Страх захлестнул девушку с головой, кровь отхлынула от лица, делая её ещё белее на несколько тонов, но она не могла и пальцем пошевелить под светом разбавленного кровью ничем незамутненного гнева демона. Больше никаких полутонов и не до конца осознаваемых эмоций, так досаждавших сущности бездушной темной твари с момента самоосознания. Гнев – единственная эмоция, что была всегда доступна и понятна Ирине Лавровой (ныне Мор) по причине того, что вызываемый яростью адреналин является основным источником ее силы.

“Он так старательно играет свою роль безобидного оскорбленного лодочника, страстно не желающего сдаваться без торга, а ты хочешь повернуть назад, так и не узнав, что он из себя представляет на самом деле?” — тоном, не соответствующим внутреннему состоянию, вопросила Война.

“А?” — очень по-умному выдала бережно поддерживаемая хищницей жертва, все еще мало что соображавшая от захлестнувшей паники.

Гнев, излучаемый Верасом, между тем, и не думал ослабевать. Мор была слишком сильно сбита с толку мыслями своей хозяйки на свой счет. Ведь это она, она была, как собака на поводке, который добровольно вручила в руки своей душе, довольно четко разъяснив, что никого кроме Киры видеть над собой не желает. Между ними должно сохраняться доверие и гармония, иначе последствия будут весьма плачевны. Верас это понимала и принимала. Но эта... особа... в первый же раз, когда поводок слегка натягивается, стоит лишь животному на нем проявить заинтересованность и “обнюхать” непонятный объект (по ее же приказу между прочим!), закатила истерику, подумав, что демон пожелал вырваться на свободу и поднять против нее бунт.

С точки зрения Мор – это чистая идиотия. Человеческая логика для неё – что для русского китайская грамота. Почему именно ей приходится проявлять чуткость? Непонимание ситуации, необъяснимый страх хозяйки и собственная беспомощность во всем этом сильно выводили из себя. Единственное, что Мор посчитала логичным выходом – это транслирование собственного раздражения Кире в надежде, что та сама сумеет разобраться в ситуации и выкрутиться там, где демонические возможности оказались бесполезны. Но она ошиблась. Почуяв направленный на неё гнев, Кира испугалась лишь ещё больше, а чувствуя испуг хозяйки, в свою очередь злилась уже слуга. И так по нарастающей, пока Мор не осознала, что делает что-то не то, и начала предлагать стандартные в такой ситуации варианты отступления, полагая, что смена обстановки поможет разорвать порочный круг.

“Ты хочешь уйти?” — терпеливо повторила свой вопрос дух Войны, внимательно отслеживая ответную реакцию.

Кажется, сработало.

Вольная сумела оторваться от созерцания танца демонического пламени вокруг сузившегося кошачьего зрачка на “своем” лице и посмотрела на Харона. Тот, если и был удивлен странным поведением клиенток, то виду не подавал. С его точки зрения златоглазая вдруг ни с того ни с сего начинает рычать на среброволосую, а чуть позже угрожающе наклоняется над сестренкой, распространяя вокруг себя концентрированную злость. Но лодочника несомненно насторожило, что блондинка, в которой он безошибочно определил лидера по более мощной энергетике, так трясется от страха рядом со своей близняшкой, в которой дух почти не чувствовал никаких сил. Эта брюнетка кажется ему чересчур странной, но мало ли какие индивидуумы слоняются по округе? Все равно Харон был уверен в своих силах, как и в том, что эта парочка для него не проблема, даже сообща.

Кира отрицательно замотала головой, уперев ладони в грудь Мор в попытке отстраниться. Та рывком вернула ей вертикальное положение, а уже через секунду заняла место за ее плечом. В ответ на удивленный взгляд человека, Война двинула плечом и послала мысль, что если та так неадекватно реагирует, то пускай сама идет первой.

“Я нормально реагирую! — возмущенно воскликнула про себя Кира, меж тем с опаской ступая по скрипящим прогнившим насквозь доскам причала. — Просто... Это было немного неожиданно!”

Мор ничего не ответила, следуя за ней бесшумной тенью, но скепсисом от нее так и веяло. Все излучаемое ею до этого раздражение обрубилось так резко, словно повернули выключатель, и сейчас в эмоциональном фоне она вновь напоминала заледеневшую гладь озера, на поверхности которого временами танцевали вихри метели-мыслей.

