Михаил Викторович Попков 7 марта 1964 года рождения. Бывший младший лейтенант МВД РФ.Сознался в 81 убийстве в период с 1994 по 2010 годы в районе города АнгарскИркутской области. Арестован в марте 2012 года. Приговорён к пожизненному лишению свободы.

Ручка Примакова замерла на странице.

"Что мне делать с последними тремя маньяками? Изведут сто сорок девять человек. Следить начать через три года за Попковым, а остальных, спровоцировать их бы как-нибудь и сгноить потом в тюрьме за покушение? Таких судить нельзя, выйдут из тюрьмы и я сам себе не прощу если не уследим. Установить наблюдение, пристрелить при задержании. Или сейчас, не дожидаясь и не тратя ресурсы? Так и пожалеешь, что в службе безопасности нет отдела ликвидации, как в Ми-6".

Герри Реджуэй "Убийца с Грин-Ривер" с 1980 по1990 год задушил 71 жертву, арестуют в 1997 году по ДНК анализу.

"Я ничему не удивляюсь! Ничему", — как мантру пропел про себя Примаков, раздумывая как распорядиться информацией по американскому маньяку.

Убойная в прямом смысле слова информация по американскому неуловимому маньяку-душителю, которого американская Фемида не может поймать, очень даже пригодится.

От раскрывающихся перспектив Примаков даже слегка растерялся, лишь бы президент не забывал старого чекиста и еще что-нибудь интересного подкинул.

Будем налаживать связи наших разведок по общим задачам борьбы с международным терроризмом, наркомафией, препятствию отмыванию денег добытых преступным путем.

И уродов придавим, и нам агромадный плюсик в глазах мировой общественности поставим.

Направим усилия американской контрразведки на ловлю в темной комнате черных кошек, отсутствующих там априори.

Примаков взял ручку, учтенный лист бумаги и засел сочинять письмо своему американскому коллеге:

"Руководствуясь принципами гуманности и человеколюбия служба безопасности Российской Федерации официально уведомляет Американскую сторону, что согласно анализа поступивших агентурных сведений, выявлен преступник длительное время терроризирующий население США………."

Глава 5 Колыбель революции

Ленинград, Ленинград. Не воспринимается почему-то на слух Санкт-Петербург. Вроде вернули историческое русское наименование города. А все-же… Как мне все успеть? Отпочковаться что-ли! Летаю туда, летаю сюда. Везде надо поспеть, но когда я на выезде, подспудно ощущаю, что мои рулевые Бурбулисы с прочими турнепсами двигают государственную машину не туда, куда я хочу, а подруливают по своему извращенному маршруту. Русский бунт бессмысленный и беспощадный сказал классик. У меня сложилось впечатление, что в стране бунтуют все против всех. Бунтуют против логики и против здравого смысла. Надеются — одни на доброго дядю, другие на дядю Сэма. Придут, сопли вытрут, накормят, напоят, соседа фулюгана в угол поставят! Приняли несколько законов о частной собственности, отменили уголовную ответственности за спекуляцию, сели и ждут ….. когда придет оно. Народное счастье!

Я с улыбкой кивнул головой козырнувшему мне первому пилоту, вышел в распахнутую дверь самолета, встал на верхнюю ступеньку трапа и огляделся.

И носило меня как осенний листок, я менял города, чего там еще менял? Не помню. Тут помню, а здесь не помню. Мда……… О! Имена — помню однако. К чему бы это, навеяло.

Гайдар выглянул следом и облегченно выдохнул: — Слава богу сели! Я уж думал, на запасной аэродром отправят!

Самолет не докатился до здания аэропорта метров пятьдесят. Встречали меня в аэропорту Пулково со всем пролетарским размахом. Не смотря на туман и мерзкий ветер, бросающий в лицо заряды мокрого то ли снега, то ли дождя, возле трапа самолета толпилось не менее сотни человек. Впереди всех, так и хочется сказать на лихом коне, мэр Санкт-Петербурга Собчак, собственной персоной. Начальник службы охраны президента Коржаков монументально стоял возле трапа рядом с Собчаком, приветливо улыбаясь, не забывая настороженно поглядывать по сторонам. Четыре его сотрудника своими телами огородили небольшую площадку на выходе, контролируя каждый свой сектор внимания.

Не успел я ступить на бетонку аэродрома, как Собчак подскочил и суетливо поприветствовал:

— Здравствуйте Борис Николаевич, Егор Тимурович рад вас снова видеть! Позвольте вас поприветствовать на земле города — героя Санкт-Петербураа!

— Здравствуйте Анатолий Александрович, — задумчиво ответил я, протягивая для приветствия руку, — а героем был немного другой город — Ленинград, не находите?

— Да, да вы конечно правы! Но ведь главное не название, а суть! Разве не так? — Отбил подачу Собчак.

— Согласен, согласен главное, что унутри, панимашь. Для того панимашь и приехал, посмотреть на успехи города героя. Продовольственные карточки отпечатали, народу герою раздали? — не остался я в долгу, снисходительно взирая на Собчака.

