— Хей! Что ты делаешь?! Куда ты так несешься? — распласталась на звериной спине Кира, с трудом удерживаясь лишь за счет длинной шерсти на загривке, которую намотала на запястья. — Притормози! Что происходит? Я с кем вообще разговариваю? Мор!

Но та не только проигнорировала прямой приказ, но и понеслась еще быстрее. Все земные гепарды завистливо плачут от скорости, которую развила эта монструозная представительница кошачьих. Пейзаж сменялся так быстро, что если бы в Чистилище был воздух, то непременно раздался бы оглушительный хлопок от преодоления звукового барьера. Быстро? Смотря с чем сравнивать. Органические формы не могут двигаться с такой скоростью, когда как на фоне Гаруды, при желании перемещающегося почти со скоростью света, Мор кажется медленной черепахой. Да и помимо пустынного демона среди не скованных телами энергетических вампиров найдутся весьма шустрые представители, представляющие опасность.

Они успели.

Кира издалека видела, как прогорает до костей в безжалостном белом пламени связавшийся не с тем противником гигантский пустынный червь, способный проглотить целый небоскреб и не подавиться. Стоявшая на фоне рухнувшего титана закутанная в серую ткань человеческая фигура выглядела невзрачно и слишком спокойно. Гаруда, которому больше хлопот доставило полное испепеление громадного червя, чем победа над ним, вытянул в сторону пожарища руку. Вернувшийся к своему владельцу, втягивающийся в нездорово-серую кожу белый огонь, передал ему также и собранные крупицы пригодные для усвоения позитивной жизненной энергии, коей в поверженном титане оказалось совсем немного. Но кому как не пернатому змею знать, что в Чистилище размер ничего не решает? Гораздо важнее качество и концентрация. И если из громадного пустынного червя удалось вытянуть жалкие крохи, которых едва хватит на поддержание жизни, то в маленьком комочке, который не поделили оба хищника, гораздо больше жизни и хватит на несколько сотен лет.

Надвигающаяся недружелюбная темная аура, смягченная его собственной силой, заставила светлого духа остановиться, отдернуть руку от своей добычи и недовольно прищуриться на замедляющую бег кошку, выглядевшую чем-то рассерженной. Он не знал, что эта неразлучная парочка здесь забыла, но прибыли они крайне не вовремя и теперь мешали. Блондин повернулся к ним всем корпусом и материализовал одну пару крыльев, которую тут же угрожающе распахнул, давая понять, что сейчас у него далеко не лучшее настроение для разговоров. А заодно встал так, чтобы полы его одеяний скрыли от нежелательных глаз плачущего младенца, чью душу не успел забрать.

— Йо, пернатый! — махнула рукой выпрямившаяся Кира, не слезая со своего необычного ездового животного, что сейчас яростно било по земле двумя хлыстообразными хвостами. — Уже неделю, как не видели твои седые патлы! Развлекаешься как можешь? — указала на осыпающийся пеплом почерневший костяк неподалеку.

— Что вы здесь забыли? — подозрительно прищурил светящиеся голубым в прорезях маски Гаруда, шире раскрывая пыльные, поросшие паутиной крылья.

Он не мог не заметить, что волосы девчонки вновь посветлели, намекая на то, что Верас где-то пополнила свои резервы, что не добавляло этой парочке доверия. Вот ведь... Сколько не пытайся очистить Тьму от засоряющей и ослабляющей чужеродной энергии, а эти снова умудрились где-то её отыскать. Таким образом он никогда не увидит агонии этой человечишки, когда ядовитая для всего живого аура личного воплощения разрушения и смерти разъест её тонкое тело без остатка.

— Да без понятия! — честно захлопала серебристыми глазками дьявольское отродье, искусно притворяющееся наивной дурочкой. — Только что мы были в оранжерее, где все вокруг светилось, а эта, — похлопала ладошкой по шее всё ещё отмалчивающейся Мор, — вдруг как вскочит, как побежит! И вот мы здесь, — развела руками все с тем же ехидным взглядом.

— Вы нашли мой сад Света?! — ошарашенно-возмущенно вытаращился мужчина, уронив крылья от этой новости. — Только не говорите мне, что там теперь ничего не осталось! Я исследовал эти растения тысячелетиями! А вы... Вы... — поднял немного подрагивающий от нервов палец, готовясь пристрелить эту нахалку раскаленным лучом.

