– Как говорил мой горный папа… – Виталя поиграл акцентом, мы же рассмеялись и сбили его настрой. Отдышавшись, он продолжил: – Здоровья тебе сибирского, веселья цыганского, мечту американскую да жену русскую.

Сосед улыбнулся и посмотрел на меня. Я был не готов озвучивать речи и слегка растерялся, но затем сказал:

– Чтоб стоял и деньги были.

– Воооо! – согласился Синий.

Выпили. Посмеялись. Было тепло. Уютно. Смешно. Мы отмечали маленькое, даже крошечное событие, но важное для нас всех. В тесной грязной общаге, с кучей долгов и неотработанных пропусков занятий… Обросшие проблемами, мы не переставали веселиться и радоваться, а значит, жить по-настоящему.

Я разлил ещё виски.

Виталя продолжил с акцентом:

– После первой и второй можно выпить ещё шэст.

На половине бутылки я предложил спуститься на крыльцо, подышать перед закрытием общежития. Уже стоя на крыльце, мы слушали какую-то историю Синего. Сосед светился от счастья и молчал. Почему-то тогда он показался мне очень счастливым. Я никогда прежде его таким не видел. Затем он спросил:

– Сколько до закрытия?

– Почти десять минут. А точнее, семь.

И тут его улыбка пропала.

– Вискарь допьём? – спросил Синий.

– Да, – просто ответил именинник.

– Ни фига! – уверенно сказал я, так, что некоторые курильщики неподалёку обернулись.

– Зажал, что ли?

– Давайте пошли одеваться.

– Илюх, да нормально и так…

– Время! – И снова зажглась улыбка.

Синий не успел театрально оглядеть нас, как инопланетян или безумцев. Он не успел даже сказать что-либо.

С бешеной скоростью мы оделись и выбежали на улицу, прихватив бутылку недопитого виски.

Мы шли по центральной улице и допивали бутылку. Все бары, которые мы смогли найти, либо закрывались, либо уже были закрыты. Все, кроме одного…

Вдалеке показались дома Сортировки, района, находящегося довольно-таки далеко от общежития, из которого мы вышли уже почти два часа назад. Я потерял всякую надежду найти подходящее место. Общее настроение начало падать. Стали больше молчать, реже шутить. В итоге сошлись на том, что необходимо поймать такси и возвращаться в общагу. Мы поймали машину, договорились о стоимости проезда.

– Давай только не к самой общаге, – попросил именинник.

– А куда?

– До центра. Прогуляемся, виски допьём.

– Хорошо, поехали.

Мы вышли возле кинотеатра «Салют», в самом центре, где проходили пару часов назад. Пошли вверх по центральной улице города в сторону общежития. Случайно заметили тот самый бар. Как-то жалко он выглядел. Ярко-жёлтая вывеска была оформлена коллажами и карикатурами, и это совсем не соответствовало нашему торжеству. Мы искали нечто солидное, даже с характером, как фильмы Гая Ричи.

– Жёлтая подводная лодка?

– Как в песне.

– Ну, не знаю…

Сомнительное на вид местечко. Немного посоветовавшись, вследствие ряда событий, да и отсутствия других вариантов в целом, решили зайти внутрь.

Музыка становилась все громче. Мы спустились по крутой лестнице и попали в праздник. Шумный, пьяный, Новый год (не меньше). Задорные гитарные переборы живой музыки наполняли всё и всех в этом подвальном помещении. Этот муравейник пил, пел и любил. Любил всех вокруг. Обстановка радости и добра была уместна и вовсе не приторна. Между столами бегали худенькие официантки с пивными кружками. Под ногами хлюпало пиво. Все, кроме уставшей на вид барменши, улыбались либо хохотали без зазрения совести, забросив голову назад. Мы присели за едва ли не последний свободный столик. На стол тут же, гулко стукнув толстым дном, поставили пивные кружки. Мы энергично подняли их и наконец-то начали справлять день рождения соседа. Следующую музыкальную композицию вышел исполнять вокалист. Намечалась песня. Поприветствовав вокалиста рукоплесканиями, я совершенно неожиданно услышал знакомый гитарный цыганский мотив. Сомнения развеялись, когда подключился духовик. И вот уже весь бар танцевал и пел в унисон: «Видели ночь, гуляли всю ночь до утра».

