– Как скажешь, – Джейсон посмотрел так, будто не поверил ни одному слову, но спорить дальше не стал, лишь продолжил мягко оглаживать, почти щекотать под рёбрами. – Совсем-совсем не было секса? Неужели никто не попытался «опустить» такую смазливую мордашку?

– Очень смешно, – Дик даже не улыбнулся. И, если честно, то пара мудил пытались, но Дик объяснил в доступной им форме, что в следующий раз сломает больше костей и оторвёт что-нибудь, за ненадобностью. Уж постоять за себя он умел. А в камере среди этой мрази вообще звереть начал. Даже иногда хотелось не начистить кому морду защищаясь, а просто избить какого-нибудь очередного мудака до полусмерти, а иногда… Иногда хотелось и до самой смерти, но Дик каждый раз себя осаживал. Что он, как Джейсон что ли? – Учти, это всё ещё не значит, что я с тобой согласен. Я с тобой тупо трахаюсь, – решил повторить Дик, чувствуя себя немного неловко из-за всей этой нежности. Было бы куда проще, если бы они именно что тупо потрахались без всех этих прелюдий и прочего, а потом… ну, потом было бы потом.

– Именно тупо? – Джейсон фыркнул прямо в шею, вызывая лёгкое ощущение щекотки.

– Можно и умно, если знаешь как.

– Знаю, – Джейсон перехватил его поудобнее под бёдра.

– Эй, что ты?!.

– Делаю? Делаю нам удобство, – Джейсон окончательно перебросил Дика на заднее сиденье и залез следом. – Так ведь лучше, правда? И умнее.

– Как скажешь, не отвлекайся, – Дик не хотел особо разговаривать или ещё чего-нибудь в этом роде. Ему всегда нравились их шутливые перепалки в постели, подколки перед и во время секса… А всё это слишком хорошо напоминало, что тогда было очень и очень неплохо, а сейчас… А чёрт знает, что есть сейчас. Он сам – бывший коп, может, и вновь им станет, раз все обвинения сняты, а Джейсон… Джейсон ведь преступник, убийца, маньяк почти. И Дик запрещал себе думать, что тот тоже очищал улицы от сброда. И у Джейсона-то этот сброд никогда не совершал рецидива, никогда не ускользал от правосудия из-за хорошего адвоката или процессуальной ошибки, никогда не прикрывался никаким иммунитетом, должностью, деньгами… Это было неправильно, очень сильно неправильно. Неправильно по многим причинам, но (Дик и это запрещал себе признавать) работало. Сколько раз ключевые игроки банд «исчезали» перед тем, как планировали что-то ужасное? Сколько раз маньяки, насильники, беспредельщики-наркоторговцы оказывались безнаказанными из-за какой-то мелочи, а потом вдруг резко пропадали с радаров и ничего больше не совершали, хотя явно собирались продолжать?

– Чего зарефлексировал? Ты же собирался тупо потрахаться, а как можно тупо трахаться, если ты всё время куда-то в свои мысли умно ускользаешь? – Джейсон сильнее прикусил его за плечо, возвращая в реальный мир. В реальный мир, в котором уже почти вся одежда с обоих их тел валялась где-то под сиденьем. Видно, и правда, слишком выпал, раз проворонил такое.

– Сам заткнись, – не нашёл умнее ответ Дик и укусил Джейсона за губу почти до крови, стараясь спровоцировать того на что-то более жёсткое и куда менее медленное и… ну, вот не такое. Это же просто секс, таким и должен быть. Джейсон же лишь дёрнул уголком губ и поцеловал сам, но медленно, вдумчиво, скользко проходясь языком по языку, лаская, а не просто выражая формальное естественное прикосновение во время секса, чтобы занять чем-то рот вместо глупых разговоров. А перехватывать инициативу, пытаясь в таком ограниченном пространстве подмять любовника под себя, было уже как-то поздно, особенно учитывая… – Чёрт, ты с собой всегда смазку таскаешь? – Дик вырвался из поцелуя, когда прохладный смазанный палец начал проталкиваться сквозь мышцы, сжавшиеся за такой долгий перерыв. И нет, Дик не жаловался, он предполагал, что скорее всего будет больно, всё же на что-то, кроме слюны, он не рассчитывал, так что это был приятный сюрприз. Но неожиданный.

– Эй, я же за тобой ехал, так что предполагал, что что-то мне да перепадёт, – Джейсон выглядел сейчас крайне самодовольным, но мягко продвигать палец вперёд не забывал. – Помните, я не сомневаюсь в уровне вашей порядочности, офицер.

