Итак, информацию о местонахождении кладов и их примерной стоимости я вытащила с помощью Омута памяти из своих воспоминаний. Ныряла раз за разом в новое воспоминание, тут же возвращалась, записывала цифры, а потом кропотливо вымеряла и отмечала их на самой подробной из доступных карт автодорог Англии/Шотландии/Уэльса/Северной Ирландии, нужное подчеркнуть. Потом перерыла тонны путеводителей, заполнив их кучей пометок и закладок и исписав несколько общих тетрадей выписками из них. В результате многострадальные карты дополнились синими точками с проставленными синей шариковой ручкой цифрами на ссылки, которыми я обозначала культурные памятники антропогенного происхождения. Зелеными точками были помечены природные объекты туристического интереса: озера, парки, горы, рощи… Фиолетовым — культурные события, вроде фестивалей, театральных представлений, концертов и тому подобного. А потом мы с Северусом еще долго обсуждали маршрут Великого Путешествия, который бы захватил максимальное количество интересных мест и при этом попутно совпал со всеми красными точками. Некоторые одиноко стоящие синие, зеленые или фиолетовые точки пришлось выкинуть, так как иначе мы бы делали большой крюк и тратили на дорогу несколько лишних дней, но таких точек было немного.
Попутно каждый день находили время для самообразования. Начали вместе варить первые зелья. Северус помогал изо всех сил и был на седьмом небе от счастья, когда очередной состав по виду и описанным характеристикам совпадал с описанием, данным в книгах. Каждый раз, входя в лабораторию, где мы успели установить жаровню, котлы, скромных размеров стол, купленный на барахолке и заново отреставрированный, и стеллажи, на которых расположились ингредиенты для зелий, готовые составы и все зельеварческое оборудование, он кидал самодовольный взгляд на ровные ряды заполненных и аккуратно подписанных склянок и бутылей и удовлетворенно кивал. Я была с ним согласна: в том, что их столько и с каждым днем становится все больше, была львиная доля его заслуги.
На права я сдала, лишь использовав Конфундус: у инструктора, попавшегося мне, было стойкое предубеждение, помноженное на личную неприязнь к решившей стать автовладельцем женщине, да еще и выбравшей в качестве средства передвижения грузовик. Думаю, он посчитал меня эдакой обезьяной с гранатой, выпускать которую на британские дороги значило подвергать опасности окружающих. Ну и пусть: один Конфундус — и он, глупо улыбаясь, подписывается под словом «сдала» в ведомости. Права я получила быстро, всего через пару дней, и в тот же день мы с Северусом выехали из Лондона на своем собственном Студебеккере. За все время, что мы жили в Лондоне, пользуясь случаем, успели посетить главные достопримечательности, вроде Тауэра, Биг-Бена, Букингемского дворца, Гринвичской обсерватории, Британского музея, Гайд-парка, Лондонского Зоопарка, музея естествознания и музея науки, и сделали, наверно, сотню фотографий только что купленным фотоаппаратом. Использованную пленку аккуратно складывали «до лучших времен», чтобы потом, когда появится свободное время, проявить ее и начать заполнять семейные альбомы.
Больше всех проникся фотографией Мерзавчик. Он попадал в кадр редко, лишь когда я ловила проходивших мимо туристов и просила их запечатлеть меня с сыном на фото. Тогда неизменно сидящий на моем плече сов выпячивал грудь колесом, расправлял крылья и принимал эффектные позы. Не знаю уж, чем он при этом руководствовался (сомневаюсь, что смог с моих слов понять идею быстрого изображения на память), но быть в объективе он полюбил. Северус тоже воспринял это положительно. Он не ежился, пытаясь исчезнуть из кадра, как это было описано в многочисленных фанфиках по поттериане, а, наоборот, гордо стоял рядом со мной, собственнически приобнимая за талию или держа за руку. В каждом его взгляде, направленном в камеру, был вызов. «Это — мое, — буквально кричал он. — И только попробуй отобрать!» Учитывая, что на моем плече примерно то же своей пантомимой показывал Мерзавчик, смотрелось это, должно быть, забавно. Но и от снимков, когда я просила позировать его одного, Северус не отказывался: он делал смешные рожицы, интересные позы, вроде фото в прыжке или когда он “держал” заходящее солнце, надевал на голову корону из венка ромашек или копировал позы статуй. Пару раз я предложила ему сняться с Мерзавчиком на плече или на руках, но птиц закатил скандал, отказавшись покидать мое плечо, так что фото не получилось.
