Заселившись и оставив в комнатах вещи, они едут к Баскервилю, секретной военной исследовательской базе. Джон уже на стольких побывал, что и подумать страшно. Правда, чаще нелегально и исключительно по необходимости, но и сейчас у них с Шерлоком пропуска нет. А, нет, Джон просто недооценил Шерлока. Майкрофт их убьет. Ну, или Гарри на его месте точно убил бы Джона, вздумай тот провернуть нечто подобное. Две вещи, которые Гарри на дух не переносит: вранье своим и воровство у близких людей.

— Имя Майкрофта буквально открывает все двери, — говорит Джон, а автомобиль тем временем спокойно въезжает на секретную территорию.

Внутри им приходится импровизировать. Джону даже довелось-таки продемонстрировать корочку капитана, в числе прочего выданную ему перед выходом на задание. Ну хоть девочки из отдела проработки легенды агентов порадуются, что работали не зря, когда Джон напишет очередной отчет. У агентов было что-то вроде негласного соревнования постараться использовать как можно больше таких вот вроде бы неважных мелочей. Поправка, использовать лишь так, чтобы это было максимально уместно и естественно. А то смотрели Джон с братом и Ланселотом как-то фильм с Пьером Ришаром, в котором тот пытался секретного агента сыграть. Чуть животы не надорвали от хохота.

Итак, военные дали им чуть больше тех самых двадцати минут, о которых говорил Шерлок, перед тем, как спохватиться и выставить с базы.

— Майкрофт теряет темп, — ухмыляется Шерлок, демонстрируя Джону смс, пришедшую от брата.

«Что ты делаешь?

М»

— Он опять у дантиста? — хмыкает Джон. — Или на сверхважном совещании?

— Нет, скорее в своем клубе молчунов. Я еще как-нибудь обязательно свожу тебя туда. Потрясающее зрелище.

Они спешно идут к выходу, обтекаемо уходя от вопросов взбудораженных служащих, когда смс приходит уже Джону:

«Что у вас там происходит, Джон?

Майкрофт»

— И что мне ему отвечать? — интересуется Джон, показывая текст сообщения Шерлоку. — Почему я, вообще, должен перед ним отчитываться? У меня для этого Гарри есть, на минуточку!

— Я думал, твой старший брат не лезет в твою жизнь.

— И этим он выгодно отличается от твоего. Так все-таки, Шерлок?

— Да проигнорируй ты его, я всегда так делаю.

— И именно поэтому он начал писать мне, — вздохнул Джон, вертя в руках телефон.

Он все-таки решился и теперь печатает ответ:

«Все в порядке, Майкрофт. Ведем расследование в Дартмуре, второй раз вламываться на секретные базы не собираемся.

Джон»

— Ты слишком добрый, — комментирует его действия Шерлок. — Именно это в тебе меня подкупает, но так бесит, когда твоей добротой пользуются посторонние!

— Но ведь это твой брат, Шерлок.

— И дальше что? Я тебя первый нашел.

— Без комментариев, — вздохнув, Джон сдается. Шерлок, это Шерлок и есть, и заставить его считаться с чувствами окружающих невозможно.

Они идут к машине, и Джон решает немного разрядить обстановку:

— Я все могу понять, Шерлок, но объясни мне, пожалуйста, причем тут Бубенчик?

Шерлок делает загадочную мину и поднимает воротник пальто. Многие на месте Джона решили бы, что тот пытается уйти от ответа, но Ватсон вздыхает и, стянув с шеи свой любимый серо-белый шарф из ангорской шерсти, протягивает его другу:

— Возьми уж: на улице не май месяц, да еще этот ветер! Не хочу, чтобы ты простудился, и мы застряли здесь на неделю.

— А ты? — спрашивает Шерлок виновато, но шарф берет.

— А я периодически моржую, так что за полчаса со мной ничего не случится. А вот лишиться возможности слушать твой потрясающий голос… на такие жертвы я пойти не готов.

Шерлок глубоко вздыхает, и накручивает на шею шарф.

— Спасибо.

Вечером они навещают Генри Найта и Шерлок с ходу предлагает устроить увлекательную экскурсию на болота.

— Ночью?

Голос Генри дрожит. Невооруженным глазом видно, что перспектива этой авантюры его пугает до чертиков. Несмотря на то, что Джон не понимает смысл этого похода, он делает уверенное лицо и успокаивает Генри, подойдя к нему и подпустив в голос доверительные нотки:

— Поймите, с нами вам не о чем беспокоиться: Шерлок — мастер своего дела, а у меня первый разряд по стрельбе. Уверен, вам и самому хочется покончить раз и навсегда с чувством неопределенности. Если собаку кроме вас увидят другие, это будет означать, что вы были правы.

