Едва Гарри это произнес, как стена пошла рябью и появились двери, обитые чеканной медью. Выглядело очень богато, а если вспомнить те времена… Кстати, медь даже не позеленела. Гарри дернул кольцо — ничего. Тогда он надрезал запястье и щедро оросил кровью дверь, показывая, что ему не жалко, своего рода мелкая взятка. Минут пять прошло, пока дверь дрогнула и только тогда Гарри заметил, что кровь впиталась. Поттер толкнул дверь и обернулся к телохранителям, отрицательно мотнув головой.

Родовой зал был совсем маленький, в нем едва помещался гранитный круглый стол, в середине которого было цилиндрическое углубление, где располагался крупный сердолик. Цвет его был откровенно мутноват и намека на задержавшееся в нем солнце не было и в помине.

Гарри сначала взял у телохранителей несколько флаконов кроветворного, восстанавливающего и бодрящего и вернулся к алтарю. Прежде он сел рядом и прислонился к нему спиной и затылком. И начал говорить.

— Сколько же ты здесь уже один? Бессменный страж, сердце рода. Оставили тебя одного умирать. Хозяева ушли, сгинули, бросили тебя. А ты сильный, я вижу, ты просто решил заснуть навсегда. Проснись друг, я могу стать тебе хозяином, мой род будет заботиться о тебе.

Гарри погладил гладкую боковую поверхность и не удивился, когда почувствовал острый выступ, раскроивший ладонь. Кровь выплеснулась на алтарь и Гарри замер, как отреагирует источник. Но ничего не произошло. Тогда Поттер встал, трансфигурировал из одного браслета небольшую емкость, еще раз разрезал запястье и начал наполнять посудину. Следующее, к чему Гарри приступил, начал рисовать руны на гранитных боках, обмакивая палец в чашку. Руна пробуждения Дагаз. Соул. Кано. И снова Дагаз, Соул, Кано. Шероховатая поверхность моментально впитывала влагу, приходилось часто окунать в кровь палец, и скоро чашка опустела. Гарри осмотрел результат своих усилий: даже половину окружности не прошел, хотя чертил руны крупно.

Пришлось снова поранить руку. Если не слишком быстро наклоняться, то пока он чувствовал себя терпимо. Снова Гарри рисовал руны на алтаре и даже не задумывался, правильно это или нет. Пришедшая в голову схема пробуждения увлекла его, и Поттер был уверен в ее правильности.

Когда работа была закончена, Гарри присел на пол. После случая вселения в него Мари, он не собирался так глупо подставляться. Поттер прищурился: вроде, все то же самое, но теперь камень показался ему более светлым. Или это от слабости? Поттер вытащил флакон с кроветворным из кармана брюк и быстро выпил его. Следующее, что он намеревался сделать, наполнить тот внутренний цилиндр кровью. По-хорошему, туда бы подошла жертвенная кровь, но опростоволоситься в приручении чужого источника Гарри не желал. Поэтому он теперь уже основательно надрезал себе вену.

— Отдаю тебе свою кровь, свою силу, свою жизнь, поделимся по-братски… — такие слова бормотал Гарри, рассматривая, как сердолик медленно скрывается в красной жидкости.

Когда сердолик оказался скрыт, Гарри зубами рванул пробку и выхлебал кроветворное, бодрящее и восстанавливающее. И моргнул. Углубления больше не было. Он начал ощупывать ладонями поверхность алтаря, не доверяя своим глазам. В центре ничего не было. Но по краю шел желобок, соединяющийся в одном месте и ведущий к центру.

Гарри разогнулся и зашарил руками по алтарю, пытаясь удержаться от сносящего с ног головокружения. Придя в себя, он обнаружил, что приник к камню, раскинув руки. Поттер начал медленно подниматься и услышал едва заметный чпок, когда тело оторвалось он камня. Гарри крепко зажмурился, открыл глаза и поковылял к выходу, чтобы обнаружить, что двери прилично запечатаны. Он оглянулся на алтарь и моргнул, теперь совершенно точно его цвет стал ровнее и светлее и сейчас напоминал серый мрамор. Видимо, процесс еще не был закончен, закрытые двери достаточно прозрачно намекали на это.

«Малыш, думаю, он хочет теперь твою магию. Иди, ложись на алтарь, заодно отдохнешь. Он, вроде, неагрессивный, совсем».