Вернувший назад свое весло Харон дождался, когда обе пассажирки устроятся на одной лавке лицами к нему, после чего оттолкнулся от причала, начиная движение.

Мор внимательно, даже заворожено, следила за каждым движением перевозчика и, казалось, больше ничего вокруг себя не замечала. Кира же крутилась на месте, пытаясь увидеть как можно больше. Вначале она со смесью интереса, опаски и брезгливости изучала воду за бортом. У неё не находилось достаточно слов описать странную субстанцию, заменяющую местную воду. Имеющая много оттенков от ржаво-красного до коричневого и цвета сгоревшей сковороды, она была вязкой, словно болотная грязь или поток нечистот. Да и исходящий от реки вместе с густыми белыми клубами тумана запах разложения наталкивал на нерадостную мысль, что на дне могут гнить чьи-то трупы. Обернувшись назад, Кира поняла, что берега не разглядеть за стеной тумана, сколько не прищуривайся, даже если они отплыли всего на несколько метров. Кажется, что за пределами борта мир перестал существовать, оказавшись поглощенным туманом, когда как себя, Мор и Харона видела по-прежнему замечательно.

Невольно Кира подсела поближе к Верасу, вжимаясь в ее бок в поиске защиты, чем вызвала одобрительное мурлыканье, заставившее нервно подпрыгнуть на месте. Как же быстро люди меняют свое мнение, стоит лишь оказаться в некомфортной ситуации. Вот и у Киры мгновенно мозги на место встали, стоило лишь дать волю воображению, чтобы в тумане ей начали мерещиться морские чудовища. Тут же забыла про все свои опаски в отношении Мор, видя в ней теперь лишь свою верную защитницу.

“Скажи, что мне мерещится сейчас, будто мы окружены монстрами”

“Мне мерещится сейчас, будто мы окружены монстрами”, — послушно повторила Мор и непонимающе подняла бровь на ощутимый тычок локтем в бок.

“Не придуривайся, Ирка, ты знаешь, что я имею в виду!”

— Мр-р-р? — перевела та взгляд на белую стену вокруг, неторопливо и вдумчиво оглядываясь.

Кира от нечего делать развернула спрятанную за пазуху карту, желая знать, что такого почувствовала ее напарница, и нахмурилась. На листе бумаги ничего не было. Абсолютно ровный белый фон, и лишь в центре темное пятно в форме лодки, где они находились. Больше всего это было похоже на туман войны в неизученной локации.

Близняшки переглянулись.

“И как это понимать? Какая-то аномальная зона? Почему ты не можешь ничего почувствовать, если до этого могла вполне спокойно отслеживать перемещение исчезнувших духов?”

“Для расширения границы восприятия необходимо ослабить блокировку ауры”

“Силу выпустить?”

“Именно. Но я бы этого не рекомендовала”

“Почему?”

“Потому что, если я раскрою свою ауру и разгоню туман, то могу привлечь всех самых опасных монстров в округе, которые захотят помериться силами, не говоря уже о том, что план по изучению истинной личины Харона можно объявить провальным, — на секунду задержавшись взглядом на методично гребущем Хароне, Мор задумчиво сощурила глаза, после снова продолжила прощупывать пустое пространство вокруг. — Я с большой долей вероятности одержу победу даже в своей нынешней форме, вот только во время схватки ты можешь серьезно пострадать. Риск не оправдан. Рекомендую подождать и...”

Кира затаила дыхание, покрываясь холодным потом, стоило лишь Верасу резко замолчать, глядя на неподвижную воду. То что Мор вдруг оборвала свою речь – вещь сама по себе весьма настораживающая и не сулящая ничего хорошего. Но если даже привычно пофигистичный внешний вид духа Войны теперь выражал обеспокоенность, то это обычно обозначало большую, просто нереально огромную ЖОПУ. Масштабы этой задницы должно быть действительно превышают все допустимые пределы, ведь Мор даже ядерный взрыв в свое время не смутил. Что же она такое почуяла, раз перешла в состояние полной боевой готовности и забегала взглядом, без подсказки спешно ища выход из положения?