Теперь же палатку мы свернули и снова установили прямо в кузове, зафиксировав растяжки магией во избежание неприятных ситуаций, а на брезентовый тент грузовика накинули магглоотталкивающие чары и чары отвлечения внимания. Таким образом получился импровизированный дом на колесах, мобильный и вместительный, как нам и требовалось. В дороге, пока я рулила, Северус обычно читал из путеводителей статьи о следующей цели нашей поездки, и мы обсуждали их, предвкушая новые впечатления. Вечерами останавливались в каком-нибудь очередном живописном местечке (проходимость автомобиля и неплохая погода позволяли съезжать на сельские кривые и разбитые дороги, так что нам редко приходилось ночевать у обочины), а по мере нахождения очередного клада мое прекрасное настроение росло. Нюхлер оправдал свою репутацию на сто процентов: драгоценные металлы она буквально нюхом чуяла, так что мы умудрились даже сделать несколько неожиданных находок, когда выпускали зверька порезвиться на природе по пути к очередному кладу.
О реализации их я пока не думала. Вернее, наработки были, но я решила заняться ими, только когда буду иметь на руках все запланированные сокровища. Сейчас же у нас пока был небольшой запас денег, которого хватило бы на продукты и бензин с машинным маслом (тем более, что на последнее я почти не тратилась: замечательное заклинание увеличения количества вещества прекрасно решило проблему подзаправки. В кузове у меня всегда лежала пара канистр бензина и масла, по мере расходования которых магией просто восполнялось недостающее количество).
А месяц спустя, когда мы были уже в Уэльсе, Северус получил письмо от Малфоя. Люциуса, разумеется, но за его спиной буквально просматривался Абраксас, ненавязчиво направляющий руку сына. Письмо было вежливым и лестным для Северуса. Наследник Малфой с теплотой вспоминал их встречу, писал о некоторых своих размышлениях касательно темы беседы (как оказалось, все то время, что мы с Абраксасом посвятили словесным пикировкам, дети общались о зельях. Причем по ушам Малфою ездил именно Северус) и послал два выписанных из школьных книг рецепта, которые «могут заинтересовать тебя, дорогой друг» (дословная цитата). Кроме того, Люциус делился некоторыми школьными новостями (каникулы у студентов как раз подошли к концу, и они были вынуждены вернуться в школу), красочно описывал преподавателей и уроки, сокурсников, многие из которых были нашими родственниками, и намекал на горячее желание продолжить такое прекрасное знакомство. Письмо читали вслух, а потом разбирали по косточкам, так, чтобы Северус не купился на пока еще достаточно простую и не завуалированную лесть, приняв все это за чистую монету. Поговорили и про слизеринцев, и про интересы семьи, которые всегда стоят у аристократов вроде Малфоя на первом месте. А потом все-таки пришли к выводу, что общаться с ним это не мешает: если принимать во внимание шкурный интерес и просто отвечать соответственно, с оглядкой, то можно, в свою очередь, получить не меньше интересной информации от Люциуса и, опосредованно, его отца. Например, еще подобные рецепты зелий.
Обратное письмо писал Северус, а я лишь прочла окончательный вариант и не нашла к чему придраться. Хотя недостатка в темах для рассказа у него, действительно, не было. Северус в красках описал, как мы жили в Лондоне, что посетили и где были, и как отправились в путешествие, напирая на то, что это был подарок его любимой мамы. Отдельного внимания удостоились приключенческие книги, которые мы прочитали и которые послужили предпосылкой поездки; внутреннее убранство нашей спальни, превратившейся в настоящий (!) корабельный кубрик (причем о том, что остальные комнаты палатки вообще пока лишены мебели, мой умничка предусмотрительно умолчал); многочисленные сваренные им (ну, практически в одиночку) под моим четким руководством зелья, список которых впечатлил даже меня: вот так, на листе это смотрелось еще более внушительно; города и достопримечательности, которые мы посетили; интересные курьезные ситуации, которые всегда происходят в дороге и таких поездках. Словом, письмо вышло очень объемным, вдумчивым и обстоятельным, особенно для ребенка шести лет. Хотя, учитывая, что он всю жизнь общается исключительно со мной, а я не делаю ему скидку на возраст, Северус волей-неволей вынужден тянуться к моему уровню. Специально ради такого дела мы сделали крюк, заехали в Брекон и отдали-таки в проявку фотографии. А потом, получив их на руки, еще долго спорили, отбирая лучшие, которые Северус намеревался приложить к письму в качестве иллюстраций. Выбрали тридцать пять, каждую из который он педантично подписал на обороте, разъяснив, что именно на ней изображено.
