Никогда не сталкивалась с чем-то подобным...

Кажется, я начинаю бояться...

- ... Но в бездну преджизненную нам свойственно вглядываться с меньшим смятением, чем в ту, к которой летим со скоростью четырех тысяч пятисот ударов сердца в час, – закончил все тот же невидимый голос и затих.

“Да это же цитата!” – внезапно дошло до меня.

Испытываю что-то похожее на оторопь, вызванную внезапным осознанием того, что где-то там мне спокойно читает цитаты из книг какое-то существо, от которого просто разит чудовищной силой и от которого в ужасе разбегаются все местные обитатели. А это значит, что он мало того, что опасный, так еще и начитанный. Умный враг опаснее вдвойне, потому что не известно, что он предпримет по отношению ко мне, ведь он по-любому меня заметил. Просто не мог не заметить, чем и намекнул, пройдя рядом и начав разговор. А это значит что?

“Что цикать надо отсюда да поскорее! Оно уже приближается!”

Давление постепенно ослабевало вместе с исчезающей силой неизвестного существа, пронесшегося над моей головой и затаившегося сейчас среди руин. Но не оттого, что оно уходило. Я почувствовала, как оно крадучись двинулось ко мне, а его аура истончалась и становилась все менее заметной. Такое я уже видела пару раз, когда Рух маскировался под обычных людей, что даже мое обостренное чутье не могло его определить. Только тот никогда при мне не раскрывал свою ауру полностью, лишь немного “фонил”, когда терял контроль над эмоциями, но все равно для меня в те моменты казался яркой лампочкой от количества испускаемой энергии, что не заметить его было просто невозможно.

Погодите-ка...

РУХ?!

Какого черта я вспомнила об этом белобрысом только сейчас??!

“А может быть это и есть он?” – проявляю слабость, на секунду допустив подобную возможность.

Но тут же отшвыриваю ее, когда до меня доходит, что в надвигающемся на меня циклоне нет абсолютно ничего присущего моему знакомому. Рух никогда не распространял вокруг себя миазмы злобы, страха и безумия, от которых окружающие должны просто с ума сходить и лезть на стенку. Это больше свойственно для Верасов, чем для неуловимого альбиноса. И тем более он никогда не был настолько... темным...

И хищным.

Аура существа полностью скрылась, делая его невидимым для меня, но я точно знала куда оно направлялось, грозя вот-вот показаться из-за ближайшего угла. И бросилась бежать, даже не допуская мысли о том, чтобы попытать удачи в схватке. Пусть меня не раз называли дурой, но Верасы такими по определению быть не могут, а я на деле была чуть ли не самой сообразительной из всего отряда, компенсируя этим недостаток в физических возможностях на фоне остальных.

- Сбегаешь? – раздался недовольный хмык.

Я мгновенно развернулась, выкинув перед собой руку в ударе, но никого не увидела.

- В чем дело? Боишься меня? Боишься смерти? Спешу успокоить – ты уже мертва!

Снова разворачиваюсь, почувствовав прикосновение к своим волосам, но неуловимый обладатель загадочного шепчущего голоса снова ускользнул из поля зрения, затаившись в одной из многочисленных теней развалин. Я чувствовала на себе пристальный насмехающийся взгляд, но вот где его обладатель? И что за чертовщина здесь творится?!

- Покажись! – не удержавшись, скалюсь я.

При этом медленно отступаю к стене, чтобы лишить противника возможности ударить мне в спину, а то мне совсем не нравится то, как спокойно вокруг меня круги нарезают.

- Обязательно покажусь, – заверили меня с явной улыбкой. – Но перед этим помолись как следует своему божеству и попроси о прощении. Мне забавно наблюдать, насколько жалко и ничтожно выглядят люди в это время, пытаясь изгнать меня молитвами или же призвать помощь выдуманных союзников...

- Не люблю претить самой себе, – фыркнула я.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом гораздо ближе раздалось удивленное: “Почему это?”