Генри заворожено кивает и со всем соглашается. Когда он отворачивается, Шерлок посылает Джону признательный взгляд.

В темноте лесистая местность выглядит таинственной и опасной. Джону чудятся посторонние шорохи и звуки, чувство тревожности нарастает с каждым шагом. Для агента с таким послужным списком, как у него, это ненормально, так что сэр Борс чуть замедляет шаг, чтобы прислушаться к своим ощущениям. Ему кажется, что запах на этих чертовых болотах какой-то странный. Сквозь кроны деревьев пробивается яркий мигающий огонек, выдающий что-то вроде повторяющегося сигнала на азбуке Морзе. Записав последовательность букв, на выходе Ватсон получает У.М.К.Р.А. Он сомневается, что это пригодится им в расследовании, но чем черт не шутит.

Шерлок и Генри успели уйти далеко вперед, и Джон прикладывает определенные усилия, чтобы их нагнать. Уже приближаясь к ним, он слышит хрипение и глухое басовитое взрыкивание. Без сомнения, это звуки большого и опасного зверя. Гигантский Хаунд, говорите? Сейчас Джон готов поверить словам Генри, особенно после посещения Баскервиля.

— Вы это слышали? — спрашивает Джон, как только видит впереди Шерлока и Генри.

— Мы это видели! — возбужденно отвечает Найт. — Кажется, он еще вырос.

— Я ничего не видел, — категорично отрицает Шерлок свою причастность к этому сумасшествию, но его расширенные зрачки и немного дерганная походка говорят сами за себя. Детектив напуган.

Они отвозят Генри домой, и Джон немного виновато советует ему принять снотворное перед сном.

— Крепитесь, мой друг, — говорит он, пожимая немного дрожащую руку на прощание. — Мы обязательно разберемся с этим. Вернемся к вам уже завтра.

Потом они в полном молчании едут до гостиницы. За руль садится Джон, мягко подтолкнув Шерлока в сторону пассажирского сиденья: как бы тот ни храбрился, но за рулем ему в таком состоянии делать нечего. Детектив не возражает. Всю дорогу он просто смотрит на мелькающие за окном кусты и напряженно размышляет. В гостинице Джон, видя состояние друга, решительно ведет его к свободным креслам у камина в общем зале. Горящий огонь и пинта хорошего пива должны немного выправить положение, так что, оставив Шерлока смотреть на пламя, сам Джон идет к барной стойке. Вернувшись назад, он, также молча, вручает одну из кружек Шерлоку. Лагер приятно царапает горло пузырьками и оседает где-то в желудке. Джона потихоньку отпускает. Цепкий холод, поразивший его в овраге, сдает свои позиции, и Джона теперь нестерпимо тянет поговорить. Но Шерлок выглядит напряженным до предела, и любая неловкая реплика сейчас может заставить его взорваться, поэтому Джон молчит. Шерлок должен начать говорить сам. Ему необходимо выговориться. Детектив отставляет недопитое пиво на столик, делает глубокий вдох, как перед прыжком в ледяную воду, и наконец переводит свой взгляд на сидящего рядом Джона. Его губы кривятся, ноздри широко раздуваются, глаза лихорадочно и дико блестят, а кисти рук постоянно сжимаются и разжимаются.

— Генри прав, — тихо и как-то беспомощно говорит Шерлок.

Джон молчит, он только смотрит на друга с терпеливым вниманием, давая ему возможность выговорится. И Шерлок продолжает:

— Я тоже видел его, Джон. Хаунда. Там, у оврага. Гигантского хаунда.

Лицо Шерлока кривится, и он начинает часто-часто моргать. Первый раз в жизни Джон не знает, что предпринять. Ему кажется, что если сейчас Шерлок заплачет, то никогда не простит Джону то, что он видел его в момент слабости. Но и бросить его в таком состоянии нельзя. Просто невозможно. И Джон делает то единственное, что приходит в голову. Поддавшись порыву, он резко встает со своего кресла и в два шага оказывается рядом с другом, секундой позже притянув его в успокаивающие крепкие объятья. Шерлок молчит и не пытается вырваться. Он застывает соляной статуей, не делая ничего, и лишь часто бьющееся сердце и хриплое дыхание доказывают, что рядом с Джоном живой человек. Постепенно дыхание детектива выравнивается и сердцебиение становится размеренней. Просидев так на коленях перед креслом пару минут, Джон чувствует дискомфорт и решает разжать руки, но как только он делает первое движение, чтобы встать, пальцы Шерлока оказываются на обнимающих его руках, не давая Джону отстраниться.