— Нет, вряд ли. Как раз потому, что они сюда случайно попали, они так боятся, не чувствуют себя в безопасности, — начал рассказывать Утер.

— Наверняка пробудившийся источник заманил их сюда, а у самого еще слишком мало сил, чтобы охватить и лес в зону влияния, — высказался Тару.

— А может, жертву ему принести? Черного петуха? — предложил Гарри.

— Господин, вас же учит Мастер Родовой магии, не лучше ли у него спросить совета?

На этом и закончился разговор и Гарри полез в сумку за зеркалом, чтобы выпасть из жизни часа на полтора из-за лекции наставника.

Хардаг его не похвалил, но и не обругал последними словами. Первоначальные действия Гарри выполнил верно. Но сам источник был проблемным, а Гарри запустил ритуал восстановления, не добавив крови мастера-настройщика, поэтому начавшийся слишком объемный процесс он должен вытянуть на себе. Единороги совершенно точно попросили помощи у Гарри, возможность услышать их дала кровь Монпасси, может и поэтому источник не стал сопротивляться, если где-то в веках Монпасси и Богун пересекались, ведь оба из Франции.

— Парни, мне нужна жертва, желательно, человеческая, — храбро начал Гарри, внутренне холодея от предчувствия.

— Будет, — коротко кивнут Тару и переглянувшись с Утером, аппарировал.

— Господин, ничего секретного здесь нет, это ваши владения, но они не освоены. Нам вдвоем невозможно оцепить контур замка и оберегать вас внутри. Пожалуйста, разрешите вызвать еще четырех, — склонился в полупоклоне Утер с прижатой к сердцу рукой. — Мы все клялись вам в верности, — добавил он.

«Соглашайся, единороги чего-то боятся», — сокрушенно произнес Мари.

— Согласен. Зови, только, чтобы никто в доме на заметил.

— Будет сделано.

Утер запер Гарри в родовом зале, а сам ушел за подкреплением. Поттер же достал зеркало и начал показывать Хардагу алтарь.

— Мальчишка! Нет бы сразу спросить! Это уже почти не встречающаяся разновидность алтаря и крови она требует много, одним человеком не отделаешься. Два, а лучше три. Понимаешь, этот стол лишь верхушка своеобразного айсберга, вмурованного в основание. Бросить все на полпути нельзя, он одичает и сойдет с ума, убьет единорогов и будет проклят навсегда. А ты… я не уверен, что готов к ритуальной жертве. Давай повторим последовательность.

Когда появился Тару с четырьмя жертвенными экземплярами, Гарри довел себя медитациями почти до бесчувствия, все в нем подчинялось необходимости достижения цели, эмоции были отринуты и заперты внутри. Но осмотреть жертвы стоило. Поттер махнул рукой, Тару отменил связывающее заклинание и пленники развалились в стороны, будучи обездвижены. Двое мужчин были сильно ранены и истекали кровью, палочек у них не было, но магия кой-какая ощущалась. Другой был не менее колоритный, рыжеволосый бугай с тупым выражением лица и ненавидящим взглядом. И последний, молодой замурзанный мальчишка, почти ровесник Гарри, с бегающим взглядом и подергивающейся в нервном тике щекой.

— Тару, что они из себя представляют?

— Рыжий с мальчишкой притворяются сутенером с шлюхой и заманивают слабых магов из Лютного с соответствующей репутацией, отдают их на выкачивание магии. А тут у жертвы оказался приятель недалеко и она начала сопротивляться. Нет тут порядочных. Этот насильник и убийца, поэтому они за него и взялись.

Гарри откинулся. С одной стороны, не его дело судить, а с другой… Жертвы ему нужны. Следует спросить иначе, эти люди приносят магии хоть какую-нибудь пользу? Нет. А напитав источник, магия их не так накажет, может, даже в фестралов превратит после смерти, но не уничтожит.

— Помойте раненых и раздетыми в зал несите. И да, покажите ваши ножи, я не подготовился.

Тару моментально опустился на одно колено и протянул симпатичный ритуальный нож, к которому у Гарри неконтролируемо потянулись руки, на что телохранители постарались скрыть едва заметные усмешки.

— Господин, возвращаю Ушан, он всегда принадлежал Сасанидам.

Гарри подбросил нож, посмотрел на слегка изогнутое лезвие и вздохнул, хорош до невозможности, никаких драгоценностей, просто рабочий инструмент с обмотанной полосками кожи рукояткой.

