Лорд, не сопротивляясь, позволил их губам соприкоснуться. Орсин закрыл глаза и постарался абстрагироваться от того, кого он сейчас целует, полностью сосредоточившись на процессе. Целоваться Орсин умел и любил, доводя своих партнерш до исступления сводящей с ума нежностью, внезапно сменяющейся всепоглощающей страстью и напором, но лорд сидел, как бесчувственное бревно, и совершенно не участвовал в процессе, чем создавал Орсину некоторое неудобство. Он ощущал себя каким-то насильником, пытающимся надругаться над спящей красавицей из той дурацкой фиорской сказки. Или над трепетной и напуганной до ступора девственницей, хотя представить трепещущей девушкой сорокалетнего мужика принц не мог при всём желании. Наконец, когда ему надоело пытаться вдохнуть жизнь в вялые, безвольные губы, он отстранился и, разомкнув веки, отпрянул: тяжелый, холодный взгляд лорда был направлен глаза в глаза.

— Вы мне нисколько не помогаете, — чуть придя в себя, обвинительно заметил принц. — Может, всё-таки тоже хоть немного поучаствуете в процессе? А то у меня создается стойкое впечатление, что я пытаюсь соблазнить статую или соляной столб.

— Лестное сравнение — хмыкнув, скривил чуть порозовевшие губы лорд.

— В плане? — резко огрызнулся Орсин. Ситуация начинала его бесить. В конце концов, не он заварил эту кашу и не ему грозила казнь или вечный плен в случае провала плана.

— Учитывая, что только что вы предлагали мне исполнить роль вашей наложницы, я бы предпочел остаться статуей. Безопаснее, знаете ли.

Язвительность в голосе посла зашкаливала. И хотя Орсин понимал, что это, скорее всего, защитная реакция на тяжелые обстоятельства, ему нестерпимо захотелось врезать ему, чтобы не выделывался. Но он отбросил деструктивные мысли и, еще раз порадовавшись своей исключительной выдержке, натренированной годами общения с эгоистичными братьями и сестрами, авторитарным отцом, его осторожными советниками-провокаторами и гордыми, твердоглавыми мастерами, повторил:

— Вынужден напомнить, что браслет сам собой не снимется. И если вам действительно так нужно вернуться в империю без промедления, то постарайтесь тоже представить на моем месте какой-нибудь привлекающий вас образ и получить удовольствие от процесса. Или вы желаете продлить наше с вами… приватное общение?

Рэндал досадливо дернул плечом и молча склонил голову, извиняясь и признавая его правоту. Орсин коротко кивнул, принимая извинения, и миролюбиво предложил:

— Может, попробуем еще раз?

В этот раз всё было по-другому. Медленно, словно нехотя, руки лорда обвили его шею, а сам он начал неуверенно отвечать. Постепенно входя во вкус, Орсин с удовлетворением отметил, что партнер перестал зажиматься и даже начал пытаться перехватить инициативу. Когда воздуха стало не хватать, Орсин открыл глаза. Лорд Рэндал смотрел на него слегка расфокусированным взглядом, подернутым легкой дымкой, и тяжело, с шумом дышал. Отстранившись, принц перевел взгляд на наруч, но треклятая железяка всё так же покоилась на руке лорда. Подумав, Орсин протянул к нему руку и подергал. Посол кашлянул, чтобы сдержать смешок, и принц пояснил:

— Ну, а вдруг?

— Видимо, не сработало, — вежливо прокомментировал очевидное Рэндал.

— Я вижу, — огрызнулся принц. — Что же делать?

— Это вы меня сейчас спрашиваете? Обряд и артефакт ваши, румелийские, вот и делайте, что хотите, — насмешливо приподняв брови, ответил посол. Он явно получал удовольствие от замешательства принца.

— Это был риторический вопрос. Неужели вас нисколько не напрягает создавшаяся ситуация? Всё-таки и вы будете принимать во всём этом участие.

— Напрягает, — покладисто согласился посол. — Но всё же есть в нашем положении некий элемент комичности, согласитесь?

— Точно как в дурной оперетке, — побурчал Орсин. — И всё-таки, возвращаясь к нашей проблеме… Боюсь, нам придется зайти дальше. Вы позволите?

Он протянул руки к серебряным пуговицам на костюме посла.

— Чувствуйте себя совершенно свободно, — иронично отозвался лорд, глядя на нервничающего принца немного снисходительно. Помогать ему или как-то облегчать ситуацию он не собирался. — Раньше начнем, как говорится, раньше кончим.

