Дорисовать портрет папы до того, как эльф отбыл к гоблинам, Поттер не успел, поэтому, когда Джеймс впервые увидел сына, рядом уже крутился заменяющий Трандуила боггарт. Он благоразумно молчал, притворяясь чучелком, потому что посвящать родителей во все эти сложные махинации Гарри решил не спешить. С них станется заявить, что это опасно и попытаться отобрать интересных собеседников. Нет, в том, что у них не выйдет, Поттер не сомневался, но зачем идти на конфликт, когда этого можно избежать?
Общение с родителями всегда вызывало у Гарри сильные эмоции, поэтому боггарт все это время пребывал в нирване. А уж когда Джеймс сыну про карту рассказал…
Карта, как говорил Джеймс, осталась в Хогвартсе. «Как наследие Мародеров для следующего поколения шутников», с пафосом заявил Джеймс, и Гарри чуть удар не хватил. Так бездарно профукать ценнейшую и опаснейшую вещь! Один Гарри (и, возможно, Бугимен) знал, чего ему стоило удержать в себе рвущиеся наружу слова, но Поттер справился. Помолчал, подышал глубоко и, выставив перед собой палочку, произнес:
- Accio карта Мародеров!
Ожидание было долгим, потому что пергаменту пришлось проделать долгий путь от замка до Визжащей хижины, но, когда Гарри уже решил было, что ничего не вышло, послышался едва различимый шелест, и под дверь проскользнул кусок старого, желтоватого и обтрепавшегося пергамента.
- Поверить не могу! – пораженно выдохнул Сириус.
Гарри поймал карту и взглянул на него. И крестный, и отец вид имели задумчиво-пришибленный. Видимо, они только сейчас осознали, что их работу, на которую была затрачена уйма времени и сил, можно было украсть простым акцио!
- Так дело не пойдет, – кивнул Гарри, соглашаясь с этими мыслями. – Надо ее как-то защитить. Кровью привязать к себе, что ли?
- Ты что, Гарри, – взвился Сириус. – Это же Темная магия!
- А ты знаешь способ получше? Нет? Тогда не мешай: отдавать в руки потенциальному неприятелю фамильный артефакт, с помощью которого можно шпионить за всеми в замке и устраивать диверсии, я не намерен.
- Но ты знаешь, как привязать его к себе?
- Мама научила, – довольно кивнул Гарри, и Джеймс пораженно посмотрел на невозмутимую Лили. – Это из арсенала маггловских заклинаний.
- Да, – кивнула Лили в ответ на вопросительные взгляды мужа и Сириуса. – Я их еще в школе проверила, и мой дневник был защищен так, что его даже Мэридит взломать не смогла.
- Сорока-Мэри? – восхищенно присвистнул Сириус и рассмеялся. – Ну, тогда все в порядке. Это была главная сплетница школы, она в любую щель без мыла пролезала, – пояснил он специально для Гарри.
Итак, ритуал, обезопасивший карту, был проведен незамедлительно (это он только назывался так пафосно – ритуал – а на самом деле всего то и нужно было, что капнуть кровью на вещь, призвать магию и прочитать недлинное, но крайне заковыристое четверостишье), а чуть позже предатель Петтигрю был найден. Что предсказуемо, рядом с точкой «Рон Уизли».
- У меня мантия-невидимка есть, – задумчиво разглядывая две проблемные точки, в пространство заметил Гарри. – Можно влезть ночью в спальню Рона и приложить его там ступефаем.
- Зачем? – удивился Сириус.
- Не Уизли, а питомца его, – поправил крестного Гарри. – Чтобы не сбежал.
- Остальные проснутся и шум поднимут, – не согласилась Лили.
- А я невербально.
- Как?! – на этот раз удивленных лиц, обращенных на Поттера, было три.
- Невербальным ступефаем, – раздраженно повторил Гарри. – Так можно будет не волноваться за шум. Да и перед тем, как выйти из своей спальни вполне можно “пологом тишины” накрыться, чтобы шум шагов скрадывался.
- Но, Гарри, – немного оправилась от потрясения Лили. – Ты уверен, что это тебе под силу? Все-таки невербальные чары – это такой сложный уровень…
- Мам! – Гарри укоризненно посмотрел на нее. – Я их тренировать стал одновременно с обычными вариантами. Сама должна понимать, что это очень практично. Особенно для сражений: куда выгоднее дезориентировать противника, чтобы он до последнего не знал, какое заклинание в него летит, чем, как дурак, вслух вопить, например, Риктусемпра!
