— Когда? — трагичным шепотом почти прокричал Орсин. — И как бы ты себе это представил? Я не знаю, какая последует реакция после того, как я объясню все подробности, так что это точно не публичный разговор.
— Вот-вот, иди и разберись с проблемой. И Син, — окликнул брата Цзанрен, когда тот, резко развернувшись на пятках, быстрым, порывистым шагом пошел к дверям. — Удели ему максимум внимания: лорд должен покинуть нашу страну полностью удовлетворенным и невредимым, а об остальном мы сами как-нибудь позаботимся. Это слова отца.
Орсин чуть сбился с шага, но тут же еще прибавил ходу, почти выбежав из помещения. В коридоре он резко остановился и с шумом втянул свежий воздух, пытаясь надышаться. После чего, невесело усмехнувшись, пошел в сторону своих комнат. Цзан был прав: гостя не стоило оставлять одного.
========== Глава 2. ==========
Когда Орсин тихо приоткрыл дверь и зашел в свои комнаты, посол сидел в кресле, спокойно читая книгу. На его лице не было и тени беспокойства о своей судьбе.
— Лорд Рэндал?
Лорд отложил фолиант и, вежливо кивнув, начал подниматься, чтобы поприветствовать хозяина комнаты:
— Ваше высочество…
— Не вставайте, — поспешно остановил его Орсин, сам проходя к чайному столику и присаживаясь напротив гостя. — Разговор нам предстоит долгий и непростой. Может, чаю?
— Не стоит, — едва заметно улыбнувшись, отказался лорд. — Я рассчитывал, что проведу на приеме не менее шести часов, так что плотно перекусил перед выходом.
На румелийском посол говорил свободно, с едва заметным акцентом, показавшимся Орсину даже приятным. Теперь, когда они остались с глазу на глаз, принц позволил себе разглядеть того, на кого надел зачарованный браслет, подробнее. Лорд был человеком среднего возраста, с непривычно бледной, на взгляд жителя пустыни, кожей, покрытой россыпью веснушек. Не то, чтобы он обладал какой-то отталкивающей внешностью, скорее самой заурядной. Выделялся разве что цепкий, пронзающий взгляд человека, не обделенного умом и наблюдательностью. Держался лорд с исключительным достоинством.
— Как скажете, — поняв, что пауза слишком затянулась, ответил Орсин. — Итак, если позволите, я начну. Этот наруч, надетый на вашу руку, магический. И его магия такова, что снимется он лишь когда посчитает ваш долг по отношению ко мне закрытым. До тех же пор он будет вынуждать вас находиться рядом со мной.
— Рядом? — с некоторым недоумением переспросил посол, приподняв одну бровь. — Но ведь я спокойно смог покинуть ваше общество в зале и в одиночестве дойти до этих комнат.
— Рядом в пределах пяти сотен метров, — уточнил Орсин. — Но если я, к примеру, захочу покинуть дворец, мне придется взять вас с собой. Иначе браслет начнет посылать в мозг носителя волны боли, которые будут становиться всё более непереносимыми по мере удаления от меня.
— Чтобы исключить возможность побега.
— И дать беглецу время одуматься и вернуться, — кивнув, тонко улыбнулся принц.
— Предусмотрительно. Так в чем же будет заключаться отработка долга? Вы столь старательно обходите стороной эту тему, и я рискну предположить, что ваш ответ меня не порадует.
— Вы удивительно проницательны, лорд Рэндал. Но чтобы правильно ответить на ваш вопрос, мне придется еще немного утомить вас историей халифата.
— Я весь внимание.
— Наш край — край сухих и коварных песков, знойного, обжигающего солнца, редких оазисов и скудных ресурсов, — прикрыв глаза, начал принц. Его напевный, размеренный тон подражал манере изъясняться сказителей. — Край сильных воинов и прекрасных женщин. Край вечных интриг, сладких и ядовитых речей, кровавых и темных историй. Историй подкупов, пыток, предательств и разочарований. Как вы знаете, девушки в наших краях ценятся на вес золота. Что уж говорить о прекрасных обитательницах халифского гарема. Они, словно драгоценные камни, озаряют жизнь халифа, купаясь в неге и роскоши. Но безделье является прекрасной питательной средой для сплетен и заговоров. Нередко случалось, что на халифа покушались и сами девушки, и их союзники. За пролитую халифом или его сыном кровь наказание одно — смерть. Это непреложный закон, нарушить который не посмеет даже сам правитель. Терять же из-за минутного помутнения женского рассудка свою своенравную, горячую и знойную красавицу, ту, к кому ты привязан, может быть нелегко. И мой далекий предок, собрав совет мудрейших людей того времени, придумал эти наручи. Ха’тиан-дэ дословно можно перевести как «Человек, вставший на путь искупления». Наруч помешает кровнику причинить второй стороне умышленный вред и проследит, чтобы искупление соответствовало тяжести греха.