Щеки Орсина вопреки его желанию окрасил легкий румянец, но он мужественно продолжил сражаться с пуговицами.

========== Глава 3. ==========

Из своей комнаты Орсин практически выбежал, оставив лорда приводить себя в порядок в одиночестве. Несмотря на то, что принцу досталась ведущая роль в процессе, казалось, что именно он сильнее переживает из-за сложившейся ситуации.

— Син! — окликнул его голос брата, и принц, досадливо поморщившись, повернулся на голос. — Ну как? Тебя можно поздравить?

— Смотря с чем, — огрызнулся Орсин. — Наруч сидит, как влитой.

— Та-ак, — нахмурился Цзан, тут же став деловитым и серьезным. — Это не коридорный разговор. Пошли ко мне?

Орсин кивнул и последовал за братом. Вскоре они уже расположились за кофейным столиком. Младший принц взял из вазы пару слив, чтобы чем-то занять руки, и устало уставился перед собой. Цзан начал разговор первым:

— Так все-таки, что вы делали?

— Начали с поцелуя, — отстраненно ответил Орсин. — Но этого, видимо, было мало, так что я решил попробовать петтинг.

— А что лорд? — в голосе Цзана слышался неподдельный интерес. Он даже подался вперед, уставившись на брата требовательным взглядом.

— А что с ним?

— Он… — Цзанрен замялся, но все же продолжил, — кончил?

— Куда бы он делся, — хмыкнул Орсин. — Правда пришлось постараться… Не поверишь, это просто ледяная глыба какая-то: у меня семь потов сошло, чтобы добиться от него хоть какой-то реакции. Нет, понимаю, конечно, что гетеросексуальному мужчине может быть сложно перестроиться, но ведь я не делал ничего противоестественного! Он вполне мог закрыть глаза и представить, что ласки ему дарит какая-нибудь красотка. Так нет: пялился на меня все это время, буквально не моргая, своими серыми гляделками. У-у-у! Ненавижу! Как будто мне это нравится! В общем, довел его до разрядки, убедился, что чертов наруч и не думал раскрепляться, и ушел.

Орсина ощутимо передернуло, а Цзан сочувственно покивал и потрепал его по плечу:

— Не бери близко к сердцу, Син. Я тут порасспрашивал про нашего лорда, и мне доложили, что он и в обычной жизни личность незаурядная. Глава внешней разведки империи, как-никак, а туда кого попало не берут. Он законченный контрол-фрик и, скорее всего, именно поэтому просто не мог закрыть глаза. Кстати, насчет гетеросексуала это ты поторопился: насколько известно нашей разведке, у лорда нет ни жены, ни любовницы, даже случайной, да и в походах в бордели он не был замечен ни разу. Вообще наша разведка считает, что лорд может быть асексуалом или даже импотентом.

— Мило, — хмыкнул Орсин. — Ну, можешь потом передать ребятам, что лорд точно не импотент.

— Что дальше делать планируешь? — помолчав, осторожно спросил Цзан.

— Еще не думал, — плечи Орсина опустились, и он устало потер рукой заколовший висок. — Времени не было. Я почему-то был твердо уверен, что столь незначительный проступок, совершенный по неосторожности, удастся искупить с минимальными неудобствами. Но браслет, похоже, со мной не согласен, или я чего-то не знаю.

— Мда… — его брат задумчиво постучал костяшками пальцев по подлокотнику кресла. — И все-таки. Я не верю, что у нашей светлой головы и признанного гения нет ни одной идеи.

— Идей-то масса, времени нет. Если ты еще не в курсе, лорд Рэндал рассчитывает уехать к концу недели. Про свои планы я вообще молчу: сроки летят ко всем чертям! А я ведь писал отцу, что не могу приехать сейчас, так нет, сорвали посреди испытаний только потому, что ему приспичило блудному сыну в глаза посмотреть.

Цзанрен насмешливо фыркнул, показывая, что не настроен слушать малоинформативное нытье и все еще ждет дельных предложений, и Орсин сдался:

— Планирую дать задание моим изыскателям, чтобы перерыли всю библиотеку и архивы в поисках малейших упоминаний о браслете и тиан-дэ, — вздохнув, сказал он. — Что-то найтись обязательно должно: сам знаешь, как бережно у нас следят за сохранностью записей.