Даже как-то жалко будет обламывать молодой легко возбудимый организм.

Дойдя до низа живота, но не встретив больше никаких аномалий, замерла в такой позе и подняла голову, сразу же встречаясь взглядом с пожирающим ее янтарным пламенем на донельзя смущенной мордашке.

А он довольно милый в таком состоянии. Страх сменился предвкушением чего-то большего, запретного, потаенного... О, так вот что скрывается в его лобастой головке, а сам-то как заливал, что “не из таких”.

Хватит ли ей силенок спрятать труп, если ошибется?

Верас широко улыбается во все тридцать два, отчего зверь вспыхивает, как лампочка, но взгляд не отводит. Неторопливо двинулась в обратном направлении, приближаясь к мордашке, заинтересованно поднявшей треугольники ушек. Остановилась напротив пытливо сверкающих золотом и янтарем радужек, вернувшись в то же положение, с которого они и начали, разве что теперь не прессовала его мозг насылаемым ужасом.

Выдыхает.

Не выдерживает и пытается первым нарушить разделяевшие их сантиметры, чтобы коснуться носом ее щеки.

Она отстраняется, уклоняясь от поцелуя. Многообещающая улыбка превращается в хищный оскал, после чего неожиданно отпускает лапы и быстро обхватывает его голову.

В желтых глазах успевают промелькнуть испуг и изумление, а в следующую секунду она резким отточенным движением пытается повернуть ему шею до щелчка.

— Что ты делаешь? — непонимающе выдохнул Девид, покосившись на окаменевшее лицо.

Это что еще за номер? На мгновение ему почудилось, будто она захотела свернуть ему шею, но на деле только голову повернула к плечу, не более. Это что? Какое-то заигрывание? И как он на подобное должен реагировать? Проклятье, надо бы у собак какую-нибудь литературу попросить по поводу брачных игр хуманов, а то он понятия не имеет чего от нее ждать и когда ее приспичит. То ли сожрать пытается, то ли соблазнить – ее вообще не понять! Пугает только и весь настрой сбивает! Вот как сейчас! Какого рожона она вдруг шипеть начала и сдавливать ему шею двумя ладонями? Выглядит не на шутку разозленной и предельно серьезной, что впору снова испугаться, вот только давит она недостаточно сильно, чтобы задушить. Да чего она добивается, ё моё?

— Кира! — недоумевающе-осуждающе посмотрел на нее Волкас, положив лапы на сдавливающие горло ладони, и вкрадчивым тоном поинтересовался: — Я не понимаю, ты меня убить хочешь или изнасиловать?

Черный глаза полыхнули дикой яростью, что зверь вдруг вновь растерял всю свою храбрость и съежился.

— Kto ti takoi?! — рявкнула она ему в морду, приподняв и больно ударив затылком об плитку.

— Ау! Да что не так-то?!! — слабо затрепыхался волк в ее хватке, абсолютно сбитый с толку подобными перепадами настроения. — Что я такого сделал?! Или наоборот не сделал? Куда ты меня потащила? Погоди... Да стой ты, Кира! Объясни, что не так! Я исправлюсь, честно!

— Derjis’ ot menya podal’she, — буркнула девушка напоследок, бесцеремонно выкидывая хищника за порог своей комнаты.

— Но как же... — успевает вякнуть он прежде, чем захлопывается дверь.

Озадаченно чешет затылок, пытаясь осознать, что это сейчас было только что. В разуме облегченно бьется “Я жив! Я жив!”, но тело требует продолжения!

— Эй, ты! — окликает его смутно знакомый голос. — Ты что здесь делаешь?

Волк обернулся и едва удержался от того, чтобы не поморщиться. Вот только борзого здесь и не хватало до кучи.

— Могу задать тебе тот же вопрос, Михаил, — развернувшись, скрестил лапы на груди хищник и вызывающе посмотрел на остановившегося в шаге белого пса. — Что ТЫ тут делаешь? Разве Кёниг не сказал тебе отдохнуть?

— Я телохранитель Войны, если ты не помнишь, волк, — показал тот клыки в ответ. — И я имею полное право проведать свою хозяйку в любое время суток.

“Ага, как же, проведать”, — цыкнул про себя Волкас, выдав свое раздражение лишь слабым покачиванием хвоста.

— А я ее официальный опекун и имею то же право, так что прости, но лучше тебе развернуться и уйти отсюда подальше, пока...

