В душу девушки закралась легкая тревога: прямо сейчас она стояла рядом с убийцей на крыше старого завода; прямо сейчас она должна была пройтись по самому краю, сопровождаемая коварным взглядом маньяка. А что, если сегодня ей предстояло повторить судьбу тех работников издательства? Что, если сегодня ей суждено умереть? Хармон нервно сглотнула и тряхнула головой. Все будет в порядке.
Вложив холодную ладошку в теплую руку парня, Сара залезла на карниз. От увиденного в прямом смысле перехватило дыхание: весь Лос-Анджелес был как на ладони. Высоченные небоскребы, серые вывески, стоявшие в пробке машины, светофоры — перед глазами предстала очень богатая панорама; все было настолько четко видно, что девушка невольно улыбнулась от восторга. Временами снизу доносились сигналы машин, но их очень быстро заглушали порывы осеннего ветра.
— А теперь сама, — Лео уже отпустил руку, как вдруг брюнетка стальной хваткой вцепилась в ладонь парня. — Это что еще за капризы? — с наигранной строгостью произнес он.
— Тут очень сильный ветер! — Хармон испуганно вскрикнула, когда русый попытался освободиться из плена крепкой хватки. — Я могу упасть!
— В таком случае, я выиграю.
— В правде или действии нет победителей!
— Я буду первым.
Пройтись по карнизу от одного угла здания к другому под нескончаемые порывы ветра — задачка далеко не из легких, даже с учетом того, что Лео все-таки пошел на уступки. Он согласился идти рядом, продолжая держать Сару за руку. Сосредоточенно глядя только под ноги, девушка шагала по блестящей, местами скользкой из-за сырости кровле и молилась всем богам, чтобы не сорваться. Небоскребы, дороги, редкие деревья — все отошло на задний план, уступив место чрезвычайной осторожности.
Брюнетка насчитала уже двадцать шагов, а карниз все не заканчивался. Сколько еще нужно пройти, чтобы эта пытка прекратилась? Ноги уже едва сгибались от неожиданно подступившей паники, а пальцы, уставшие от крепкой хватки, затекли. Хармон медленно подняла взгляд и, к своему счастью, отметила, что большая половина пути позади. Навскидку оставалось пройти около двадцати шагов. В глазах появился радостный огонек и, воодушевленно выпрямившись, девушка уже более уверенно пошла дальше. Она немного ослабила хватку и стала реже смотреть под ноги, предпочитая излишней осторожности вид настоящего, далеко не приветливого Лос-Анджелеса, который сейчас уже не выглядел таким идеальным. Именно сейчас, казалось, с высоты птичьего полета особенно четко виднелась истинная сущность серого мегаполиса. Одиноко стоящие высотки сменялись местами потрескавшимися жилыми домами из красного кирпича; за богатыми, пестрившими красивой архитектурой районами города следовали бедные и неблагополучные, где жители готовы были перегрызть друг другу глотку за сто баксов. Именно сейчас, глядя на мегаполис, Сара словно разглядела всю его мрачность, холод и бездушие.
Из тяжелых раздумий девушку вывел внезапный, слишком сильный порыв ветра, от которого она враз потеряла равновесие. Все произошло настолько спонтанно, что девушка не успела ничего понять. Казалось бы, совсем недавно она ходила по сырому скользкому карнизу, а уже сейчас стояла в крепких объятиях, утыкаясь носом в теплый черный шарф. Дрожащие руки намертво вцепились в ветровку. В ушах еще несколько секунд звучал собственный испуганный вскрик, а правая нога до сих пор помнила отсутствие опоры и целый мегаполис под собой. Вдох-выдох, вдох-выдох — казалось, сердце вот-вот разорвется на мелкие кусочки от испуга. Над ухом раздавался вечно веселый голос, а сильные руки по-прежнему крепко держали Хармон за плечи, и эта крепкая хватка, как ни странно, понемногу успокаивала Сару. Она пыталась понять, о чем так задорно говорил парень, но уши словно заложило.
— Ты вообще слушаешь меня, заяц?! — недовольно произнес он громче обычного, словно не обращая внимания на состояние своей собеседницы, и та наконец подняла голову.
Невидящий взгляд карих глаз устремился на Ди Каприо и остановился на выпавшей из-под шапки пряди русых волос. Сара неосознанно потянула дрожащую руку в попытке убрать прядь с глаз, когда запястье резко перехватили.
— Все с тобой понятно, — маньяк презрительно фыркнул и куда-то потащил ее, крепче сжимая руку.
