— Ты — лучшее во мне, Уилл, поэтому жизни многих людей в твоих руках.
Домой я приехал, заскочив по дороге за продуктами: мы собирались готовить классическую итальянскую лазанью (я все-таки уломал Ганнибала, хотя тот и говорил, что это категорически не наш уровень). Проходя на кухню, мой взгляд привычно задержался на пару секунд на огромном семейном портрете маслом, с недавнего времени занимающем парадное место в нашей гостиной. Писали его во время нашей поездки в Италию, куда мы смогли вырваться во время каникул Эбигайл. Этот портрет отражает сущность Ганнибала лучше всего. На переднем плане в креслах сидим я и Эбигайл, за мной стоит Ганнибал, руки которого собственнически лежат на моих плечах. Лучше всего художнику удалось передать игрой светотени обманчивую спокойную безмятежность матерого хищника, его вроде как доброжелательный взгляд, всмотревшись в который читаешь: тронешь мое — убью!
Вообще, он стал патологически ревнивым. Меня ревновали ко всем: Алане, Беверли, Джеку (тут уже совсем клиника), Эбигайл (хотя сам будил во мне отцовский инстинкт, и я совершенно не понимаю, там-то к чему ревновать?), и еще множеству людей, так или иначе вступающих со мной в контакт. И это иногда утомляет.
Дисплей зазвонившего телефона высветил незнакомый номер. Я тяжело вздохнул: ну вот, опять начинается! Последнее время просто ненавижу телефоны. Вроде бы Ганнибал настоятельно поговорил с Джеком и статьи обо мне в прессе прекратились, но почему-то поток странных звонков и встреч так и не ослабел. Я, поколебавшись, поднял трубку:
— Алло?
— Здравствуйте, Уилл, — прозвучал на том конце провода немного хриплый голос.
— Кто это говорит?
— Мы знакомы заочно, — ответил он с долей иронии, и я понял, что скоро на столе у нас окажется очередное блюдо из долговязой свинки. Именно так все каждый раз и начиналось. Хотя, может, Ганнибал о нем не узнает? Сомнительно. Человек, не зная о том, что он уже почти покойник, тем временем продолжал: — Я просто счастлив, что вы проявляете такой интерес к моей персоне. Что вы думаете о моих работах?
Его явно интересовало мое мнение. Кажется, я понял, кто мне звонил. Джек бы убил за то, чтобы прослушать этот разговор.
— Вы «Зубная фея»?
— Не люблю это прозвище. Но это не важно, — голос собеседника был богат модуляциями. Фраза начиналась почти с шепота, а в ее конце голос почти звенел: — Главное — это то, что становление началось. И только вы меня можете понять, — в голосе слышалась страстная одержимость и абсолютная уверенность в своей правоте.
— Итак… Кем вы становитесь? — помолчав, все-таки спросил я. Возможно, он сейчас даст нам зацепку.
— Великим. Красным. Драконом, — буквально выдохнул он, после чего практически сразу повесил трубку, не дожидаясь ответа.
Я вздохнул, возвращаясь к реальности. И что мне сейчас со всем этим делать? Кинув беглый взгляд на часы, решил, что ничего: все равно сим-карта, наверняка, одноразовая, потому что этот «Дракон» явно не дурак: пять эпизодов и до сих пор никаких улик. Сейчас нужно было выкинуть из головы все мысли о нем и расслабиться, поэтому я включил телевизор: начиналась моя любимая кулинарная передача. В последнее время я на них подсел, постоянно открывая для себя что-то новое. Все-таки Ганнибал приверженец старой школы и плохо воспринимает некоторые смелые эксперименты (да и банальные вещи вроде лазаньи и жаркого), поэтому я люблю послушать рецепты других мастеров.
— Уилл, — позвал меня голос от двери. — Ты опять смотришь эту гадость? Выключи: Ларсен совершенный дилетант и не научит тебя ничему путному. Если хочешь, лучше пойдем сами сделаем что-нибудь новое. Я недавно общался с Рене Редцепи*, он поделился свежими идеями.
— Давай, — кивнул, выключая телевизор.
Ничего, смогу потом в интернете посмотреть, когда Ганнибал будет работать. Я говорил, что он патологически ревнив? Не знаю, кто еще будет ревновать к ведущему кулинарного шоу.