Волк замолчал, когда пес, внимательно его осмотрев с лап до головы, подался вперед и оттянул рубашку, на которой остались разводы крови.

Ой-ой...

— Госпожа!

Тут же смекнув что к чему, испугавшийся Беленко оттолкнул полицейского в сторону и ломанулся в комнату. Открывшийся ему разгром с брызгами крови на стенах и на полу, ввел телохранителя в шоковое состояние. Впрочем, тот быстро очнулся от страха и исчез внутри, принявшись носиться и звать Киру.

Девид немного посторонился, ожидая, что рассвирепевшая хуманша сейчас выкинет шавку из своего жилища, обматерив при этом, и сильно удивился, когда этого не произошло. Боязливо заглянув в помещение, он еще больше удивился, не увидев Киру, а только потерянно бегающего среди уничтоженной мебели пса. Открытое нараспашку окно непрозрачно намекнуло куда Верас могла деться за это время.

— Ты! — перестав носиться, как ошпаренная курица, борзой обвиняюще указал пальцем на застывшего на пороге волка. — Что ты с ней сделал, ублюдок?!

— Я? — удивленно поднял бровь Девид.

— Ты весь испачкан ее кровью, — зарычал телохранитель, двинувшись к нему с явным желанием порвать на яичную лапшу, но остановился и снова указал на него лапой, косясь куда-то ему за спину: — И это ты топтался под ее дверью, когда я тебя увидел! Лучше признайся по хорошему, ты напал на хумана?! Где она сейчас?! Отдал чистокровкам?

— Это правда, офицер?

“Вот подстава”, — мысленно простонал зверь, обернувшись к подоспевшим “как раз вовремя” принцам, привлеченным криками.

На их мордах застыл самый натуральный ужас, стоило им только оказаться здесь и услышать, что их драгоценная богиня исчезла. А судя по состоянию ее покоев – возможно даже и мертва.

— Я пристрелю этого предателя! — воскликнул борзой, вынимая пистолет, который всегда носил с собой, и направил его на опешившего волка.

— Стоять! — разом заорали Ральф, Айзек и Девид, вскидывая лапы вверх.

За их спинами раздались множественные щелчки предохранителей – подоспела охрана, которая наставила оружие на телохранителя Войны, посчитав его за угрозу.

— Грызите мою мохнатую задницу, клал я на вас всех своим прибором!!! — выдал заглянувший “на огонек” любопытный Джефф.

“Пиздец!” — проще подумал Девид, с отстраненностью наблюдая за тем, как стремительно развиваются вокруг него события.

— Ни в кого мы стрелять не будем! — скрипнул зубами Айзек, стараясь сохранить голову холодной. — Немедленно все опустили оружие! Объявите тревогу! Вся охрана – осмотрите все поместье и прилегающие территории! Ищите где только возможно, но чтобы хуман или хотя бы ее следы были найдены! Этих двоих, — указал он на Волкаса с Беленко, — под арест до выяснения обстоятельств. Все нарушители и подозрительные личности на территории должны быть задержаны, а в случае оказания сопротивления разрешается открыть огонь на поражение. Все ясно?!

— Так точно, сэр! – хором отрапортовала охрана, выглядя как никогда серьезно.

— Эй! Погодите, а меня за что под арест?! — возмутился Михаил.

Его, как и Девида, заставили опуститься на колени с заложенными за головы лапами, чтобы надеть браслетики.

— Офицеров Хоппс и Уайлда тоже арестовывать? — не обращая на них внимания, спросил у брата Ральф. — Их не было на месте преступления, но раз уж здесь офицер Волкас замешан, то списывать их со счетов не стоит.

— Ты прав, пошли кого-нибудь за ними. Но лис пускай отсыпается, с ним потом поговорят.

— Если ему и здесь память не отбило. Потому что за эти сутки Уайлд явно поменял свою лояльность по отношению к хуману. Так что здесь не все так однозначно...

— Что с камерами? — сменил тему Айзек. — Почему мы не узнали обо всем заранее?

— Не знаю. Может быть, Война снова их взломала? Там какая-то светящаяся хрень на линзе...

— В смысле “снова”? — зарычал правитель на брата. — То есть, она это уже делала?!

— Я, наверное, не вовремя... — как гром среди ясного неба прозвучало чье-то деликатное покашливание, мгновенно переключившее на себя внимание всех паникующих.