Полученные вместе с этим знания жертвы приятно порадовали. Дэдлайн действительно был одним из древнейших духов Чистилища и подобно ему развивал навыки манипуляции с потоками энергии, только немного в другом направлении. Умения Гаруды в области материализации не шли ни в какое сравнение с тем, чего успел достигнуть Пастырь. Появившаяся вместо дымного расплывчатого одеяния полноценная броня только доказывала это. Если он решит вернуться в мир живых, то этот навык в любом случае будет очень полезен не только в создании физического обиталища духа, но и в простом обиходе.

Он двинулся дальше, приближаясь к своей цели, но чувствуя уже не такой позитивный настрой, как изначально. Дэдлайну удалось частично добиться своего, заронив в его мысли семя сомнений, поэтому остаток пути до разлома прошел в задумчивости.

We are all born to leave a

Мы все рождены, чтобы оставить

Scar deep in the hearts of many

Глубокий шрам в сердцах большинства.

But can I really trust that I’m

Но могу ли я верить, что действительно

The chosen one

Избранный?

Зоркий глаз заметил последнего выжившего в этом столкновении.

- Нет! Пощади! Умоляю! Я могу...

Гаруда остановился, смерив забившуюся в самый дальний угол пантеру безразличным взглядом. Та уже была без проклятья смертности, полностью избавившись от привязки к миру мертвых, но сбежать, пока он здесь находится, не могла. Демон неторопливо вытянул в ее сторону указательный палец. Вспыхнувший на мгновение тоненький яркий луч не дал ей закончить, прожигая в груди дыру, за несколько секунд поглотившую фурри полностью, пока та не рассыпалась прахом, подобно остальным.

Убедившись, что на этот раз его работа здесь действительно закончена, крылатый дух подошел к зеркальной поверхности разлома и ненадолго задержался взглядом на своем отражении.

“Время немилосердно”, – грустно подумал он про себя, отмечая серьезные изменения по сравнению с тем, что видел в последний раз около пятидесяти тысячелетий.

Духи не могли видеть своих обличий, по какой-то причине продолжая видеть себя в предсмертном облике, а не так, как выглядят в глазах окружающих. В Чистилище нет зеркал, а воды рек слишком мутны, чтобы в них что-либо разглядеть. Единственное место, где возможно увидеть свое отражение – это вот такие небольшие разрывы пространства, аномалии, расположенные на границах их темницы. Некоторые ошибочно считают их выходом из Чистилища и пропадают без вести, навсегда потерявшись в Ничто.

Can you hear me…?

Слышишь меня?..

Гаруда быстрым резким движением схватил неподвижную заключенную за плечо и рывком вытащил из разлома, словно опасался, что его самого туда затянет. Приподняв легкое безвольное тело, он небрежно бросил ее на землю, словно сломанную куклу и на всякий случай отошел подальше от межизмеренческой ловушки, будто найдется глупец, что посмел бы его самого туда затолкнуть.

Бесшумно подкрадываясь к неподвижной девушке (Кирой она обозвалась вроде, если он правильно ее услышал), он по прежнему продолжал мурлыкать про себя заевшую у него песенку, сохранившуюся в памяти еще с тех времен, когда он был еще жив.

When the night begins to fall

Когда наступает ночь,

I watch the shadows growing tall

Я наблюдаю за растущими тенями,

Feeding my insomnia

Питающими мою бессонницу,

Like a fly on the wall

Словно тайный безмолвный наблюдатель.

When the night begins to fall

Когда наступает ночь,

I hear a thousand voices call

Я слышу зов тысячи голосов,

Chasing my insanity

Что преследуют моё безумие,

Like a fly on the wall

Словно тайный безмолвный наблюдатель.

Новенькая слабо пошевелилась, медленно приходя в себя.

Гаруде показалась, что скорость ее пробуждения была недостаточной и решил это исправить. Мгновенно переместившись к Кире, он схватил ее за шею и швырнул в каменную стену, находившуюся в двадцати метрах от них. На этот раз она резко распахнула глаза, хорошенько приложившись спиной и затылком, что было бы смертельно для человека, но духи куда крепче хрупких органических оболочек, потому для нее это сравнимо не более чем с пощечиной. Упав с пятиметровой высоты, куда направила ее сила удара, девушка издала сдавленный шипящий звук и попыталась встать.