— Успокойся, на месте твои грибочки, — махнула на него рукой Кира, ничуть не испугавшись. — Кстати, не они ли являются спонсором твоего вечно упоротого поведения?То-то ты так занервничал!

Лазерный луч все же сорвался с кончика когтистого пальца, в опасной близости пролетев над вжавшейся в плечи головой человечишки. Переборов свое раздражение, Гаруда опустил руку и принял как можно более беспристрастный вид.

— Я понял. Значит мои перья нашли? — угадал он причину перемены во внешности Вольной. — А вы знаете цену, которую платят пленники Чистилища за них?

— Вряд ли она выше той цены, что ты платишь ради выживания, враг мой.

Гаруда перестал усмехаться под своей маской и серьезно посмотрел на желтоглазого демона, представшего в человеческом облике вместо огромной двухвостой пантеры.

— Не понимаю о чем ты, — притворился ангелочком, что у него неплохо получалось из-за внешности.

И словно по закону подлости именно в этот момент раздался жалобный всхлип, а одеяния шелохнулись из-за движений крошечных ручек младенца. Гаруда подавил вспыхнувшее желание “случайно” наступить на первозданной чистоты душу, ещё не избавившуюся от облика погибшего тела, и приподнял край своих одеяний под покрасневшим взглядом демона, принимая изумленно-недоуменный вид.

— Ребенок? — изогнула бровь Кира, став серьезнее.

— Ой, ну надо же! И откуда он только тут взялся? — притворяясь идиотом и не обращая внимания на две пары настороженных глаз, псевдосерафимчик поднял карапуза с земли и с заботливым видом закутал в серую ткань, после чего пощекотал ему грудь коготком. — А я вот знаю. Его родная мать прокляла и убила, едва тот родился, потому как считала ребенка источником всех своих проблем, — потемневшие до светло-синего ледяные глаза в прорезях маски сощурились, а смертоносный крючковатый коготь на указательном пальце продолжал выводить невидимые узоры, не причиняя вреда и периодически цепляя прилипшие к тельцу паутинки проклятья смерти. — Но до неё я уже как-нибудь позже доберусь. В конце концов, все люди смертны, не правда ли? Знали бы вы, сколько их появляется здесь по чужому злому умыслу. Напуганные, невинные, обреченные...

— Гаруда, отдай ребенка, — делая успокаивающий жест, на шаг приблизилась Кира.

— Кого? Этого? Да он больше тебя прожил в сумме за все перерождения. Не смотри на его внешний вид. Просто на этот раз бедняге не повезло из-за одной эгоистичной идиотки, — фыркнул крылатый, притворяясь, будто не замечает ее движений.

— Гаруда, отдай...

— Нет, — прямо посмотрел на близняшек, заставив их остановиться. — В конце концов, вы ничего поделать не сможете. Прижизненное проклятье лишило эту душу право на перерождение, и теперь она лишена на погибель в пасти первого встречного демона. Если не я, то разорвет эту душу кто-то другой.

С этими словами он начал увеличиваться в размерах, превращаясь в покрытую перьями змееподобную ящерицу. Ухватив плачущего младенца чешуйчатой лапой, он разинул острозубую пасть, готовясь проглотить ребенка одним махом.

Мор подобралась, но не осмелилась атаковать превосходящее её в развитии и силе существо.

— Стой! Ты не можешь! – в ужасе крикнула Кира, подбежав и забарабанив кулачками по твердой бело-серебристой чешуе. — Немедленно отпусти его!

— Я не могу? — не донеся младенца до пасти, хмыкнуло пернато-чешуйчатое чудовище, посмотрев сверху вниз.

— Еще как может... — пробормотала за спиной хозяйки Верас.

— Деточка, быть может я тебе и кажусь порой белым и пушистым, но не забывай, кто я есть на самом деле! — приблизил вытянутую морду с аквамариновыми глазами тот. — Я дьявол! И я не вижу никакой разницы между человеческим детенышем, птенцом или крольчонком. Сами люди не видели ничего зазорного в том, чтобы полакомиться молочным поросенком, так чем я хуже, если решу закусить их грудничком? В конце концов, для меня все органические формы жизни примитивны и стоят на уровне обычных насекомых.