Джейсон был страстным, ярким и открытым, как бы парадоксально это ни звучало. Он скрывал всё о себе, не подпускал к тому, что внутри, но словно скидывал все щиты, когда увлечённо срывал одежду со своего любовника. И, кажется, потом на рубашке не обнаружится нескольких пуговиц. Ну хоть в чём-то хорошо быть сыном миллиардера – можно не париться о количестве испорченной одежды. И не то, чтобы Дик очень любил пользоваться деньгами отца, но, формально, трастовый фонд был его собственным, пусть Брюс и превратил не очень большую сумму возмещения сироте, оставшемуся без родителей после убийства, в весьма значительную с помощью грамотных вложений.

Джейсон офигенно целовался и кусался, тёрся всем телом и вжимал во все стены на пути к кровати, ну, или сам не менее круто в них вжимался. На постель они уже упали почти полностью раздетыми. Джейсон смешно дрыгал ногами, скидывая с них джинсы, не прекращая целоваться. И прикусил чужие губы почти до крови, стоило Дику провести по его уже твёрдому члену сквозь тонкий хлопок белья. Кажется, кто-то, как и Дик, давно не потакал желаниям тела из-за… ну, тоже, какой-нибудь работы.

– Надо же, у копов, оказывается, есть яйца, – Джейсон говорил хрипло, часто облизывая губы, но с неизменными смешками. – Или это мне такой уникум достался?

– Болтаешь много, – фыркнул Дик, забираясь сверху на своего случайного любовника, шепча ему в шею.

– А вы хорошо допрашиваете, офицер, – фыркнул Джейсон, стараясь скрыть этими фырками стон.

– Я детектив, – рыкнул Дик, теперь и сам кусаясь и одновременно пытаясь найти в тумбочке стандартный комплект для подобной ночи.

– Ох, накажите меня… офицер! Эй, что ты!.. – Джейсон резко дёрнулся, когда его рука оказалась прикована наручниками к спинке кровати. Ну да, Дик искал смазку и презерватив, но наткнулся сперва именно на наручники.

– Вы арестованы за оскорбление детектива полиции, – шепнул Дик Джейсону в губы. – Вы имеете право хранить молчание, – губы были заткнуты поцелуем. – Или не хранить, но каждое ваше слово или любой другой звук, будет тут же использовано против вас в постели, – Дик нашарил ещё одни наручники и зафиксировал вторую руку Джейсона. – Вы имеете право звать на помощь хоть мамочку, хоть адвоката, но никого вам не предоставят, – второй металлический браслет защёлкнулся. Джейсон еле слышно простонал. – Вам понятны ваши права? – Дик, наконец, нашарил необходимое и дёрнул освободившимися от удерживания Джейсона руками бельё с любовника вниз.

– Сукин вы сын, офицер, – Джейсон явно постарался рассмеяться, но вышел какой-то хрип пополам со стоном. И да, Дик всегда был хорош в допросах.

– Де-тек-тив, – по слогам повторил Дик, смазывая пальцы. – Ясно? – Дик вставил сразу два, зная, что это скорее всего болезненно, но, с учётом возбуждения, должно быть терпимо, а ещё это была маленькая месть за бесконечные издевательства этого засранца.

– Су-у-ука, – буквально провыл Джейсон.

– Ох, да ладно, тебе не так уж и больно, – притворно возмутился Дик, сводя и разводя пальцы внутри тисков из сопротивляющихся мышц, и, смилостивившись, обхватил второй рукой член любовника, медленно водя вверх и вниз, удовольствием глуша неприятные ощущения. – Сам связался с «копом с яйцами».

– Я связался с милыми щенячьими глазками… и… ох… не прекращай! Ещё раз! – браслеты наручников громко лязгнули от рывка, но выдержали.

– Не беспокойся, не прекращу, – Дик постарался рассмеяться, но и сам уже «плыл» от возбуждения. Горячая, исполосованная шрамами кожа, перекатывающиеся мышцы… Не те «декоративные», какие бывают у качков, а «практичные», как у самого Дика: чистая сила без грамма выпендрёжа. Но, чёрт, это было жутко завораживающе и прекрасно. Животный магнетизм, ощущение, что ты владеешь не только человеком, но и всем буйством природы. Наверное, этого не хватало в объятьях девиц: силы, борьбы, той страсти. У девушек тоже было что-то своё, особое, но с такими, как Джейсон… С бриллиантами – настолько яркими, полыхающими, как огонь… Вот с такими никогда не стало бы скучно или серо. Джейсон казался просто квинтэссенцией того, что Дик искал в мужчинах.