— Уилл, что там с продуктами? — заметив, что мыслями я далек от действительности, Ганнибал решил снова напомнить о себе.
— Все купил. Лежит на столе на кухне.
— Тогда после вас, — он широким жестом пригласил меня пройти, и я последовал приглашению.
Вроде как этот звонок прошел мимо внимания Ганнибала. Не знаю почему, но этого преступника я хотел поймать сам. Он чем-то зацепил меня, задел за живое. Может тем, что жертвами были счастливые семьи?
Комментарий к Глава 14
* Рене Редцепи - шеф-повар датского ресторана Noma, занявшего первое место в рейтинге The World’s 50 Best Restaurants 2014.
========== Глава 15 ==========
- Я хочу, чтобы ты меня признал. Чтобы ты думал только обо мне, дышал со мной в унисон.
Хриплый голос звучал так, как будто мне признавались в любви. Почему-то вспомнились слова доктора Чилтона: «У садистов даже в самом раннем возрасте агрессивность тесно связана с сексуальностью»…
Я промолчал, раздумывая, повесить трубку или продолжать этот фарс, но Дракону мои слова и не были нужны. Главное, что я его слушал. Он звонил уже далеко не первый раз, и я как-то пропустил момент, когда мы перешли на ты. Он перешел, точнее. Я по большей части отмалчивался или задавал наводящие вопросы, но он умело лавировал, так и не сказав ничего ценного. Только свои переживания, чаяния, стремления…
***флешбэк***
После нашего первого разговора я искал в сети все, связанное с великим красным драконом.
«И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон этот стал пред женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца», - из откровений Иоанна Богослова, двенадцатая глава.
Мое внимание сразу привлекла работа Уильяма Блейка «Великий красный дракон и жена, облаченная в солнце». Дракон возвышался над женщиной, обвив вокруг нее хвост, и я ощутил то же, что ощущал на месте преступлений Дракона. Он будто раз за разом воспроизводил этот сценарий, каждый раз переосмысливая его, проникая все глубже, сродняясь с чудовищем, набираясь сил. «Становление началось», - произнес знакомый хриплый голос в моей голове немного насмешливо, словно показывая, что никуда я не денусь. Да я и не пытался особо.
Не знаю, какой черт меня дернул поехать в Бруклинский музей. Наитие, не иначе. Почему-то было важным взглянуть на оригинал иллюстрации, прикоснуться к нему, вдохнуть чуть слышный запах акварели, ощутить под пальцами шершавый лист бумаги. Возможно, безумие Дракона передалось и мне. Я шел по коридору за смотрителем, слушая его болтовню, когда одна фраза заставила насторожиться:
- А вы не единственный, кто интересуется Блейком. Пола как раз повела в запасники одного молодого человека. Возможно, он еще не ушел. Может, захотите сравнить впечатления?
Краем глаза я заметил движение и, обернувшись, в закрывающихся дверях лифта увидел человека, который болезненно напряженно смотрел на меня, словно пытаясь проникнуть в самую душу. Увы, прежде чем я успел что-либо предпринять, двери закрылись и он уехал, но я знал, что эта встреча не будет последней. Дракон уже давно присматривается, выгадывая момент. Вопрос только в том, когда грянет гром.
***
- Он сожрал Блейка, - дрожащим от напряжения голосом я делился своим впечатлением о произошедшем с Джеком.
- Как сожрал? – потрясенно переспросил тот, буквально вылупившись на меня.
- Целиком. Спецотдел бруклинской полиции на ушах стоит.
- Еще один каннибал на нашу голову, - почти простонал Джек, потирая виски. – Будто мало нам было Хоббса.
- Подожди, - я едва удержал смех, когда понял, что навоображал себе Джек. – Блейк, о котором я говорил - это иллюстрация, картина.
- То есть этот псих сожрал картину? – поперхнулся воздухом Джек.
- Листок бумаги, если точнее, не холст, - еще больше развеселился я, глядя на его реакцию.
- Тогда подбирай выражения, когда докладываешь, - он явно обиделся, но это была меньшая из моих проблем. – Могу я поинтересоваться, как ты на него вышел?
