— Гарри?! — взлетели брови Северуса. — Я же просил Драко… Не мог бы ты…

Но Гарри бесстыдно пожирал глазами грудь, подтянутый живот и кусочек полотенца на интересном месте и никак не мог оторваться.

Северус же в свою очередь любовался Гарри. Рдеющие щеки, соблазнительно прикушенная губа, жадный взгляд… И он не мог не откликнуться, не мог сопротивляться желанию попробовать вкус этих нежных девственных губ. Мужчина сделал медленный шаг, еще один, стоило поклониться, как гиппогрифу, чтобы не спугнуть гордое создание. И вот Северус рядом, но Гарри не сбежал, не отодвинулся, не шелохнулся даже. Зельевар немного наклонился и едва прикоснулся к теплым губам словно окаменевшего Гарри. Северус выдохнул в них и легко поцеловал еще раз. Гарри моргнул, и мужчина решил, что для первого раза хватит.

— Подожди меня в комнате, пожалуйста, — попросил Принц и резко повернулся спиной, пытаясь скрыть свой интерес в приподнимающемся полотенце.

Когда Северус вышел к нему, снова застегнутый до подбородка, Гарри уже успокоился, очень помогли упражнения Вальбурги, но сердце на самом деле едва сдерживалось, чтобы не пуститься в пляс.

— Гарри, ты готов? Сегодня я попробую тебе объяснить принцип проникновения в чужое сознание…

Когда Гарри вернулся в спальню, Нев уже сидел, забравшись в кресло с ногами, и читал очередной фолиант о растениях. Гарри тут же пошел в душ, вымылся, одел пижаму и нырнул в постель. Ничего делать не хотелось, поцелуй Северуса жег губы, нагонял негу и мечты.

Воскресное утро. Мионин будильник разоряется на полу. Шевеление у противоположной стены и низкий сонный голос Нева:

— Может, сегодня отдохнем?

Гарри широко зевнул, потянулся. И потряс головой.

— Нет. Если хочешь, я сам пойду.

Тяжелый вздох послышался в ответ и звук растираемой кожи.

— Встаем, — подвел итог Невилл, и одновременно раздалось:

— Люмос!

Когда парни вышли во двор, увидели уже стоящих там слизеринцев, лицо Драко было ужасно сердитым и невыспавшимся. Но приблизившись к ним, Малфой после приветствия сказал:

— Гарри, прости меня за вчерашнее, я был непозволительно груб. Могу я узнать, чем ты занимаешься с нашим деканом?

— Окклюменцией. По приказу Дамблдора. Ладно, ты прощен, — кисло улыбнулся Гарри и протянул руку.

Закончив заниматься, ребята разошлись по своим комнатам, а Гарри прыгнул к Севу. Он вчера забыл надрать уши Лео, поэтому сделал заметку в мыслях не упустить воспитательный процесс нерадивого эльфа.

Сегодня Северус все два часа заставил студента махать клинком, так что в конце Гарри едва мог поднять руки и шевелить плечами.

— Идем, я сделаю массаж.

Северус велел Гарри раздеться до пояса, смазал темным маслом с резким запахом, начавшим жечь кожу, и стал разминать задеревеневшие мышцы. Было больно, зельевар не нежничал, поэтому Гарри сквозь зубы стонал. В конце Снейп разгладил мышцы на груди и легко чмокнул нос подростка.

— Потерпи еще пять минут и можно стирать восстанавливающий состав. Хочешь сегодня куда-нибудь пойти?

— Хочу. К Гермионе.

— Отлично. После завтрака встречаемся в девять на площадке. Пройдемся по Косой Аллее, зайдем в книжный, в аптеку и в Мунго. А потом тебе придется заняться домом на Гриммо. Эскуро! Вот и все. Одевайся.

Когда они вошли в Мунго, Гарри поймал себя на мысли, что хочет держаться за руки с Северусом, но это было невозможно. После массажа Поттер чувствовал себя словно родившимся заново. Снейп уверенно прошел на второй этаж Мунго и подошел к двери с номером 27, осмотрелся, позвал проходящую рыжеволосую колдоведьму:

— Лирайма! Приветствую! Можно навестить Гермиону Грейнджер?

— А, Северус! Здравствуй. Пока нет, там ее родители, я сейчас узнаю.

Через пять минут вышли родители Гермионы, осунувшиеся, бледные. Ее отец представился Филом, это был крепкий мужчина с шапкой таких же темно-каштановых с оттенком рыжины волос, как и у дочери. Мать ее, Джеан, оказалась миниатюрной брюнеткой с изумительно белой кожей. И снова Гарри не почувствовал отторжения, скорее, даже приятие. Маги раскланялись с родителями гриффиндорки.