- Молитва – просьба сделать не так, как бог уже решил, а так, как просит молящийся. Иными словами, попытка повлиять на волю бога. Значит, молясь, я признаю бога подвластным своей воле, – уверенно сказала я простую истину, из-за которой у меня в мое время было куча проблем. – Еще молитва – это рассказ ВСЕВЕДУЩЕМУ богу о трудностях молящегося, то есть, признание, что бог НЕ всеведущ. Итак, молиться можно только не всевластному и не всемогущему богу. То есть, и не богу вовсе. Следовательно – молитва это отрицание бытия бога. Или ты считаешь меня наивным ребенком, верящим в подобные глупости?

Кажется, где-то кто-то подавился.

- Хо-о? Так ты считаешь себя достаточно взрослой для религии? – с явным недоверием и... радостью?

Через пару секунд раздался довольный смех:

- Да это же просто замечательно! Вот уж не ожидал, что сумею поймать такую интересную душу, да еще и разделяющую мои собственные взгляды! А то, знаешь ли, я не люблю, когда добыча смеет отвлекать меня от трапезы, произнося Его имя. Все настроение портит своими глупостями, что даже убивать противно...

- Трапеза? – прищурилась на подозрительную темноту внутри здания напротив, где мне показалось, что я увидела ненадолго загоревшиеся льдисто-голубые огоньки, очень похожие на зрачки. – Не слишком ли ты самонадеян, раз решил, будто способен меня съесть?

Теперь я определенно точно увидела два заинтересованно сверкнувших в мою сторону голубых огонька, которые я до этого только подозревала. Впрочем, они уже исчезли через мгновение, зато на меня сверху просыпалась бетонная крошка. Я вздрогнула и отскочила в сторону, задрав голову и зашарив взглядом. Разумеется, никого там не увидела. Тварь снова изменила локацию, затаившись в другом месте.

- Приятно спустя долгое время встретить противника, не обремененного всякими заморочками и не тешущего себя иллюзиями, – продолжил меж тем мой неведомый собеседник, чей тихий вибрирующий шепот обволакивал со всех сторон. – Но при этом считаешь, что способна от меня сбежать? Или же одолеть? Забавно... Пожалуй, я даже поиграю с тобой немного...

Не смотря на предельную собранность и вдумчивость, с которой я наблюдала за окрестностями на предмет малейшего подозрительного шевеления, атаку все равно проморгала. В памяти отпечатался лишь темный высокий силуэт на краю зрения, когда он УЖЕ оказался вполную ко мне, зацепив плечом, а в следующую долю секунды на моей щеке красовалась длинная неглубокая царапина, когда как рядом снова никого не оказалась. Я даже сообразить ничего не успела, не то чтобы дернуться! Невероятная скорость! Моей реакции явно не хватает даже для того, чтобы его увидеть!

Коснулась большим пальцем края царапины и посмотрела на собственную кровь с недоумением.

По округе пронесся продолжительный голодный рокот, издаваемый горлом неизвестного крупного хищника с мощными легкими.

- А приз явно того стоит... – задумчиво сказал незнакомец глубоко удовлетворенным тоном.

Я услышала неторопливые шаги, в окружающей мертвой тишине прозвучавшие так, словно шли по гравию, нарочно громко шаркая ногами. Не зная куда деваться и откуда ждать удара, снова прижалась спиной к стене.

- Кто ты такой?! – крикнула я в тишину.

- Так значит, ты считаешь себя достаточно взрослой? – неожиданно спросил собеседник, проигнорировав мои слова. – Интересно... В моем понимании, быть взрослым – значит обладать «силой смотреть в лицо неприятным фактам». Истинная зрелость начинается именно с этого — с отказа от успокаивающих небылиц.

Голос сместился и продолжил вещать откуда-то слева:

- Знаешь, есть нечто поистине раскрепощающее в признании того, что мы млекопитающие, которым на земле отведено прожить лет восемьдесят, не больше. Если повезет. Правда, когда люди попадают в это место, то число лепечущих идиотов резко возрастает. Даже убежденные атеисты и те ломаются, ведь они так и не попали назад в круг перерождения, оттого и начали искать успокоения в собственных иллюзиях. И это грустно... А ведь я их в какой-то мере даже немного уважал. Атеисты смотрели в лицо смерти без мифов, без прикрас, без сахарной облатки. Для этого нужно мужество. Жаль, что мертвыми они меняют свои убеждения и не вызывают ничего кроме презрения. Но с другой стороны, все они заслужили своего наказания, так что сочувствия я к ним не испытываю.