Я вообще не любитель танцев, наверняка потому, что танцевать не умел и обычно либо не попадал в ритм, либо был уже пьян. Но в ту ночь мы отплясывали много. Пиво лилось рекой, и незаметно вся наша небольшая компания захмелела.

Время пролетело незаметно. Мы, в изрядном подпитии, сидели в пустом баре. Музыканты давно отыграли свою программу и, наверно, уже обнимали во сне свою половинку (кто девушку, кто парня, а кто подушку). Я бы не сказал, что мы были сильно пьяны: мы активно общались и даже удачно шутили. Только я решил исправить это, а именно напоить ребят, как именинник сказал мне:

– А я никогда не пил текилу.

– Ну что же, официант, будьте добры, три текилы.

Мы быстро опрокинули с десяток рюмок. Синий то ли рассматривал свои ногти, то ли спал. Я разговаривал с соседом:

– Как день рождения?

– Лучший!

– Я рад. А чего не хватает ещё?

– Да вроде все хватает. Илюх, ты о чём?

– Поел, напился, а что ещё?

– Что? – недоуменно спросил именинник.

– Бабу тебе надо!

– Так у меня девушка есть…

– Во Владивостоке? – усмехнулся я.

– Ладно, ладно.

Я оглядел зал. За барной стойкой сидел только один посетитель, это была девушка лет двадцати семи, с огромной копной рыжих волос. Она, как ни в чем не бывало, попивала что-то слабоалкогольное и беседовала с барменшей. Та, на первый взгляд, слушала её одним ухом.

– Видишь ту особу?

– Рыженькую?

– Да.

– Ты с ума сошёл?!

Согласен, кандидатура очень хороша, тут не понадобится референдум, любой бы захотел понежиться хотя бы в лучах её внимания. Я было начал сомневаться, но виски, пиво и текила подталкивали на приключения: студентам всегда мало! Глаза соседа наполнились ужасом, когда он понял, что я вовсе не шучу. И максимум, что он хрюкнул:

– Я один не пойду.

– Рядовой Синий!

– Дааа?

Проснулся Синий и долго не мог сфокусировать взгляд на мне.

– Тебе задание: помоги закадрить кое-кого Соседу.

– Не вопрос. Веди!

– Давай, давай!

Я начал выталкивать именинника из-за стола.

Дальше следует череда несвязных событий. Описать их следует детально, но я боюсь потерять общую нить повествования. Итак, Синий подсаживается к девушке рядом, сосед чуть подальше. Рыженькая прогибает поясницу, начинает убирать волосы за плечи, но, увидев очень синего Синего (извиняйте за тавтологию), выходит из боевой позиции и с презрением отшвыривает волосы назад. При этом всем своим «я» показывает, что оскорблена. Я могу понять ее невербальную реакцию. Если ты всю жизнь ездишь за рулём «феррари», то ты не можешь серьёзно воспринимать семейный минивэн за триста тысяч, потрёпанный и не слишком опрятный. Не спешите чернить и так неприглядную мою личность, а мысли тем паче, я лишь высказал позицию девушки, и, как видите, я на её стороне. А вы встанете на нашу, когда дочитаете до конца. Синий пытается заговорить (все происходило не очень далеко от меня, но музыка не давала вслушаться, поэтому я наблюдал за пантомимой). Девушка в свою очередь отвечает очень резко. Виталя посмотрел в сторону Соседа, тот дрожащими руками закурил (до этого я не видел его с сигаретой); не дождавшись поддержки, он снова обращает внимание на девушку. Ну как обращает – так, стучится или даже царапается. Та без каких-либо эмоций отвечает, не удосужившись даже повернуть голову в сторону собеседника. Барменша, забыв про свои дела, с интересом наблюдает за происходящим. Синий (бедолага!) в третий раз что-то говорит девушке с рыжими волосами, после чего она одновременно с барменшей начинает закатываться смехом. Я ничего не могу понять. Девчонки продолжают хохотать, Синий глупо улыбается, сосед замер с сигаретой. «Все равно стерва! И чего это я буду принимать ее сторону?» – подумали многие.

Одевались, торопясь, а Синий всех подгонял. Мы выходили из бара под звонкий смех рыжей девушки.

– Что случилось? – спросил я.

Синий слегка растерялся. Сосед, судя по его лицу, тоже ничего не понимал.