- Берешь на слабо? – также склонил он голову, роняя посветлевшие на несколько тонов пряди себе на грудь. — Я же предупреждал, что ты умрешь, если остановишься. Так зачем ты сама подставилась под удар?

— А ты зачем отвел его в сторону, поняв, что я не стану уворачиваться? – вопросом на вопрос ответила я, зажимая рану.

Не смертельная. Но тем не менее все равно опасная, если кровотечение не остановится.

— Ты нарочно меня провоцируешь, — не вопрос, а утверждение. — Пытаешься манипулировать? Или от слабости тебе рассудок отбило?

— Ни одна из твоих атак не была для меня смертельной, — все тем же холодным тоном заметила я. — Ты только угрожаешь меня убить, но делать этого не собираешься.

Гаруда оскалился.

— Что же ты будешь делать теперь, когда я больше не убегаю и не играю по твоим правилам?

Мужчина поднял меч и быстро шагнул ко мне, направив острие в горло. Я не пошевелилась и взгляд не отвела.

Смерть остановилась в миллиметре от моей кожи.

— Вот как? — медленно произнес Гаруда, отстраняясь будто в замедленной съемке. — Не ожидал, что ты действительно решишь сдаться без боя. Ты за все это время даже не попыталась меня контратаковать! — в его голосе появились нотки обиды. — Это ведь не в твоей природе! Почему ты не поддалась своим инстинктам, как другие мертвецы, и не попыталась напасть на меня в открытую?

— Атака в лоб не принесла бы никакого результата. У нас слишком разный уровень сил. Я не запрограммирована на бессмысленные атаки.

— Но на бессмысленное самоубийство пошла, подставившись под удар, — хмыкнул тот, развеивая клинок.

— Только после того, как убедилась, что ты действительно не желаешь моего уничтожения, — кивнула я. — Бездействие в данном случае единственный верный вариант окончания нежелательного боя.

— Ты говоришь, как робот, — отчего-то насторожился тот, посмотрев на меня куда внимательнее. — И твоя логика... Странно...

Гаруда в последний раз смерил меня нечитаемым взглядом и исчез во вспышке мгновенного перемещения, оставив в одиночестве. Впервые за несколько дней беспрерывной погони оставил в покое.

Я опустилась там же, где и стояла (со стороны выглядело, будто я рухнула, как подкошенная), занявшись своими ранами. Кровотечение не останавливалось, за много дней покрыв тело слоем несворачиваемой крови. Разве что самые первые полученные травмы потихоньку заживали, но куда медленнее, чем у обычного человека. А я ведь потеряла жидкости куда больше, чем должно быть в организме взрослого человека. Значит, это вовсе не кровь, а нечто, воспринимаемое моим сознанием за кровь. На вкус даже не соленая. Жизненная энергия? Или что там еще у духов в венах? Сколько лет жизни я уже потеряла? Поможет ли мне перевязка остатками одежды? Скоро совсем голой останусь, если не найду другого материала для бинтов. Хотя, мне кажется, что одежда тоже каким-то образом постепенно восстанавливается. И где моя регенерация, когда она так нужна? Ах да, она же восстанавливает мое физическое тело, а не духовное.

Неделя

Я нарвалась.

Видимо, пока за мной по следам ходил Гаруда, то никто не рисковал лезть под обстрел, а теперь вся местная шваль внезапно проявила чисто гастрономический интерес к моей персоне.

Пока что я натыкалась на сильных одиночек, реже на группы, немедленно пытавшихся отхватить от меня кусочек, но благодаря серии забегов с белобрысым демоном пустынь я уже более-менее сносно ориентируюсь в хитросплетениях коридоров подземного мира и знаю места, в которых можно отсидеться. Оружия я так и не сумела себе добыть, как и не узнала способа, как убить этих тварей кроме как вступить с ними в рукопашный бой. Не знаю как я выгляжу для окружающих, но что-то не так было с моими руками. Иначе как объяснить ужасные раны на телах нападавших, которые появляются после моих ударов? Будто вместо ногтей у меня настоящие ножи, кромсающие агрессоров в фарш. Только за счет этого открытия я умудряюсь кое-как отбиваться от монстров, но без травм для меня все равно не обходится.