Дик, стараясь унять нетерпеливую дрожь в пальцах, натянул на себя презерватив и наконец вломился в желанную тесноту. Джейсон вновь издал громкий и, наверняка, болезненный стон, но оттолкнуть не попытался, наоборот – обхватил ногами и полностью уронил на себя, сжимая до белеющих пальцев спинку кровати.

– Отпусти, – простонал Джейсон, в очередной раз дёргая руками в бесплодной попытке освободиться.

– Не-а, допрос ещё не окончен, – возбуждение мешалось с весельем, это было как залпом выпить пару бокалов шампанского – в голову ударяет, а в горле, в животе и во всём теле лопаются пузырьки. Слишком хорошо, слишком.

– Садюга, – сквозь зубы прошипел тот и укусил за плечо. – Я тоже хочу тебя коснуться, сволочь.

– Нечего было издеваться над детективом полиции, – ответил Дик сам, и правда лапая всё, что попадалось под руки: мощные широкие плечи, подтянутый пресс, выпуклые рёберные мышцы, манящие крепкие бёдра и ягодицы, текущий твёрдый член…

– Ну простите, офицер, – фыркнул Джейсон и ещё громче застонал, получив несколько жёстких толчков внутрь в отместку. – Да, вот так, офице-е-ер, я думал вы можете лучше, офице-е-ер, – он издевался, провоцировал, нарывался, и Дик ничего не мог с собой поделать – срабатывало же. Срабатывало так, что сносило крышу, заставляло кусаться, оставлять метки на великолепном теле под собой и брать-брать-брать, как никогда и никого раньше. Незнакомец, просто спонтанный секс, но так хорошо не было слишком давно. Джейсон стонал, кричал, его мышцы мелко подрагивали от прикосновений, от укусов, от контрастно-нежных касаний губами и языком. Его хотелось сводить с ума, заставлять ещё больше плавиться, растекаться в руках податливой глиной, чтобы… а просто так, просто, чтобы обоим было хорошо, а ещё чтобы можно было увидеть этого сильного и непредсказуемого хищника таким, заставить кричать от любого прикосновения – чем не цель? И Джейсон кричал, стонал, что-то сдавленно бормотал, да и сам Дик уже тоже был на грани.

То ли Джейсон был и правда такой удивительный, то ли просто дело было в долгом отсутствии нормального секса, но оргазм буквально оглушил, и Дик с трудом удержался от того, чтобы свалиться всем телом на любовника и прямо так и отключиться. Он упал рядом на постель и довольно застонал, чувствуя, наконец, что, как минимум, скопившееся напряжение точно сброшено. И уж за что стоило любить презервативы, что никаких тебе дилемм: не обидится ли партнёр, если кончить в него. А так не отвлекаешься от процесса, а потом завязанный использованный презерватив можно точным броском через полкомнаты отправить в мусорку. Дик почти никогда не промахивался.

– Теперь, может, отпустишь? – просипел, наверно, из-за сорванного голоса Джейсон и вновь дёрнул руками, чтобы звякнули наручники.

– Ага, – вздохнул Дик, не собираясь даже шевелиться, он уже успел отметить, что Джейсон тоже получил свою порцию удовольствия, а остальное как-то меркло на периферии. Во всём теле была одновременно тяжесть и безумная лёгкость – хотелось просто лежать и ничего не делать. Хотя бы пару часов.

– Засранец, – фыркнул Джейсон.

Ещё с минуту наручники изредка тихо позвякивали, а потом Дик, с трудом борющийся с дремотой, ощутил, как его обхватили чужие руки с немного покрасневшими запястьями (утром это «немного» может превратиться в «ого-го») и прижали к постели. Дик хотел бы спросить «как ты это сделал?», но, во-первых, силы надо было беречь, а, во-вторых, вряд ли ответ бы последовал. И раз уж Джейсон знает всё про всех, то, наверное, умеет и наручники вскрывать.

– Вы были крайне жестоки с задержанным, офицер Грейсон…

– Для того, чтобы подать жалобу, мистер, вам придётся выучить моё настоящее звание, – вернул усмешку Дик.

– Думаю, я и сам смогу разобраться с вами, офицер.

– Хах, вы слишком высокого мнения о себе, мистер, – Дик, подсунул ногу под колено Джейсона и резко надавил, сваливая того обратно на постель и ложась сверху, удерживая мягкий захват. Кажется, ночь только начиналась, а сон как рукой сняло.