— Неприспособлены? — переспросили звери.

— Лишь те, кто жил бок о бок с богами, могли постичь их силу, — овчарка тоже решил включиться в разговор, тем более, что эту простую истину знает любая собака. — Таковыми были лишь псы и… кошки, — скривился он, вместе с гончими. — Но кошки были и остаются слишком своевольными по своей природе. У них другой тип мышления. Они никогда не были по настоящему преданными создателям. Поэтому прямыми наследниками стали именно псы, — приосанился он, с легкой гордостью за своих предков посмотрев на мрачные мордашки других разумных. — Хуманы обучили нас своему языку и объяснили основы мироздания, которые другие постичь были не в состоянии. Но даже при их поддержке ничего построить сами мы не могли. Разговаривать с нами на языке науки хуманы даже не пытались, зная, что бесполезно вести беседы о квантовой механике с теми, кто считает землю плоской, иначе мы бы с нее свалились, — грустно усмехнулся Рей. — Они просто…

— Создатели не успели передать нашим предкам знания, — закончил за него Ральф. — Нам пришлось заново открывать такие вещи, как электричество и радио, когда уровень развития нашего общества позволял расшифровать оставленную информацию. Мы собираем тексты и уцелевшие артефакты по всему миру. Если найденные технологии оказываются слишком сложными для понимания, то мы их консервируем и откладываем на некоторый срок, после чего пробуем еще раз.

Поезд продолжал замедлять свой бег, двигаясь уже неспешно, слегка покачиваясь.

За окном сменяли друг друга картинки из жизни мегаполиса: ровные ряды машин перед железнодорожным переездом, широкие улицы с зелеными посадками и клумбами вдоль тротуаров, рекламные вывески, переливающиеся яркими огнями, и даже попадающиеся граффити на бетонных стенах и заборах. Восстановленный псами человеческий город на первый взгляд и вправду мало чем выделялся от остальных столиц Анималии, но были и отличия. Они проскальзывали в монолитных, низеньких, ничем не примечательных зданиях, и в резких, угловатых и в то же время плавных изгибах стройных небоскребов. Нереальное. Величественное. Вызывающее немое восхищение и благоговение.

Чужое.

Хотелось бы знать, чем руководствовались предки нынешних жителей Редфорта больше двух тысячелетий назад, когда обнаружили руины (одни из многих), пустые, заброшенные, что решили остаться в городе своих богов и вдохнуть в него жизнь? Сколько времени им понадобилось, чтобы восстановить стены, изготовить новые стекла, сменить обесточенную и ставшую бесполезной технологическую часть города, наладить уцелевшие установки или хотя бы оживить первую линию метро? Сколько они добавили своего и сколько оставили, чтобы сохранить индивидуальность этого места и при этом сделать так, чтобы им самим было комфортно? Были ли еще города хуманов, которые псы решили отстроить, или же Редфорт единственный? Что же его выделило в таком случае? И какие, в конце концов, на самом деле были отношения между хуманами и псами? Можно ли это расценивать, как захват слугами бывших домов своих хозяев на правах выживших, или же они восстановили город и культуру потому что надеялись, что люди... вернутся?

От последней своей мысли Волкас застыл. Он принялся лихорадочно копаться в своей памяти, которая после омоложения внезапно стала цепкой, хваткой, как у любознательного ребенка.

С такой точки зрения он об этом не думал. Нет, проскальзывали мыслишки, которые он тут же отметал, как нелепицу, но чтобы серьезно обдумать...

“...Хуманы создали собак...”

“...Псы произошли от волков...”

“...Волки были самыми первыми прирученными нами зверями...”

Девид тайком ущипнул себя за локоть и провел лапой по дымчато-серому меху с более светлым подшерстком. На секунду ему стало страшно. Появилась абсурдная мысль, что Кира, своей неведомой силой, могла превратить его в собаку. Ведь как-то это сделали древние люди без генной инженерии. Подчинение сознания? Подавление воли? Бр-р-р, куда-то его не в ту степь занесло...

Но может ли это быть причиной, почему Кира сошлась с ним так быстро и показывает свое расположение, когда на других животных едва ли не рычит? Что он похож на пса, с которыми волки, по ее словам, являются ближайшими родственниками? Если посмотреть на овчарку, который ничем практически не отличается кроме цвета шерсти, то в это несложно поверить.