Раненый мужчина лежал на алтаре, Гарри впал в ступор, когда на глазах его форма словно потекла и преобразовало углубление для жертвы. Поттер разложил руки жертвы в форме звезды, вынул пучки трав, что принес незнакомый филин по поручению Хардага, вздохнул и приступил. Остальные три жертвы лежали у стены и таращили испуганные глаза. Гарри поджег пучок шалфея с можжевельником и начал окуривать помещение.

Гарри осмотрел дело рук своих. Мужчина истекал кровью, но ручейки складывались в узоры и, казалось, сама жертва впитывается в алтарь. Через полчаса Гарри уверился, что прав, мужчина уже даже не моргал, но из него в этот момент явно уходила жизнь вместе с магией, а это значило, пора читать катрены. И Гарри затянул их. Хардаг велел не стесняться, а попытаться петь их, подвывая и растягивая гласные, так в звуки вплеталось больше личной энергии.

Со вторым Гарри справился аналогично. Странно, но он чувствовал прилив сил, словно… словно родовая магия поддерживала его, а это означало, что привязка источника к Роду Блэк произошла. С третьим Поттер не изменил порядок.

С четвертым, самым молодым участником жертвоприношения, последовательность действий менялась. Хардаг говорил, чем моложе жертва, тем большую силу возьмет источник, но только не ребенка, магия это запрещает и источник от такой крови сходит с ума. Тару уверил, что подростку сровнялось семнадцать лет, поэтому закон магии Гарри не нарушал, и к тому же юноша не был под защитой рода. Эта жертва не должна быть кровавая. Поттер уложил юношу на алтарь, ветки осины почти сплошным ковром лежали под ним, встал в изголовье и снова начал петь. С третьего раза у Поттера и голос изменился, стал звучать выше, хрустальнее и нежнее.

Когда алтарь высосал жизнь из последней жертвы, то засветился. На нем осталась лежать высушенная мумия и только волосы напоминали, кто это был. Гарри сложил останки в мешок и сделал шаг назад, чтобы полюбоваться делом своих рук. Магия жила здесь. Она ласкалась и чуть ли не мурлыкала, оглаживая волнами своего главу.

— Единороги у нас в лесу. Позаботься о них, пожалуйста, — вдруг сказал Гарри, и сияние алтаря на миг померкло, подтверждая приказ.

Гарри вышел из родового зала и двери смачно хлопнули, запечатываясь. Утер хотел подхватить Гарри на руки, но он отстранил его рукой, ему нужно было почувствовать свое тело и подумать, как теперь жить с убийством на душе. А если бы его предка, Рича Блэка, когда за ним еще не стоял род, вот так же кто-то попользовал на благо собственного источника?

«Ему его отец создал род и передал. Ты не думал никогда, почему он не взошел на трон? И прожил совсем немного… Думаю, наследный принц вложил много сил в род своего первенца и потому его отец, король Эдуард III, так поступил с Хамфри де Богуном, чтобы позаботиться о своем внуке, старшем потомке умершего сына, хоть и бастарде. Видимо, мальчишка был слишком дорог Эдуарду Вудстоку», — своеобразно утешил Мари Гарри.

Поттер успел позаниматься ментальными практиками, зарядить ки-Сары, поупражняться с Тару и только тогда, когда начал засыпать на ходу, он рухнул в жесткую постель.

Проснулся Гарри снова ночью, в голове царила ясность, давешние переживания отступили назад, а источник манил и звал к себе. Гарри направился к нему, напоминая себе лунатика, но не доходя до дома, вдруг остановился. Совсем рядом стояла та самочка единорога, а жеребенок прятался за ее крупом. Осторожно она приблизилась к нему, шумно дохнула в ухо, пожевала волосы и… подтолкнула к Гарри своего малыша. Жеребенок не испугался протянутой руки, наоборот, игриво боднул, получив от матери тычок мордой в шею. Тогда малыш пожевал руку, косясь на Поттера лиловым глазом, и прижал шею к нему. Самочка также обвила его и они замерли на несколько мгновений. Это было настолько прекрасно, а переживания вчерашнего дня вдруг стали легче, воздушнее и отступили, и Гарри стало легче дышать. Еще раз дохнув на него, словно умоляя быть осторожнее, единорог стал осторожно отступать.