Собчак оглянулся назад, и отшагнув в сторону сказал: — Борис Николаевич, давайте не будем морозить людей. Я предлагаю сейчас заехать позавтракать, чайку горячего, а? В такую погоду самое оно!

Как то он слишком уверенно себя ведет. Чуть ли не по панибратски. Надо поправить товарища, пока не поздно.

— Представьте мне присутствующих, раз уж собралось столько встречающих. Потом уточним план работы и вперед. Чай я в Москве попил перед вылетом. Так что не будем терять время.

Собчак согласно кивнул и представил своего соседа справа: — прокурор Ленинградской области Жилкин Иван Матвеевич. Начальник военного гарнизона генерал-полковник Зайцев Митрофан Николаевич, начальник главного управления министерства внутренних дел генерал Прохоров Кирилл Иванович, начальник таможенного управления Ленинградской… — продолжал представлять присутствующих Собчак.

Я пожал руки рядом стоящих товарищей и, перебив Собчака, громко воскликнул:

— Товарищи, всем здравствуйте! Спасибо за теплую встречу! Но, увы, погода не располагает разводить долгие политесы, мы с вами еще обязательно пообщаемся в рабочем порядке. Я думаю, — обернулся я к Собчаку, — Анатолий Александрович довел до всех заинтересованных лиц программу нашей работы?

Собчак энергично закивал головой:

— Конечно Борис Николаевич!

— Так что я не прощаюсь, если у кого есть, что обсудить помимо заявленной программы, или у кого из присутствующих есть, что мне сказать лично, я так сказать, открыт к диалогу и готов к концессусу.

О как выдал, хорошо еще, что не сказал к коитусу, хотя к нему-то я и готовился, для того сюда и прибыл, представлять активную сторону процесса пролетарского насилия над зажравшейся буржуазией!

— Записывайтесь у моего помощника Суханова, подготовьте сегодня до к четырнадцати часам убедительную обоснованную справку по интересующей вас теме или проблеме которую вы не можете решить самостоятельно, или силами города, и мы с вами обязательно встретимся!

— Ну что, по коням Анатолий Александрович?

Я с любопытством посматривал в окно, разглядывая, узнаваемые по различным фильмам и кинохроникам, виды города через окно спецавтомобиля, следующего в колонне. Съехав с Пулковского шоссе спецколонна пронеслась по Московскому проспекту, свернула на знаменитый Невский, через несколько кварталов выехала на Суворовский проспект. Красота, никаких заторов, на каждом перекрестке патрульные машины ГАИ. Сотрудники в парадной форме отдают честь проезжающему правительственному кортежу. В конце проспекта размещалась трапециевидная, если смотреть сверху, глыба правительства Ленинградской области, выходящая фасадом на площадь Пролетарской диктатуры.

Да, господа чиновники, забыли вы, да впрочем и никогда не знали, почем фунт пролетарской диктатуры или крестьянского бессмысленного бунта. Повытравила советская власть из народа самоуважение и гордость. Подкрепила свою неприкосновенность чередой конституций декларирующих много чего, но никого не обязывающих к исполнению. Ограничила законами и постановлениями право противодействовать произволу властей, коррупции и бандитизму. Посадила на стражу своих привилегий прокуратуру и милицию. Им, беднягам, с ворами, бандитами и бороться-то некогда. То улицы сторожи, пока губернатор на работу едет, то подъезды и дачи другой чиновничьей братии охраняй. И ведь не ткнешь презрительно на буржуйский запад, мол там во власть только толстосумы пролезть могут. Ну да, только они. А у нас все эти мэры, губернаторы, главы администраций, депутаты, министры, руководители предприятий, колхозов — кто? Большая часть — бывшие партийные чинуши, другая часть из рабочих, интеллигенции и почти все, и те и другие — дети и внуки когда-то простых рабочих и крестьян. Почему бывший раб обязательно хочет стать рабовладельцем, крепостной — барином, а рядовой чиновник — губернатором? Не квалифицированным рабочим, талантливым инженером, сельским тружеником, грамотным управленцем? Нет примера перед глазами? Полно! Почему надо обязательно стремиться возвыситься над окружающими, построить себе загон, завести корыто и, самодовольно похрюкивая, отгонять желающих сунуть в кормушку морду! Прививали, прививали коммунистическую идеологию, бесполезно. Прививка не срослась. Произошло отторжение непонятных идей, прогнившим с головы до задницы обществом. Рюшечки, слоники, телики, румынские гарнитуры, сто сортов колбасы стали привлекательнее полетов в космос, строительства дорог, жилья, больниц, школ и детских садов. Нет, бесплатного жилья, хороших дорог в комплекте с импортным авто, престижного образования и качественного медицинского обслуживания тоже всем хочется. По щучьему велению! А дороги пусть дураки строят, которые в МГИМО или Ленинградский юридический не поступили. Поэтому и дороги такие и автомобили, наверное тоже.