“...Мы прямые наследники и хранители доставшихся нам от хуманов знаний! Мы просто выполняем свою роль, уготованную создателями. И поверьте, я вовсе не из-за славы или жажды наживы ввязался во все это и уж тем более не хочу причинить хуману какой-либо вред!...

“...Наши предки поколениями служили хуманам и не забыли о них, даже после их исчезновения...”

Одна и та же истина, сказанная разными сторонами одними и теми же словами.

“...Какие отношения были у хуманов с псами?

- Вполне дружелюбными. Они были нашими спутниками на протяжении многих тысяч лет, младшими членами семьи и незаменимыми помощниками...”

Друзья, спутники, помощники, семья...

Боги.

Что есть собачья преданность? Способная ли она пронестись сквозь время? Неужели псы до сих пор, спустя тысячи лет, все еще остались... верны?

“...Нам кажется возмутительным, что существо, которое в нашей культуре имеет статус божества, не только не пожелало с нами встречаться, но и вообще идти на какой-то контакт!...”

Обида, разочарование, непонимание – это вовсе не то, что хотели получить псы за сохраненную память. И Девид начал сейчас понимать их взвинченность и озлобленность. Он сам бы чувствовал себя неуютно на их месте.

Почему же сама Кира испытывает к собакам неприязнь?

“...Предпочитаю кошек...”

Ну да, конечно! Только ли в этом дело? Вроде Девид её достаточно хорошо изучил, но всё равно Кира умудряется ставить его в тупик. Или же он чего-то не знает? Что-то, о чем Верас решила промолчать?

Он её абсолютно не понимает.

Ясно только одно – самому ему с этим ни за что не разобраться.

- Дамы и господа, просьба не загораживать проход и вести себя должным образом, – спародировал диспетчера Билл.

Первыми вышли на перрон овчарка с догом, после зверопольцы и замыкающие процессию близнецы, пытавшиеся прикрыть оружие от любопытных глаз под косухами, что у них не очень получалось.

Пока что их никуда не тащили, так что звери спокойно осмотрелись. Большое белое здание вокзала в виде буквы “П” с названием города, украшенное колонами и фонтанчиком во внутреннем пространстве со скамеечками, где среди струек воды стояла какая-то абстрактная скульптура. И собаки. Собаки повсюду! Маленькие и большие, гладкошерстные и лохматые, стройные и поджарые, или неуклюже переваливающиеся на кривых коротеньких лапках, с багажом или налегке – все они спешили по своим делам и лишь мельком косились на гостей столицы, тут же проходя мимо.

Объявили время отправления какого-то железнодорожного состава, и часть толпы оживилась, заспешила добраться до поезда раньше и занять лучшие места. Если с внешним миром редфортцы мало контактировали, то внутри своих территорий перемещались довольно активно. Странно, что до сих пор никто из троих обескураженных полицейских не поинтересовался насколько велики земли соседа.

- Добро пожаловать в Редфорт, господа! – из толпы горожан вышел ничем не примечательный золотистый лабрадор, остановившийся перед кивнувшим ему догом. – Мы заняли позиции и готовы действовать согласно вашим приказам, милорд.

- Ну так не высовывались бы! – на миг оскалился овчарка, покосившись на напрягшихся зверей. – И не вздумывайте вмешиваться! Если заметите кого-то подозрительного – не задерживайте и не попадайтесь ему на глаза. Позвольте пройти, заранее расчищая дорогу. Просто идите следом и ни в коем случае не стреляйте!

- Слушаюсь, сэр, – кивнул лабрадор, вновь сливаясь с толпой.

Выглядел он при этом немного сбитым с толку. Неужели их конвоиры ничего не рассказали своим подчиненным КТО прибыл вместе с ними в этом поезде?

- Не оборачивайтесь, – тихо сказал Ральф, не глядя на тех, кому эта фраза предназначалась. – Не стоит хумана напрягать тем, что мы прекрасно осведомлены о ее присутствии. Она и так уже подозревает. Может сорваться. Не хотелось бы, чтобы она напала на нас прямо здесь и сейчас на глазах у сотни свидетелей.