Гарри очнулся и открыл глаза. Теперь здесь стало совсем светло, а камень казался теплым. Поттер спустил ноги с алтаря и поднялся. И хмыкнул. Камень снова поменял цвет, в нем появились розовые оттенки.

«Как думаешь, он меня принял?» — спросил Гарри Мари.

«Скорее всего. О, смотри, герб графа Херефорда… Странно…» — бормотал Мари.

«Что странного?»

«Историю вы и магического мира плохо учите, а уж просто, общую, вообще никак. Хамфри де Богун, 7-й граф Херефорд участвовал в осаде Кале, вместе с Черным Принцем. В 1373 году он умер, поговаривали, что его тайно казнили по приказу Эдварда. Все имущество графа досталось двум дочерям, мужу младшей учредили титул герцог Херефорд. Только Рич как раз и получил в то время этот замок и земли, выпал он из приданного леди Херефорд. Интересно, для чего Богуна убили, чтобы отщипнуть кусочек и обеспечить бастарда? Наверняка, там были еще какие-то мотивы, но эту идею сбрасывать со счета нельзя. Странно, если здесь родовой источник и это был мэнор, то… Возможно, после его оживления, откроются еще дома».

«Мари, ничего не треснет у тебя?» — хмыкнул Гарри.

«Это ты глупый, не понимаешь, тогда такие многоходовки были из-за имущества, из-за земель, не уверен, что кузену короля, нелюбимому кузену, был отдан весь Херефордшир, думаю, уже и тогда его часть каким-то образом скрыли. Ведь герцог Херефорд в результате восстания стал королем Генрихом IV».

«Мари, мне как-то хватает имущества, а вот источник — жалко».

«Ну и глупец. Земли, замки — это могущество, нужно вскрыть их и провериться у гоблинов, вдруг… титул графа сработает… Ты не фыркай! У тебя четверо на руках, их нужно обеспечить, хотя и только один из них наследный. Ты же Терри считаешь наследником?»

«Посмотрим, сколько у него даров проснется», — буркнул Гарри.

«Вот это правильный подход», — расслабился Мари.

Гарри легко открыл дверь и мгновенно оказался ощупан, осмотрен телохранителями.

— Господин, как себя чувствуете?

— Нормально. Поесть бы…

Утер перекинулся понимающим взглядом с Тару, и они вывели Гарри наружу. Лес отступил и теперь на метров пятнадцать от замка зеленела лужайка, не совсем ровная, но все же… И на ней стояла палатка.

Пока Гарри ел печеный картофель, отдыхал, наступила ночь. Телохранители поставили защитные контуры, и Гарри провалился в сон. Видел он что-то непонятное: бродил в древнем лесу, наполненном белым туманом, и что-то усиленно искал, осматривал все впадинки, все норки и шел дальше. Его удивляло ощущение полной уверенности в безопасности и спокойствии, наполнивших его. Чем дальше Гарри шагал, тем большее умиротворение им овладевало. И потому он совсем не удивился, увидев самку единорога с жеребенком. Они пугливо прятались в чаще среди зарослей кустарника и малыш жалобно ржал.

Утро Гарри встретил слабым, поэтому еще в темноте сел медитировать, потом через силу заряжать ки-Сары, а затем и заниматься с Утером, пока Тару разводил костер и готовил завтрак.

— Господин, это новый дом? — спросил за завтраком Тару.

— Нет, старый. Его пожаловали моему предку, но он его не освоил, а когда вернулся, замок оказался основательно разрушен. Его потомки через пару столетий возвели стены и скрыли строение чарами ненаходимости, но как вчера оказалось, привязку к своему роду они так и не сделали, просто запечатали чужой источник.

— Если вы его пробудили, он будет тянуть силы из вас, пока не покинете это место. Выпейте восстанавливающее, — он протянул флакон.

— Вы так много зелий взяли, — пробормотал Гарри, прежде чем опустошить флакон.

— Кричер приготовил и сказал, что будет держать наготове еще больше, главное его позвать.

— Точно. Он же и еду нам принесет, если что, — кивнул Гарри. — Мне сегодня приснился сон. Древний лес и молочно-белый стелющийся туман. Я долго искал там что-то, причем очень мелкое, заглядывал в норки, впадинки, под упавшие деревья. И самое главное, это было спокойствие, разлитое вокруг. А потом… я увидел самочку единорога с крошечным жеребенком. Они были испуганы и прятались в зарослях. Что это значит? На моих угодьях живут единороги?