Джеймс и Сириус выглядели немного пришибленными, а Лили – задумчивой. Первые явно прикидывали, почему им не пришла такая светлая мысль, когда они учились на авроров, а вторая – против кого ее сын собирался использовать невербальную магию на первом курсе.
Следующим утром Рон Уизли перевернул вверх дном всю гриффиндорскую башню, пытаясь отыскать потерявшуюся Коросту. Безрезультатно.
Комментарий к Глава 39. Эволюция боггарта в низзла Бугимен:
http://i94.beon.ru/45/83/2638345/18/107301218/IlCBNiIp8g.jpeg
http://www.wallpaperup.com/uploads/wallpapers/2015/10/03/813444/big_thumb_133598c656e326a9925b957b8c303933.jpg
http://i64.beon.ru/25/6/2310625/78/98084778/b_l_a_c_k_by_lovelybonezd5o9ta1.png
====== Глава 40. Коллегия чародейства ======
Разумеется, закончить проект омнинокля до нового года они с профессором не успели. Слишком специфичными должны были быть модификации наложенных на аппарат чар, к тому же требовалось увязать между собой конфликтующие элементы конструкции. От идеи бинокля отказались в самом начале, а за основу взяли подзорную трубу на штативе, представлявшем из себя систему поворачивающихся колец с выбитыми на них “командами” для волшебной камеры. Сбоку для большего удобства оператора помещалось небольшое зеркальце, на которое транслировалось изображение с окуляра трубы. Запоминание начиналось в момент, когда палец оператора касался определенного символа “rec” на трубе, позаимствованного у магглов, а сами чары записи, повторного воспроизведения, замедления/перемотки и приближения/удаления изобретатели, лишь слегка изменив, взяли у омниноклей. Флитвик проверил и убедился, что на них не оформлен патент, да и сами создатели омнинокля лишь использовали уже давно существующие заклинания. Основная трудность была в запоминании больших объемов информации, монтаже и обработке отснятого материала и последующем воспроизведении получившегося на большом экране. Для последнего после отбраковывания слишком сложных в исполнении вариантов было выбрано два решения: большое настенное зеркало, связанное с воспроизводящим устройством сетью чар, и магический проектор. И если сама видеокамера была вчерне готова, то вот реализация планов относительно остальной сопутствующей техники хорошо если перевалила за половину.
Флитвик и Поттер сходились в одном: раскрывать задумку раньше, чем они доведут ее до ума и запатентуют принцип и результаты работы, не стоит. Поэтому от идеи прочитать доклад профессор отказался, зато пообещал таскать Поттера за собой на все чтения, а все свободное время посвятить библиотеке. Список необходимых направлений поиска они уже переделали не раз, неизменно формируя его по степени сложности каждой отдельной задачи.
Франция произвела на Гарри неизгладимое впечатление. Он даже на время забыл о своем беспокойстве за Трандуила, попав на яркую, оживленную улицу со снующими вокруг толпами людей.
- Пройдемся по ярмарке или сначала заселимся? – лукаво улыбнулся Флитвик, прекрасно понимая состояние мальчика.
- Пройдемся, – поколебавшись, решил Гарри, заметив, как нетерпеливо завозился боггарт. – Сумок у нас с собой все равно нет, так что ничего не мешает.
Горячий яблочный сок со специями, имбирные пряники, обилие мигающих лампочек, детский смех, атмосфера сказки и предвкушения чуда. И пушистый снег хлопьями, медленно планирующий на землю. Неудивительно, что прогулка затянулась до ночи, и в здание коллегии они вошли совершенно счастливые и обессилевшие. Снаружи оно представляло собой скромных размеров домик, но, как только Поттер оказался внутри, его рот сам собой открылся. Огромный ледяной фонтан с падающими вниз звонкими льдинками был окружен движущимися ледяными скульптурами, внутри которых в хаотическом порядке вспыхивали белые огоньки. Над этой скульптурной композицией парили снежные хлопья, формируя картинку танцующей пары. Их движения подчинялись ненавязчиво звучащим рождественским мелодиям. Но и кроме фонтана в помещении было на что посмотреть. Ели до потолка, расставленные по стенам, были украшены в теплой, золотисто-песочной гамме, а в воздухе слышался аромат корицы и мандаринов. Чуть приглядевшись, Гарри с удивлением увидел, что ступеньки расположенных симметрично по противоположным сторонам холла массивных маршевых лестниц находятся в постоянном движении, как эскалаторы – один на спуск, другой на подъем.
