Пока мы ехали, я еще раз мысленно пробежался по наболевшему. Крупнейший завод, погряз в воровстве, коррупции и взяточнитовстве. Масштабы хищений автозапчастей, автомобилей поражают воображение.

В восьмидесятые годы на заводе была раскрыта группировка мастера цеха запчастей Филатова, который КамАЗами вывозил запчасти с завода. По материалам уголовного дела, сумма похищенного достигла трех миллионов советских рублей. За это Филатов получил двенадцать лет лишения свободы. Вопрос — кто Камазы выпускал, запчасти отгружал? Почему не сели?

Заводские "генералы" и "полковники" в самом живописном месте на берегу Жигулевского моря — "Ягодном", активно строят трехэтажные особняки. На какие деньги? Автозавод в долгах, каждый год спонсируется государством, автомобили производить не выгодно — это как понимать?

По справке СБР, Тольятти как клоака кишит бандами и группировками, прилепившимися к туше автогиганта, какие-то волговские, вдовинские группировки, банды Шамиля Даниулова, Агиева, Купеева, Рузляева, Ильченко, Крестовского, чеченские группировки Шамада Бисултанова и Сулеймана и прочие, прочие, прочие…

Количество выявленных бандитов в несколько раз превышает численность правоохранительных органов! Они уже прикормили — взяли на довольствие значительную часть милиции и прокуратуры.

В результате — завод, который может и должен кормить регион сидит на дотациях государства и просит денег на реконструкцию и развитие.

Какой-то Борис Абрамович Березовский создал компанию "ЛогоВАЗ", взялссуду в двадцать миллионов долларов, в шести российских банках и только за прошлый год продал десять тысяч машин "АвтоВАЗа". Причем не только за рубли, но и за валюту, при минимальной (официальной) продажной цене семь тысяч долларов и отпускной цене завода три пятьсот, при официальном курсе доллара к рублю —1,7 в мае девяносто первого года.

Дважды капиталец обернул, ушлый умелец и с банком рассчитался и пятнадцать миллионов зеленых наварил. И таких сварщиков… — только в Тольятти зарегистрировано триста восемьдесят фирм по перепродаже автомобилей, хотя их в Тольятти не нужно совсем, достаточно по одной в каждом областном центре, итого восемьдесят на всю страну!

Вернемся к Борису Абрамычу, что-то личное у меня к Березовскому есть, как только услышу его фамилию, всплывает подспудное, крепкое такое желание удавить поганца!

Если в одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом году году Итальянский Фиат 124 — знаменитая копейка, был признан лучшим автомобилем Европы, то сегодня наши жигули никому нахрен не нужны, кроме неизбалованного советского автолюбителя. В девяностом году произведено семьсот тридцать четыре тысячи шестьсот девятнадцать автомобилей. При отпускной цене в семь тысяч рублей завод должен заработать пять миллиардоврублей, а потратил десять миллиардов, это что за экономика?

Компанию я собрал представительную, многие косятся друг на друга и меня с непониманием или сомнением в необходимости своего присутствия именно на Тольятинском заводе.

Присутствуют и директора и главные конструкторы всех Российских автомобильных, судостроительных, машинотракторных и авиационных заводов, ведущих заводов приборостроения, точного машиностроения, электронной и радиотехнической промышленности. Руководители министерств связи, информатике и космоса, образования, транспорта, топлива и энергетики, социального обеспечения, науки, высшей школы и технической политики, здравоохранения.

Видно, что избранник трудового коллектива — генеральный директор Автоваза, аж народный депутат СССР Виктор Каданников, успел подготовиться к моему приезду. Территория вылизана, ни одной лишней железяки, бордюры побелены, елки в сугробы воткнуты стройными колоннами.

"Какая-то зараза слила информацию", — мелькнула мысль.

"Течет у вас батенька", — поддел внутренний голос.

"Собери, попробуй, такую компанию, да что бы никто не проболтался, не реально. Да и задачи такой не ставилось нагрянуть внезапно", — оправдался я перед собой.