— Поясните?
— Например, если девушка случайно оцарапала халифа во время любовной игры, наказание всё равно должно быть, но наруч может счесть искуплением и простой поцелуй. Если же царапина была нанесена умышленно, в минуту гнева, с сильным желанием навредить, то в искупление ей придется, например, довести халифа до оргазма. Еще более серьезный проступок…
— Достаточно, принц Орсин, я, кажется, уловил тенденцию, — поморщившись, вклинился в объяснение посол. Он побарабанил пальцами по столу и уточнил. — Вы всё время говорили о наложницах. А встречались… другие варианты? Вроде нашего случая.
— Увы, я ничего подобного припомнить не могу, — виновато улыбнулся принц. — Обычно стража моментально приводит приговор в исполнение, но в нашем случае есть еще и дипломатический фактор.
— О да, — хмыкнув, согласно кивнул лорд. — Боюсь, император крайне негативно отреагирует на казнь своего родственника. Но, возвращаясь к нашей проблеме. Что вы предлагаете предпринять?
— Увы, вариантов немного. Либо вы остаетесь гостить у нас на неопределенный срок… Уверяю, вам будут предоставлены все условия: просторные покои напротив моих, полная приватность и обеспечение всем необходимым для комфортного проживания.
— Но покидать дворец я смогу исключительно в вашем обществе?
— Я даже больше добавлю: вам придется много путешествовать вместе со мной. По натуре я человек деятельный и не могу позволить себе такой роскоши, как пустить дела на самотек.
— Я тоже, — пробормотал лорд, откинувшись на спинку кресла. — Так что этот вариант отпадает: мне необходимо выехать в империю не позднее, чем через неделю, и желательно было бы разобраться со всем этим в ближайшее время.
— Тогда нам с вами остается второй вариант. Вам придется расслабиться и позволить мне «доставить вам удовольствие».
— Даже так? — насмешливо прищурился лорд. — Мне казалось, что недавно вы говорили о чем-то другом. Я бы даже сказал, противоположном.
— Видимо, в тот раз я неудачно выразился, — вздохнув, поправился Орсин. — Простите, весь этот день был таким напряженным…
— Что вы, что вы, я вас прекрасно понимаю. Но хотел бы всё-таки услышать точное определение предстоящего.
— Провинившемуся нужно, цитирую: «Осознать вину и принять наказание с чистым сердцем и искренним удовольствием». Не просите уточнить: ни я, ни мои братья, ни даже отец еще ни разу не брали себе тиан-дэ. Ношение наруча уже несколько столетий оставалось лишь данью традиции. Цитата — современная адаптация старорумелийского, а наши предки славились своим умением напустить тумана и зайти издалека. Но я очень рассчитываю, что в нашем случае не придется зайти дальше простого поцелуя: всё-таки это была случайность.
— Действительно, — согласился посол. — Тогда, может, не будем откладывать?
Орсин тяжело вздохнул, скользя взглядом по лицу собеседника, отдельно задержавшись на его длинном носе и мысленно прикинув, не будет ли он мешать им в процессе. Румелийки, с которыми он имел дело раньше, отличались изящностью черт, и их аккуратные, прекрасные носики показались бы карликом рядом с этим… шнобелем. Но выбирать принцу не приходилось. Оставалось утешать себя тем, что и лорду эта ситуация явно не доставляла ни толики удовольствия. Едва заметно передернувшись, Орсин медленно встал со своего места и обошел столик. Присев рядом с мужчиной, он положил одну руку на спинку его кресла, другую же завел за шею лорда и осторожно потянул его на себя, в свою очередь подавшись вперед.
