— Да, исключительно отменный продукт. Если не секрет, сколько он стоил? Его варили в Англии?
— Да, — кивнула я. — Мой знакомый. А цена… он достался мне в качестве подарка.
— Ваш знакомый — настоящий мастер, — улыбнулся француз, возвращая мне закупоренный пузырек. — Это зелье можно употреблять без оглядки на возможный вред здоровью.
Северус возбужденно сверкнул глазами: он давно упрашивал меня начать принимать данный состав, но я отказывалась. Теперь же, возможно, можно будет пересмотреть свою позицию.
Местные барахолки были еще интереснее, чем в Англии. После революции на них скопилось удивительное количество предметов антиквариата, и мы значительно расширили нашу коллекцию. А вот с кладами все было спорно. Теперь, пользуясь артефактом гоблинов, во время переездов Северус иногда вскрикивал, первым замечая еще еле слышный звон, мы доезжали до места и выпускали Бенни. И с первым же найденным таким образом кладом обнаружилась вполне ожидаемая проблема. Если раньше все клады, которые мы находили, были исключительно маггловскими и не защищались чарами и проклятьями (и там, в будущем, их спокойно нашли магглы и не подверглись воздействию волшебства), то теперь найденное нами место было укрыто сетью различных чар. Бенни беспокойно крутилась рядом, интуитивно опасаясь влезать во все это, а я, надев монокль, всматривалась в цветную картинку. Северус с нетерпением вышагивал вокруг меня.
— Так… — выдала я свое заключение. — Мы с тобой даже близко не ликвидаторы проклятий, так что сейчас просто отметим эти координаты на карте, запишем наблюдения о виде магических потоков в дневник и поедем дальше. А уже потом, обустроившись на новом месте, можно будет покопаться в соответствующей литературе и постараться найти решение.
— Можно будет подключить и Люциуса, — предложил Северус. — Не объясняя, а просто интересуясь проклятьями и темной магией. Он уже не раз говорил мне, что готов предоставить информацию по любому интересующему меня вопросу.
— Мы подумаем над этим, — нахмурившись, осторожно ответила я.
Интерес, проявляемый к Северусу Малфоем, меня нервировал. И даже наш отъезд не особо поправил ситуацию. Может, как бы случайно зеркало испортить? Так ведь новое пришлет, гад, не разорится.
В комнате царило гробовое молчание. Алфорд Томпсон, руководитель Отдела магического хозяйства и родственник Барри Томпсона, при попустительстве которого случилось дерзкое ограбление, неуютно переминался с ноги на ногу и ежился под пристальными взглядами коллег. Руфус Скримджер, всего полгода назад занявший освободившуюся должность Главы Аврората, презрительно кривил тонкие губы и едва сдерживался от того, чтобы высказать ему все, что он думает о его компетентности и соответствию занимаемых должностей сотрудников его отдела. Министр Магии, Нобби Лич, заложив руки за спину, нервно мерил размашистыми шагами комнату, останавливаясь то перед Алфордом, то перед Руфусом. А вот в сторону последнего участника чрезвычайного собрания, главы Отдела невыразимцев Кендрика МакКуойда, он избегал даже смотреть лишний раз, чтобы не нарушить его мрачной отрешенности.
— Ну? — совершив очередной круг почета, министр навис над невысоким Томпсоном и вперил в него начальственный взгляд. — Может, вы хотите взять слово и прояснить ситуацию?
Алфорд мялся и обильно потел. Мистер Скримджер пренебрежительно фыркнул и все-таки решил вмешаться:
— Следственной группой при поддержке невыразимцев было установлено, что злоумышленник использовал каминную сеть. Первый раз он появился в здании министерства в полтретьего, где, приметив свою жертву, сотрудника отдела хозяйства Фергуса Фитца, проследовал за ней в паб «Дырявый котел» и, оглушив, забрал мантию со значком, являющимся допуском на все этажи министерства, в том числе на девятый уровень, — он кинул уничижительный взгляд на снова поежившегося Томпсона. — Сколько раз я говорил тебе, Нобби, что пропуски им нужно выдавать одноразовые? Пять? Десять? И что, разве кто-то прислушался к голосу разума?