Девушка послушно поплелась рядом, не издавая ни звука. Сопротивляться было бесполезно, да не очень-то и хотелось. Оставалось лишь спокойно плыть по течению, периодически запинаясь за собственные ноги, и непонимающе посматривать на Лео.
Он завел брюнетку в какую-то полутемную заброшенную каморку, находящуюся прямо на крыше, и подтолкнул в сторону стоявшей там старой кровати, матрас которой неприятно скрипнул под весом двоих.
— А я сегодня отца убил, — с гордостью заявил Ди Каприо, пристально наблюдая за поведением девушки.
Как и ожидалось, ноль реакции. Даже находясь в полутемном помещении рядом с маньяком, присутствие которого доселе Сару пугало, она внимательно смотрела лишь на чуть поблескивающие русые пряди и уже даже не пыталась разобрать, что говорил парень.
— Ай, черт же тебя дери, — он резко снял шапку и, бросив ее на колени Саре, взлохматил волосы, но тщетно: взгляд девичьих глаз по-прежнему был устремлен в одну точку.
Раздавшийся в каморке выстрел наконец заставил брюнетку резко подскочить на кровати и испуганно вскрикнуть. Увидев в некогда пустом взгляде привычные огоньки страха, Лео злобно ухмыльнулся и, убрав пистолет обратно, едко выдал:
— Доброе утро. Задание ты выполнила не до конца. Будем считать, что так ты поквиталась со мной за паука.
Сильный порыв ветра, съедающий без остатка страх, тягучий запах смерти — Хармон нервно сглотнула, поняв, что исход задания мог быть другим.
— Я ведь чуть не умерла, — хрипло констатировала она, изумленно глядя на русого.
Тот лишь неопределенно хмыкнул.
Сидели близко, прямо друг напротив друга, дышали одним воздухом, но сейчас девушка не обратила на это ни малейшего внимания. Сейчас хотелось с нетерпением продолжить игру, дабы заглушить пугающие мысли.
— Правда или действие? — стандартный вопрос.
Сара уже хотела добавить что-то вроде «дай мне денег на оплату съемной квартиры», не дожидаясь очевидного ответа, но Ди Каприо в очередной раз перекроил все ее планы.
— Правда, — беспечно отозвался он и не пожалел: неподдельное удивление в карих глазах определенно стоило того.
— В чем подвох? — брюнетка по-прежнему не верила своим ушам.
— Правда, — повторяет он с хитрой ухмылкой, не желая, видимо, вдаваться в подробности.
Возможно, где-то здесь все-таки есть ловушка, но найти ее сейчас не удастся. Придется вновь играть по его правилам.
— Расскажи мне о своей жизни в цирке.
Все проблемы идут из детства, это известно всем. Помещая человека в психиатрическую больницу, врачи прежде всего стараются установить факт наличия детских травм.
Все детство парня вплоть до совершеннолетия прошло под огромным ярким шатром в красно-белую полоску. Всю свою сознательную жизнь он ездил по разным штатам, радуя зрителей новыми фокусами. Так почему же сейчас его имя вызывает ужас в глазах горожан? Что заставило некогда милого мальчишку взять в руки топор, затем — пистолет, а после стать полноценным маньяком? Откуда у него появилась эта нечеловеческая жажда крови и чужих мучений? Ответ прост — цирк-шапито.
Звук громкого хохота в очередной раз заставил Сару подскочить на месте и с недоумением уставиться на Ди Каприо.
— У тебя был такой прекрасный шанс узнать о дальнейших планах маньяков, но вместо этого ты решила узнать, как мне жилось в цирке. Вот же глупая, — он наигранно стер несуществующие слезы с глаз и уже более спокойно продолжил. — Ну хорошо. С чем ассоциируется цирк лично у тебя?
— Клоуны, дрессировщики, воздушные гимнастки, сладкая вата, жонглеры, фокусники и животные, — на одном дыхании выпалила девушка, словно готовилась заранее.
За всю свою жизнь в цирке она была лишь два раза, но оба посещения оставили неизгладимый след в памяти. Брюнетка до сих пор помнила тот манящий аромат сладкой ваты и попкорна, витавший в шатре, те удивленные детские возгласы, когда на арену выходил огромный медведь за ручку с дрессировщиком, и громкие аплодисменты после каждого номера как благодарность выступающим. Эту волшебную атмосферу праздника Хармон до сих пор вспоминала с теплой улыбкой. Даже спустя столько лет цирк так и остался для нее островком детства и вечного веселья.
