надеясь успеть пообщаться с друзьями, пока не пропала связь, но не тут-то было, напротив, на сидение опустился дедок и уставился на  меня своими маленькими глазками буравчиками. Я в ответ зло зыркнул на старичка.

«Ну, вот чего ему надо? Мест свободных в вагоне хоть отбавляй, а он ко мне подсел», – подумал я.

Странный такой дедок, волосы темные с проседью, смешно топорщатся в разные стороны, козья бородка, нависшие над глазами кустистые брови. Я хихикнул, не удержавшись, рассматривая своего неожиданного попутчика.

– Куда путь держишь, мил сынок? – спросил меня дед своим скрипучим голосом.

– Это вы мне? – удивился я.

– А ты кого-то еще здесь видишь?

Я покрутил головой и, смахнув с глаз мешающую светлую челку неуверенно ответил: – Э-э, нет.

– Так куда едешь, юноша?

– В деревню.

– Ну, так это и так понятно, что не в город.

– Почему это вам понятно?

– А куда еще может ехать столь юный отрок в летние каникулы. Вы молодежь или дома штаны протираете, или на курорте каком отдыхаете, ну а тем, кому совсем не повезло, в деревню к родственникам ссылают.

«Ну вот, он меня уже в неудачники записал», – подумал я, засопев от обиды.

– И ничего меня не ссылали, я сам захотел поехать, –  приврал я настырному деду.

– Хорошо, коли так. На какой станции выходишь?

– На Лисьей горе.

Старикашка удивленно посмотрел на меня и как-то довольно причмокнул губами, хитро глянув в мою сторону.

– Так на Лисьей горе и поселений то, почти нет. Ты потом в какую сторону направишься?

Я с подозрением покосился в сторону дедка.

«А вдруг маньяк какой? Да не, вроде не похож, хотя в случае чего я быстро бегать умею, этот не догонит, по пути развалится», – проскочила в голове мысль.

– А вам зачем?

– Да так просто, я тоже на этой станции выхожу, вдруг нам в одну сторону. А ты в деревню, к кому едешь, чай к бабке?

– Угу.

Дед пожевал нижнюю губу, подергал себя за редкую бороденку и еще раз внимательно разглядев меня, спросил: –  Бабку-то твою, не Яганной случаем зовут?

– Да, откуда вы знаете?

– А мы с твоей бабкой старые знакомцы. Почитай всю жизнь друг друга знаем.

Если сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Бабуля моя обычно мало с кем дружбу водила, ну это насколько я знал, хотя, что я мог знать, приезжая в гости к родной бабке всего раз в год.

– Тебя как зовут-то, паренек?

– Максим.

– Я меня дед Матвей, ну вот и познакомились.

Старичок оказался прилипчивым, как «банный лист», все что-то выспрашивал, вынюхивал, чем меня постоянно раздражал, ведь я так и не успел за всю поездку пообщаться с друзьями. Электричка скоро должна была остановиться на моей станции, поэтому я запихнул телефон в карман и закинув рюкзак на плечо, быстро поспешил к выходу, как вдруг услышал прилетевшее мне в спину.

– Куда это ты собрался внучок? Давай-ка возьми мою поклажу, помоги старику.

Я досадливо поморщился, но все же развернулся и, вернувшись назад, взял большую спортивную сумку деда и крякнул от натуги.

– Вы туда что, кирпичей насовали? – спросил я, в ответ старичок, только усмехнулся, подталкивая меня к выходу.

– Ты иди, иди, поторапливайся, поезд долго стоять не будет.

Я согнулся под тяжестью своего рюкзака и дедовой сумки, однако споро потащил все к выходу. Бросить поклажу мне не позволяло не вовремя вспомненное наставление мамы о том, что старость нужно уважать.

Спрыгнув со ступеней на побитую и обшарпанную платформу, я тяжело вздохнул и вытер со лба рукавом рубашки пот.

– Спасибо тебе, внучок, помог старику, не оставил в беде.

– Да какая же это беда? – удивился я.

– Ну, не скажи, для меня твоя помощь была очень своевременной. Придет время, и я тебе когда-нибудь подсоблю. Мы с тобой еще встретимся, поверь парень, а сейчас мне пора, – и странный дед, с легкостью закинув тяжеленную сумку на плечо, резво поковылял в сторону одной из тропинок.

Только сейчас я понял, что остался стоять один на платформе. Покрутив головой, в поисках встречающей меня бабушки, коей нигде не наблюдалось, я озадаченно почесал макушку.

– И что мне теперь делать? – пробормотал я себе под нос.

Еще немного подождав и походив с полчасика туда обратно, я понял, что никто за мной не придет, благо дорогу до бабулиного дома я помнил хорошо. Подтянув лямки рюкзака, я спустился по насыпи и бодрым шагом направился в сторону поля. Да, путь мой пролегал именно через поле, и идти, нужно было километров пять, не меньше. Если сначала я шел уверенно и споро, то уже через полчаса мои шаги замедлились. Идти по нескошенной траве было непривычно и неудобно. Солнце начало клониться к закату и мелкие вампирята, а поверьте, кроме обычных комаров их здесь было разнообразное количество видов,  так и норовили отпить  моей кровушки. Они тыкались в уши, глаза и нос, пытались кусать через ткань рубашки что, кстати, у них неплохо получалось. Вспомнив, что  у меня где-то есть спрей от насекомых, я остановился и начал лихорадочно вытряхивать содержимое рюкзака прямо на землю. Наконец, найдя заветный баллончик, я распылил на себя почти половину  и только потом успокоился. Стало немного легче, зато казалось, что теперь чешется каждый сантиметр моей кожи. Усевшись на траву, я чуть не заплакал. Один, в сумерках, посреди поля. Мне было реально  страшно, в голову начали лезть всякие ужасы.