Не все нападавшие были тупыми тварями – некоторые, если умудрялись ранить меня, то сразу же давали обратный ход и пытались убежать, чтобы не оказаться уничтоженными. Тогда уже я начинала за ними гоняться. Мне совсем не хотелось чтобы обитающая здесь нечисть переродилась в мире живых и начала сеять там смуту. И без них в жизни не все так радужно, как могло бы быть, а с ними и вовсе тошно станет. В этом с Гарудой я была солидарна – мусору незачем давать второго шанса. Эти паразиты общества, зная, что их ждет, будут всеми силами цепляться за вновь приобретенную жизнь, пустив в ход все возможные средства, а когда медицина с наукой окажутся бессильны, то в момент отчаяния в ход пойдут кровавые обряды и жертвоприношения, рядом с которыми вампирские пирушки покажутся детскими утренниками. Кто знает, вдруг поможет? Лично меня по схожей методике создали. Может быть я утрирую и не все узники Чистилища станут вторыми Гитлерами в случае свободы, а кто-то попытался бы жить по-христиански, искупая свои прежние грехи, но рисковать я была не намерена.

Как бы вторым тюремщиком здесь невольно не стать. Проклятым пока и павшего ангела за глаза хватает.

Одним словом — с тех пор, как пернатый отвалил, мне скучать не приходилось.

Вот и сейчас я удирала от очередной тварюшки, увязавшейся за мной из всей той стаи монстров, что устроили мне засаду в одном из лабиринтов подземелья и которых я почти успешно обвела вокруг пальца. Почти – потому что преследующий меня плотоядный кошмарик оказался невероятно упрямым и потеряться по дороге никак не желал. Выглядел он как существо гуманоидного типа. Это означает, что у него две длинные худые ноги, две руки с тремя толстыми длинными пальцами, вооруженные когтями, и уродливая неподвижная голова, сросшаяся с телом. Весь он был покрыт прочным хитином, да и конечности его напоминали лапки кузнечика. Кажется именно такого загрыз незабвенный хомякоид почившего с концами лорда, когда мы проходили в кишащем насекомыми проходе к дождливой деревне мертвых. Как его называют? Ползун кажется? А не, ползуны к потолку и стелам липнут, словно мухи и языки длиннющие имеют, а это прыгун! По сравнению с остальными — просто красавчик. Правда в место, куда я его завела, существу особо попрыгать негде, чтобы башкой своей в потолок не впечататься, так что сейчас прыгун уныло переваливался на своих длинных ногах, иногда поражая своей скоростью, когда сигает далеко вперед стоит лишь появиться в поле зрения. Он так и охотится: напрыгивает сверху на свою жертву и разрывает на части крепкими когтями на трехпалых руках, либо же отгрызает голову широкими челюстями. В слишком узких проходах он неповоротлив и потому не столь опасен.

Ну вот и прибежали! Здесь на перепутье ему будет довольно сложно меня достать, атакуя лишь прыжками далеко вперед, от которых я без проблем уклоняюсь и распарываю брюхо, пока тот пролетает мимо меня. Тварь обиженно воет, разворачиваясь для повторной попытки меня достать, а я принимаю стойку...

Внезапно по телу проходит волна, сводящая болью каждую мышцу в моем теле. В груди что-то гулко стукнуло, пытаясь разворотить ребра и вырваться наружу, а в голове установился вакуум, вытягивающий все мысли.

Я замерла, беспомощно падая от внезапно подкосившихся коленей, не в силах пошевелиться.

Последнее, что я увидела, перед тем, как погрузиться во тьму потери сознания – это оскаленная окровавленная морда чудовища и готовые вот-вот вонзиться в меня когти...

“Довольно красивое сочетание цветов”, — такой была первая осмысленная мысль в моей голове.

Бархатно-черный вытянутый на весь диаметр радужки зрачок, перечеркнутый посредине линией потоньше и покороче, которая становится невидимой, при сужении. Странной формы крестообразный зрачок окружала неоднообразная светящаяся изнутри лазурь, резко переходящая в переливающуюся множеством вспыхивающих блесток-звездочек серебро, обрамляющую и пронизывающую радужку сетью складок в ней.

На какое-то время я конкретно зависла, завороженная магическим светом чужих глаз, и пришла в себя только после того, как сильная рука грубо схватила меня за воротник и насильно поставила на ноги.