– Говнюк, – Дик не удержался и пнул Джейсона в меру своих возможностей, исходя из положения и тесного заднего сидения.

– Так вы относитесь к тому, кто заботится о состоянии вашей задницы, офицер? Ну вы и задница, офицер! – Джейсон, скорее всего из мести, двинул пальцем особо грубо и сразу вставил второй, заставляя сдавленно зашипеть. Говнюк же.

– Какой я нахрен офицер?! Кто меня обратно возьмёт, даже если обвинения сняты?! – Дик и сам не понял, как выплюнул это. И теперь, когда он это сказал, стало до безумия обидно. Это было делом всей его жизни – спасение людей, поимка всяких засранцев, таких, как Тони Зукко, таких, как неизвестный грабитель, убивший родителей Брюса. А теперь, из-за того, что он честно выполнял свою работу, пытался помогать людям, у него всё это отняли, его оклеветали, засунули в клетку, а из клетки его достал странный парень-преступник, поступившись со всеми принципами Дика, заставив его посмотреть на то, что система бесполезна.

– Эй, ну ты чего? – Джейсон вновь неожиданно ласково коснулся губами скулы.

– Перестань! Перестань, чёрт побери, нежничать со мной! Хватит! – Дик дёрнулся изо всех сил, стараясь одновременно насадиться на пальцы сильнее. – Трахни уже меня, чёрт бы тебя побрал!

– Дик, эй, Дик, ты чего? – Джейсон внезапно вынул из него свои пальцы и прижал Дика к себе.

– Ты чего творишь, мать твою? А ну отвали, кретин! – Дик безуспешно задёргался и лишь сейчас осознал, что по лицу текут слёзы. Вот же!.. Повёл себя как грёбанная истеричка, как второклассник, разбивший коленку и распустивший из-за этого нюни! А теперь ещё Джейсон, чтоб его, решил тут поиграть в психотерапевта хренова, ну или в мамочку. А хотелось секса, чёртового жёсткого секса, чтобы выбить всё лишнее из головы, чтобы не думать, не чувствовать, просто забыться.

– Эй, ну тише, тише. Всё хорошо, – чудно, теперь он ещё и принялся по голове гладить, как какого-то ребёнка, проснувшегося из-за кошмара.

– Да какое, блин, хорошо?! Какое, блядь, хорошо?! – вот этого Дик от себя тоже не ожидал. – Эта работа была моим всем! Я верил в неё! Я верил закону! А они отобрали у меня всё! Я думал, что закон защищает людей, а если бы всё было и дальше по закону, меня бы упекли в одиночку до конца моих дней! – крышу срывало окончательно. От той же обиды, от боли, от осознания, что как бы он ни был хорош, как бы ни был честен, всё всегда будут решать те, кто закон преступают, те, с кем Дик поклялся бороться, но очевидно, что никогда не выиграет эту войну. И да, Дик знал, что повсюду коррупция, знал, что люди бывают злыми, жадными, трусливыми. Но он думал, что если сам будет действовать по правилам, если сам будет честен, то справится. А если и будут нападения, то как те покушения – вне системы, за её пределами. Но обидно было именно то, что не смотря на то, как эту самую систему Дик защищал, именно с её помощью его и пытались уничтожить. Это всё, кажется, если и не сломало, то надломило. Всё, во что он верил, рассыпалось в прах. А последним спусковым крючком стало это не единожды сказанное глупое «офицер», напомнившее, что теперь потеряно.

– То есть ты согласен со мной? – на этот раз Джейсон, судя по голосу, не издевался, он говорил мягко, вновь, чёрт побери, ласково.

– Нет! Нет! И нет! Это неправильно! Нельзя так, нельзя! Нельзя защищать что-то, будучи самому преступником! Это неправильно, просто неправильно… – под конец Дик, словно иссяк, кончился запал для гневных речей и криков. Осталась лишь та же обида на несправедливый мир и горячая грудь Джейсона, если уткнуться в которую, можно слышать мерное сильное биение чужого сердца.

– Неправильно, нельзя. Но по-другому никак. Таковы правила игры, правила этого города. Я бы тоже хотел, чтобы всё было по закону, чтобы играть можно было по-честному. Но это Готэм, Дик. Ты или сходишь с дистанции, или принимаешь эту игру. Третьего не дано, не считая могилы или той самой одиночки за сфальсифицированное преступление.