Как только они вошли в эту самую квартиру, в нос тут же ударил привычный запах, которому русый так и не придумал названия и который ощущался лишь здесь. На желтоватом потолке по-прежнему виднелись трещины, выцветшие от времени обои не имели ничего общего с яркими стенами в квартире Уокера, а из окна открывался вид на одинокий уличный фонарь, не на мегаполис точно. Сжигающая изнутри ярость постепенно отступила, и на смену ей пришло безмятежное спокойствие. Спокойствие, которого не хватало все это время.

— Тебя давно не было, — она наконец-то подала голос и уже безо всяких увиливаний взглянула на Ди Каприо.

— Ты не поверишь, но мэр Лос-Анджелеса оказался крепким поросенком. Сначала его пришлось долго расчленять, а потом так же долго отмываться от крови, — парень весело хихикнул, и губы его расплылись в неестественно широкой улыбке.

Она не заметит лжи, это очевидно: яркий образ русого психопата плотно въелся в мозг и оставил после себя огромный след в виде излишней мнительности и даже, наверное, паранойи; очередное убийство точно не вызовет никаких подозрений. Так и вышло — девушка поверила, не сомневаясь ни на секунду. Взгляд опустила так резко, что Лео невольно расхохотался, губы сжала плотно, дабы не расплакаться. Ее отчаянные попытки показаться смелее после всего, что произошло, выглядели чертовски нелепо, особенно сейчас, когда карты каждого почти раскрыты.

— Когда ты уйдешь?

Тот же дрожащий от подступивших слез голос, тот же полный надежды взгляд — все абсолютно так же, как в тот вечер, когда парень получил ранение. Тогда она искренне надеялась на то, что он поскорее уйдет, вот только на что она надеялась сейчас?

И он озвучил ей вывод, к которому шел все эти дни.

— А знаешь, мне здесь нравится. Думаю, я тут надолго.

Сара даже не повела бровью. Взгляд карих глаз стал непривычно непроницаемым, дыхание от волнения ничуть не сбилось. Вот только на доли секунды дрогнувшие в улыбке губы показали, что надеялась она именно на этот ответ.

***

— Вот сама там и спи, — он возмущенно фыркнул.

Лежащий на полу матрас не устраивал русого от слова совсем: начиная с аккуратно заправленной простыни и заканчивая небольшой подушкой в розовой наволочке. Еще полтора часа назад он сидел с ней на кухне и травил всякие байки, а сейчас созерцал сей акт гостеприимства, который, мягко говоря, его слегка обескуражил.

Сара же была полностью довольна проделанной работой. Окинув спальное место оценивающим взглядом, она плюхнулась на кровать. Девушка чувствовала на себе недовольный взгляд, который, казалось, прожигал насквозь, но старалась не обращать на него внимания. В душе теплилась надежда, что вскоре Лео надоест так стоять и он все-таки смирится со своей участью. Но мириться он ни с чем не собирался.

В знак протеста Ди Каприо демонстративно завалился рядом, раскинув ноги с руками так, что Сару полностью впечатало в постель, а после еще и поерзал для удобства. Сдавленное кряхтение поблизости вызвало у него ехидный смешок.

— Лео, слезай отсюда. Немедленно.

— И не подумаю, — он растягивал слова, с беспечной улыбкой глядя в потолок.

— Кровать моя.

— На ней не написано.

— Я не буду с тобой спать! — крикнула девушка на ухо Лео, стоило ей оказаться на свободе.

— В таком случае, тебе здесь не место.

Сара взвизгнула от неожиданности. Падение с кровати оказалось слишком внезапным, а матрас на полу — не таким уж и мягким. Над головой залетали звездочки, как в старых мультиках.

— Доброй ночи, заяц.

Сверху послышалось веселое хихиканье и звук взбивания подушки. Там уже вовсю готовили постель ко сну. Ее постель.

Лицо исказила гримаса злобы.

Сара уже мысленно сформулировала главные аргументы, по которым любой нормальный человек должен был признать ее правоту, представила, как он наконец-то перестает паясничать и уступает принадлежащее ей место, только не учла одного. Лео не относился к категории нормальных людей.