Мужчина выждал для приличия десять секунд, после вновь в один шаг переместился к ней (со стороны показалось, будто он телепортировался) и отшвырнул в противоположную стену, внимательно наблюдая за реакцией.

Все еще заторможенная, дезориентированная и ничего не понимающая, она вновь не сумела перегруппироваться, чтобы погасить силу удара и не поднималась на ноги, когда упала.

Блуждающий взгляд серебряных глаз постоянно ускользал от пронзительно-острого, как сосульки, голубого огня, оказавшегося всего на расстоянии десяти сантиметров. Для этого ему пришлось грубо схватить за подбородок и приблизить ее лицо к своему, чтобы внимательно рассмотреть. Белое пламя ее тела соприкасалось с темной вуалью демона пустоши, но не смешивалось, причиняя неприятное жжение.

Гаруда вновь отбросил ее от себя и посмотрел на свою ладонь, на которой остался белый огонь, настолько похожий на его собственный, что даже воспринимался им, как часть его самого. Но почему тогда она так жжется? Еще никто никогда при физическом контакте не вызывал у него такое неприятие. И это настораживало.

- Может быть хватит уже тянуть и просто покончим с этим? – глухо сказала Кира, спиной прислонившись к стене и устало взглянув на него.

Темный дух склонил голову набок, тоже ее разглядывая.

- Не думал, что несколько минут в разломе так подкосят твое душевное равновесие, дитя, – нарушил он недолгое молчание. – Если это для тебя трудно, то в Чистилище долго не протянешь, а меня в следующий раз не окажется рядом, чтобы подать тебе руку.

- Зачем? – подняла она голову.

- Не обольщайся, это был не приступ жалости, – фыркнул Гаруда, нагибаясь над ней массивной темной фигурой. – Я же сказал, что твоя жизнь принадлежит мне и только я заберу ее.

Что-то в ее взгляде на мгновение поменялось. Это было похоже на красный отблеск, как отражение неоновой лампы, но отчего-то Гаруда почувствовал, что вся его сущность внезапно ощетинилась, почувствовав в этой странной девчонке ЧТО-ТО, немедленно классифицирующее ее, как врага номер один. Его прямо затрясло от жажды мгновенно сжечь на месте эту тварь, но вместо этого он почему-то отпрыгнул назад, раскрывая крылья в инстинктивном желании казаться больше, и настороженно уставился на Киру, одновременно пытаясь переварить собственное поведение.

Он что... ИСПУГАЛСЯ?!! ЕЁ???

Кто она такая?!

Та ответила ему похожим взглядом, разве что помимо желания впиться в чужое горло там была куда большая примесь непонимания.

Кто он такой?

- Гм... – глубокомысленно изрек дух, медленно сворачивая крылья и посмотрев на нее новым взглядом.

Теперь он понял. А вместе с осознанием пришло и любопытство.

Это белое пламя, делающее ее похожей на элементаля Скайрима (еще один привет из прижизенной памяти) – просто обманка, чтобы скрыть ее настоящую сущность. Теперь помимо вопроса: “Откуда у этой свалившейся ему на голову Киры была его родная энергия (да еще и в таком количестве), если он ее впервые видит?” -, появилось желание узнать, как же она тогда на самом деле выглядит? Но для этого ему, видимо, придется выкачать из нее все заемные силы, пока у нее не останется лишь собственная энергия, а это может занять не одно десятилетие.

На невидимых губах заиграла кровожадная усмешка.

Что ж, в таком случае, он потратит это время с бо-о-ольшим удовольствием!

- Но я всегда даю шанс своим противникам, – продолжил он невинным тоном, внутренне облизываясь. – Как насчет небольшой игры?

- Игры? – повторила та за ним, склонив голову к плечу.

Совсем как он часто делает, хоть и списывал это часто на свою частично птичью природу.

Почему-то подобный маленький любопытный факт зацепил его, ненадолго сбив с мысли.