Дружной толпой под предводительством генерального директора завода мы прошлись по двигательному и сборочному цеху.

Каданников увлеченно рассказывал об увеличении производства, растущем спросе, о качестве сборки, умалчивая о рекламациях торговли, отсутствующих как класс запчастях, декабрьском синдроме и синдроме конца месяца и квартала… Конвейер движется без остановки, все грохочет, рабочие суетятся. Но механизации явно маловато, особенно на сборочном конвейере, куча народу с отвертками и всякими гаечными ключами что-то крутят-вертят, гремят и втихую матерятся.

Впечатляют, конечно, и площади и объемы производства. Шестьсот гектар выделенные заводу используются крайне не эффективно, охрану на такой площади организовать явно затруднительно, поэтому наверно и пропадают запчасти Камазами.

Мы не торопясь продвигались вдоль конвейера сборочного цеха завода, заинтересованно разглядывая увлекательный процесс сборки автомобиля от остова до завершенной конструкции.

Мимо охранника просочился Илюшин, и кивнул на мой вопросительный взгляд, подтверждая о выполнении ранее данного поручения.

— Товарищ Каданников, — обратился я к директору Автоваза, — у меня для вас и всех присутствующих кое-что интересное приготовлено, приглашаю посмотреть, проводите-ка нас на площадку отпуска автомобилей.

Пока директор водил нашу компанию по заводу и хвастался своими успехами, Илюшин подготовил ранее продуманный мной сюрприз.

Всем дружным кагалом мы потянулись вслед за директором Автоваза на выход из цеха.

Напротив сборочного цеха размещалась огромная территория с готовой продукцией, заставленная новенькими автомобилями.

Автомобили были выстроены квадратами по сорок-пятьдесят штук по непонятной схеме, я сперва подумал, что по типам автомобилей, но присмотревшись, разглядел на каждой площадке автомобили разных марок Жигулей пятой, шестой, седьмой модели и Нивы и первый наш переднеприводной — жигуль восьмой модели.

Мы шли по достаточно широкому проходу между автомобилями, направляясь, вслед за Илюшиным, в конец автостоянки, где на свободной площадке был выстроен мой сюрприз.

— Ну-ка стоп, — скомандовал я, зацепившись взглядом за непонятный листок, прикрепленный в левом нижнем углу лобового стекла углового автомобиля на очередной площадке.

Подойдя к автомобилю, я с удивлением прочитал не тактико-технический данные, а всего одно слово "Агия".

— Так, так, интересьненько, — удивленно произнес я и быстрым шагом направился к следующей площадке, — о, а здесь на бумажке "Крест".

"Так, где там моя справочка по криминалитету в Тольятти, вот она, гляди-ка все верно".

— Это штаа, — ткнул я пальцем в бумажку на лобовом стекле, поворачиваясь к Каданникову.

Мои сопровождающие вопросительно переводили взгляд с меня на директора завода, не понимая, что меня так заинтересовало.

Директор Автоваза побледнел, практически сразу покраснел и, запинаясь, ответил:

— Это, как говорят на западе, дилерские фирмы, — покупатели по нашему, по русски.

— Ну, ну, покупатели говоришь, — оскалившись, посмотрел я на Каданникова, — ладно о покупателях отдельно поговорим, после, лично мне расскажете, а пока за мной.

Пройдя еще ряд площадок "покупателей" мы подошли и к моему сюрпризу.

В один ряд стояли несколько легковых и грузовых автомобилей импортного производства.

— А теперь президент, понимашь, дилером поработает, — усмехнулся я, доставая бумажку с тактико-техническими характеристиками выставленных автомобилей.

— Что тут мы имеем, или что имеет нас? Немец — "Ауди -200" 1990 года выпуска, — я подошел к автомобилю с характерными кольцами на решетке радиатора и продолжил зачитывать ТТХ:

— Двигатель турбодизель два с половиной литра, есть двигатели 1,8, 2, 2,2 литра…., хм, все понимают, о чем я, или кто-то знает только, что такое поллитра и ноль семь литра?