— Ты случаем не забыл, кто здесь…

Подушка прилетела в лицо совсем неожиданно, оборвав пламенную речь Сары на середине. Некогда тихое хихиканье парня превратилось в громкий истерический смех, разозлив ее окончательно.

Стало чертовски обидно. Полнейшая потеря контроля над происходящим — и вот уже русый маньяк заливается хохотом, лежа на ее кровати, ее подушке и укрытый ее одеялом. А она сидит на полу, на этом самом «гостевом» матрасе. От осознания происходящего в носу, конечно, не защипало, но вот зубы аж скрипнули от негодования. Того, что произошло дальше, не ожидала от себя даже Сара.

Она поднялась так резко, что на доли секунды закружилась голова, и набросилась на парня с кулаками. Девушка выкрикивала невпопад безобидные ругательства, пыталась ударить побольнее, а иногда с угрожающим видом тянулась к русой шевелюре. Ди Каприо отбивался совершенно вслепую, интуитивно угадывая, куда целится его обидчица, и громко смеялся, чем злил ее еще сильнее. Все эти ее попытки показать свой авторитет казались Лео забавными.

Сара могла бы нанести еще много бесполезных ударов и придумать миллионы оскорблений. Наверняка ей бы даже удалось хорошенько оттаскать Ди Каприо за волосы и почувствовать этот прекрасный вкус победы, если бы сама не оказалась в западне. Опять.

— Не надоело, заяц? — спросил он, снисходительно смотря на девушку сверху вниз.

Поначалу она дёргалась, точно ошпаренная, пытаясь выбраться из крепкой хватки на запястьях, но вскоре осознала всю тщетность этих попыток и затихла. Смотрела на него чересчур рассерженно, даже с неким вызовом, брови свела на переносице. Ее щеки покрылись легким румянцем, а дыхание сбилось, однако Ди Каприо этого даже не заметил. Все внимание было сосредоточено на тонкой кровавой полоске, особенно четко выделявшийся в тот момент на нежной коже. События сегодняшнего вечера промчались в голове с молниеносной скоростью. То, как она крикнула его имя в подворотне, как коснулась его руки. То отчаяние в ее глазах…

— Пусти! — выпалила она так громко, что сама смутилась, и продолжила тише. — У меня руки затекли.

Он тряхнул головой и усмехнулся.

— Не будешь меня больше выгонять?

— Не буду, — буркнула она и наконец оказалась на свободе.

Жаба признания поражения чертовски душила, однако торжествующий взгляд Ди Каприо говорил о том, что забирать свои слова уже поздно.

Не теряя времени, она забралась под одеяло так, что виднелась только растрепанная макушка, и притворилась спящей. Или мертвой. Так или иначе, девушке это не помогло, и уже через пару минут она пыталась отвоевать хотя бы законную часть одеяла.

— Ты мне волосы придавил, — шипела она, пытаясь спасти шевелюру.

— Убери свою тушку подальше, и твои волосы будут в полном порядке. И перестань дышать как паровоз.

— Как хочу, так и дышу.

— Не лезь ко мне, у тебя ноги ледяные!

— Это ты не лезь ко мне!

В тишине комнаты еще некоторое время раздавались недовольные возгласы и ехидные смешки, однако вскоре стихли и они. Все погрузилось в сон.

А Лос-Анджелес не спал. Не мог уснуть от мысли, что банда сумасшедших маньяков орудует на его улицах, вытворяя ужасные бесчинства.

Брин сидел в старой палате одной из клиник города и пытался разобрать речь избитого парня, лежавшего на койке. Молодой человек не мог связать и двух слов: язык его заплетался, а местами покрывшиеся кровавой коркой губы едва шевелились. Брин сокрушенно помотал головой и отвел взгляд на одну-единственную улику в его руках. Улику, соединяющую его с разгадкой. Черные наушники.

— Ужасный смех… — все, что удалось расслышать Брину, прежде чем парень потерял сознание.

Ты станешь проклятьем Лос-Анджелеса. Дети будут просыпаться с воплями при мысли о тебе. Твоим наследием станут смерть и безумие.

***

Утро началось с холодного душа и громкого визга.

— Лео, ты слил всю горячую воду!

— Да? Надо же, я думал, что оставил тебе немного, — в голосе, послышавшемся из комнаты, сквозила явная издевка.