— А я говорил и сейчас говорю, что сами невыразимцы не будут марать руки и «выносить за собой мусор», — нервно огрызнулся министр Лич. — Ну хоть вы, МакКуойд, скажите!
— Я считаю, что в данном случае стоит ограничиться выговором всем виновным в произошедшем и дополнительными мерами по усилению безопасности, — чуть наклонив голову к правому плечу, высказался глава Отдела Тайн. — К примеру, можно обязать всех сотрудников Отдела хозяйствования сдавать свои значки в конце рабочего дня охраннику, дежурящему в Атриуме.
— Или дежурному аврору, — подхватил его мысль Скримджер. — Потому что ваш отдел находится именно под нашим наблюдением и в случае чего именно авроры будут разгребать все то дерьмо, в которое вы вляпаетесь. Вот как сейчас, например.
— Не горячись, Руфус, — дернув лицом, попросил Лич. — Выговор и меры, это, конечно, хорошо, но что вы прикажете делать со всем этим? Мы не можем допустить огласки: аристократы меня на лоскутки порвут! Они так и не смирились с тем, что пост министра занял грязнокровный волшебник, а этот провал будет достаточным поводом, чтобы подвергнуть сомнению мою компетентность и добиться заявления об отставке.
— Думаете, это их инициатива? — с болезненным любопытством спросил Томпсон, за что получил сразу три снисходительных взгляда.
— Нет, но кто-то очень хочет, чтобы мы так думали, — снизошел до пояснения Скримджер. — Когда мы копнули поглубже во взаимоотношения стажера, Сидни Сэлдона, именем которого воспользовался грабитель, оказалось, что он — протеже лорда Эйвери.
— И вы не думаете, что…
— Его внешность отличается от внешности грабителя, хотя я склонен допускать, что он воспользовался Оборотным зельем, — нетерпеливо дернув плечом, перебил его Скримджер. — Но аристократы никогда не стали бы оставлять столь явный след. Бессмыслица. Мы выяснили, что после кражи маховиков он воспользовался одним из них, чтобы переместиться ко времени своего второго визита в министерство, беспрепятственно и, не вызывая подозрений, покинуть здание. Череда аппараций, профессионально скрытых, должен заметить, так что пришлось воспользоваться «нюхачом», привела нас к конечной точке — аэропорту Хитроу. Если совместить спрогнозированное смещение во времени и срок, который грабитель должен был потратить последовательными аппарациями, ближайшими рейсами были Берлин, Копенгаген и Дублин.
— Ирландцы! — выругавшись, эмоционально проговорил Лич. — Это точно они: у немцев и датчан есть свои аналоги нашего маховика, а Ирландия на него веками зубы точила.
— Я тоже склонен думать, что это была операция спецслужб: мы сняли ментальный слепок мага на месте преступления — он провел там достаточно времени, чтобы слепок получился четкий — и не увидели ничего, кроме полной сосредоточенности. Ни нервозности, ни колебаний, ни страха или неуверенности. Работал профессионал. Нагло, демонстративно. Он заранее знал расположение комнат, местонахождение предметов, имел при себе все необходимое оборудование. Просто пришел и взял то, что требовалось, а потом так же буднично ушел.
— Улетел, вы хотели сказать? — поправил его МакКуойд. — Кстати, довольно умное решение, если он не хотел светить точку выхода международного портала. Сейчас выдвигать ноту протеста ирландцам бессмысленно: доказательств у нас нет, а даже если бы и были, то они вполне могут заявить, что факты сфальсифицированы.
— Остается молчать, — резюмировал Лич. — Господа, я вынужден просить вас дать Непреложный обет, что до моей отставки или письменного разрешения разгласить обстоятельства данного происшествия, они останутся в тайне. Сейчас я не могу позволить этому грифону вылететь на свободу.
Маги согласно кивнули, признавая его правоту. Объединенные общим желанием не допустить усиления аристократов, они были готовы сделать все возможное, чтобы этого не произошло.