— Гарри, Мими говорила, вы с ним друзья. Как же так? Рону ведь нравилась Мими? Она столько щебетала про него… — устало спросила миссис Грейнджер.

— Миссис Грейнджер, простите меня, Рон целился в мой котел. Я должен был пострадать.

— Гарри, мне очень жаль, что Мими столько пришлось пережить. Но такой человек, способный причинить столько боли другому, не нужен нашей дочери. Я рада, что она расторгла свою дружбу с ним.

— Как Мио? Она скоро поправится?

— Да, завтра уже будут снимать повязки с глаз. Говорят, все будет как прежде. Но мы волнуемся. Все было так ужасно, мы очень испугались за нашу девочку. Но ее кожа сейчас еще лучше, исчезли даже оспинки после детской болезни. Нам очень трудно представить, что так легко можно восстановить глаза и зрение, ведь она так любит читать!

— Дорогая, пусть увидятся с Джи, — остановил словесный поток супруги мистер Грейнджер.

Гарри осторожно открыл дверь.

— Мама? — тут же позвала Гермиона. — Кто приходил?

— Мио, привет.

— Гарри! — завопила девушка во весь голос. — Подойди, я пока не могу видеть.

Гарри приблизился, свет из окна чудесно играл на белоснежной коже Мио, сегодня было солнечно. Волосы коротким ежиком торчали на голове, девушка, словно почувствовав взгляд, смутилась и провела по ним рукой.

— Не трогай, ты с ними такая трогательно беззащитная, как птенец, выпавший из гнезда, — ухмыльнулся Гарри.

— Ты имел в виду цыпленка?

— Нет, птенца. Как чувствуешь себя? Уже встаешь?

— Да, гуляла целое утро, сейчас прилегла. Я почти вся восстановилась. Мне сказали, это чудо, что я выжила. Специалисты очень обрадовались, когда меня принесли к ним рано утром.

— Мио, Северус сварил Живительное зелье и напоил тебя, пока никто не видел. Только не говори, что я проболтался.

— Северус? Ты ничего не путаешь? Будем считать это реваншем за все годы издевательств. Хотя… наверное, у меня теперь долг жизни перед ним, — едва она это произнесла, алая ленточка обвила ее запястье и исчезла.

— Мио! У тебя теперь точно долг перед Снейпом.

— Ну… Ведь он, и правда, меня спас, значит…

— Мио, поправишься, заставлю дать мне клятву о нераспространении, а пока — так. Я сейчас тебе скажу одну вещь… Выслушай меня, пожалуйста. Моя мама оказалась из древнего почтенного рода, и когда поверенный увидел меня, настоял на печатях рода. Неважно, как это делалось, но теперь я не смогу сблизиться с маглорожденными и маглами, чувствую отторжение…

— А я, Гарри? — охнула Мио.

— Не перебивай. К тебе у меня нет отвращения. И к твоему отцу, и к маме… Понимаешь?

— Ты хочешь сказать, что мы… не маглы? Но как это может быть? Гарри!

— Не знаю. Поэтому тебе нужно в Гринготтс. Я заплачу за полный анализ крови, ты мой друг, поэтому прими этот дар. Пожалуйста. Если окажется, что ты принадлежишь к какому-нибудь роду, они возьмут над тобой покровительство, тебя не смогут обижать, оскорблять. И самое главное, комплект наследника лучше всего защитит тебя. Мы с Невиллом стояли рядом, но почти не пострадали. Как думаешь, почему? Если даже напротив нас пострадали ученики?

— Родовые артефакты?

— Да, они. Комплект наследника. И еще, есть мастер Игрейн, я к ней хожу, она за один сеанс сможет вырастить тебе волосы чуть ниже плеч.

— Гарри, давай ты сегодня отведешь меня туда!

— Мио, у меня тоже дела, но… Я поговорю с Северусом и твоими родителями. Камины Мунго и Гринготтса связаны, только выдержишь ли ты такую нагрузку?

Вопреки опасениям Гарри, колдомедики наоборот поддержали идею обнаружения принадлежности к роду.

— Это очень укрепит девочку, — настаивал пожилой колдомедик в желтой мантии.

Гермиону одели, родители подхватили ее под локти, и они двинулись к Гринготтсу, благо, здание гоблинов возвышалось над остальными строениями как огромный сияющий айсберг.