Жизни сердцевина Степь Недоступна чужому народу Степь, где с Богом в веках мы вдвоём. Е. Кузьмина-Караваева Мне степь напоминает корку хлеба: Не белого, но черного. Она Волной полынной устремилась в небо, На горизонте мрачных туч полна. Там солнце, побледневшее от зноя, Иссушит камыши и ковыли, И развернёт, как свиток, предо мною Стовековую летопись земли. Там с Богом говорить намного проще: Простор – и свет, и никаких преград! И дух мой усмиряется, не ропщет, Готов узреть вдали небесный град. Морская болезнь
Зацепила душу фраза — И покой ей только снился! Море – в стадии экстаза, И кораблик накренился. Он, ведомый мутным светом Маяка на горных склонах, Не боится схватки с ветром, Разъярённых волн солёных. В клочьях туч сырое небо, А душа – как в море щепка! Для неё – что быль, что небыль, Но за жизнь схватилась цепко. В три погибели согнулась, Чтоб узреть желанный берег, Потянулась, встрепенулась, С криком чаек – без истерик… Шум утих… Устало море Штурмовать скалу, как крепость. А маяк на косогоре Позабыл волны свирепость. Солнце выглянуло… Утром Море выглядело сытым: Отливало перламутром, Бирюзой и малахитом. Волны Разыгрались в море волны, Мчатся буйным табуном. Сил неистощимых полны, Чёлн перевернув вверх дном. От рассвета до заката Море грозное шумит. Нетерпением объято, Средь солёных пирамид. Тучи… Скалы-исполины… Ветер морю – словно брат, Ярым волнам дует в спины, Прыгнув с кручи, как пират! Восходит солнце Нет, смерти нет! Есть кормчий на корме, Есть слово Бог, что светится в уме, Есть мысль: уже недалеко до рая. Есть море, где алеет, догорая, Лик солнца: он огромен, словно Бог, Он чуток: слышит мой невольный вздох, Когда лечу в невидимую бездну… О катастрофах думать бесполезно: Плывёт по небу месяц молодой, Дыша прохладой, дремлет сад густой, Где Ева тянет яблоко Адаму… Сверни налево и направо… Прямо Иди, иди… Когда увидишь свет, Воскликнешь удивлённо: «Смерти нет! Есть – жизнь! Восходит солнце над холмами». Здравствуй, море! Вот-вот покажется… Уже совсем немного: Ещё один дорожный завиток — И – здравствуй, море! Позади дорога, А впереди малиновый восток. Павлиньи перья так не трепетали, Никто не пел так ни в одном хору, Не обещал распахнутые дали И белоснежный парус на ветру! Дана морской стихии эта сила, Величие и горделивый нрав, Чтобы толпа её превозносила, Разинув рты и головы задрав. Бессонно бьются волны, дремлют горы, Гудит, оставив след, аэроплан… Слепят лучи, стихают разговоры, Когда над морем небосвод багрян… Заходишь в море: неба отраженье, Осколки звёзд… Всевышнему хвала!.. И радости полны твои движенья: Душа освободилась, поплыла! На глубине Юная, крутолобая, Смуглая – это я! В грозное море пробую Прыгнуть… Волны края Нет, не жемчужной пеною Пенятся, а клыки Кажут … Но постепенно я Вынырну из тоски. Арфа моя гудящая, Солнце моё, луна! Жизнь моя настоящая В вечность устремлена! Силы в ней много и легкости, Радости и любви, Молодости и ловкости… – Бросьте канат! – Лови! Это море шумит Это море шумит и плетёт свои кружева. Набегут на скалу крутолобые волны-барашки — И тогда закипает вокруг бирюза, синева, Разливается горечь цветущей ромашки. Это море шумит, округляя свои завитки В совершенные локоны розовой Афродиты. Это море шумит, и объятья его крепки, И ладони для парусников открыты. Это море шумит: и натянутая струна Прозвучит – и напомнит о предстоящей разлуке. Я не чайка, летать над волной не вольна, Но невольно заплещутся крыльями белые руки. Первый православный храм в Крыму
Всё глядеть бы на смуглые главы Херсонесского храма… А. Ахматова Свят Екатерининский собор — Первый православный храм Тавриды, Близок и знаком нам с давних пор: На открытках памятные виды, Ниши со святыми, мощь колонн, Свечи, что мерцают у икон, Храм, где дух Потёмкина витает… И приделы храма – с трёх сторон, Пантеон, где славу обретает Воинство… В Очакове, поди, Кто-то скажет: «Войны позади… Впереди – лишь шашлыки да пляжи…» У поэта – колокол в груди: Срок придёт – своё он Слово скажет. |
