"Да, да мне рассказали, как не успев появиться в Беловежской пуще ты умчался на охоту, взвалив всю работу на своих сподвижников по детству, из числа последователей "сотни свободных юношей" — первичной ячейки ОУН — УПА в западной Украине, придавленных Сталиным и амнистированных Хрущевым", — вспомнил я докладную записку центра разведки, по биографии моего визави.

Для поддержания запала Кравчука я, когда он переводил на меня взгляд, согласно кивал ему в ответ, поощряя красноречие господина-товарища.

— Но как разделить по справедливости богатое наследие СССР, как обеспечить безопасность наших суверенных границ, территориальную целостность и нашу независимость? Каким образом отделившимся республикам наладить работу промышленного сектора экономики, связанного тысячами нитей между собой, в основном с Россией? Страной, которая не выполняет свои обязательства, — торжествующе посмотрел на меня Кравчук, закатив весомый камень в мой огород.

"Сизиф ты мой бедный, смотри как бы не придавило откатом. Ну, ну торжествуй пока!"

Наконец Кравчук перешел к злободневной теме дня, ради которой все и примчались сюда, а отнюдь не для того чтобы создать новый союз.

— Закавказье полыхает, в Средней Азии беспорядки, угнетенные народы Советских окраин активно включились в борьбу за свою независимость. Но подстрекаемые центральными властями, судорожно пытающимися удержать власть, ренегаты, одурманенные советской пропагандой, щедро снабжаемые оружием, развязали братоубийственную войну. Мы должны это остановить, положить предел беспорядкам и вседозволенности.

"Ну, да конечно ренегаты — дегенераты, а кто же еще может мешать народному счастью. В чем-то ты прав, дегенераты и прочие как ты, обещуны народного счастья, могут наловить себе рыбки только в мутной водице. А уж на фоне такого бардака вами же и спровоцированного, так сам бог велел! Ты же, скотина до конца девяностого года года был вторым и первым секретарем центрального комитета компартии Украины. Что же ты не боролся за всенародное украинское счастье? А потом партбилет на стол, раз и в дамках — Председатель Верховного Совета".

Сосед справа от меня заерзал, кивая головой, мысленно одобряя сказанное. Председатель Верховного Совета Республики Туркмении — Ныязов Сапармырат Атаевич, прочитал я на табличке. По справочке ЦСР — Аннания́зов при рождении, немного неблагозвучно, как-то даже по армянски, вот и переименовался товарищ.

Тут же всплыла в памяти приснившаяся во время полета убойная подсказка по всем присутствующим персоналиям, в том числе и по Ниязову — Туркменбаши (глава всея Туркмении), Сердар (вождь) — лавры Сталина явно покоя не дают. Вечно Великий Сапармурат Туркменбаши, Спаситель нации, Посланник Аллаха — почти что "отец всех народов" или "Великий Кормчий"!

И опять же в прошлом первый секретарь центрального комитета компартии Туркмении с восемьдесят пятого по девяносто первый годы, в том числе с девяностого года член Центрального Комитета КПСС и вот на тебе — пожизненный пырызыдэнт, аж до двух тысяча восьмого года!

Вращающийся четырнадцати метровый золотой статуй, на восьмидесяти трех метровой арке независимости, в центре Ашхабада.

Четырнадцать тысяч прижизненных памятников. Те, которые в столице — все позолоченные.

Книга его великих откровений — в каждой школе отдельным предметом. Есть и увековеченная в камне и бронзе, но это уже так, мелочи.

А его сменщик на посту президента, золотую статую Ниязова с арки уволит на окраину города лицом в пустыню и воздвигнет свою собственную и пешим и по конному…тоже позолоченную. Напишет собственные книги откровений и заменит ими Ниязовские талмуды в школах.

Будущий великий гонщик на конях и автомобилях побеждающий в каждом заезде и забеге. Садовод и строитель, насыпающий перед телекамерами золотой лопатой песок в золотую тачку, и поливающий клумбы из золотой лейки.

Хороши сны про будущее, если они не глюки конечно. Завтра вернусь домой и точно буду знать упадет самолет Дуглас в Гейдельберге в Германии или нет, по Митрофанову ведь выстрелило, да еще как! Примаков в шоке, но рад до невозмлжности, хотя и озадачен до предела!

Упадет, значит не глюки, тогда и будем думать, что за дьявол мне нашептывает в уши и для чего. Не упадет — лечиться надо. Вряд ли бог меня такой информацией снабжает! А может я Расейский Нострадамус, панимашь! А ведь до декабря ничего не было, а может и было, сам-то ничего не помню! За-са-да!

Что-то я отвлекся от увлекательного процесса наблюдения за этим зоопарком.

Ниязов не выдержал и, дождавшись очередной паузы в речи Кравчука, по восточному витиевато вклинился в разговор.

— Прости мой брат, я перебью тебя.

"Да, да как же ты не сказал: "мой царственный брат?"

— Великий Конфуций заповедал, что если любовью будут воспламенены сердца людей, то и весь мир будет одной семьей. Мы жили одной семьей, сейчас мой народ умирает с голоду и я вынужден милостиво просить помощи. Только братская помощь соседей поможет нам пережить зиму. Но с другой стороны я ставлю вопрос ребром, и прошу не милости, а справедливости. Весь туркменский народ участвовал наравне с другими народами Советского Союза в строительстве социализма, работал не покладая рук на хлопковых плантациях, обеспечивал страну стратегическими материалами, добывал и отдавал безвозмездно нефть и газ и мы хотели бы получить свою долю Союзного имущества.

— Всецело поддерживаю и одобряю сказанное, — поддержал Ниязова президент Узбекистана Ислам Абдуганиевич Каримов — еще один будущий бессменный президент до двух тысяча шестнадцатого года, также бывший первым секретарем ЦК КП Узбекистана, самый больной вопрос — финансовый вопрос, где бюджет СССР на девяносто второй год?

Каждая республика вносила свой вклад в этот бюджет! Где деньги Борис Николаевич? Я хочу получить свою долю золотого запаса СССР! И нам не надо Северный флот, Балтийский тоже не надо, нам лучше деньгами, но только не рублями. Почему прекратились поставки сельхозтехники и ГСМ? Вы распорядились! Не хорошо! Надо поправить — да?

Вся азиатская рать как под копирку один другого стоит. За семьдесят лет Советской власти ничего не поменялось. Как были шахи, суланы, баи, беки и дехкане — холопы, так на этом уровне отношений все и замерло.

Хоть как их обзови — бай, бек, басмач, секретарь ЦК, Председатель Верховного Совета, Президент — суть не меняется. Хотят на золоте кушать, на золотом унитазе сидеть и править вечно, видеть не лица, а задранные в небо преклоненные задницы.

Басмачи по Каримовски — это борцы за народное счастье Узбекистана, против имперских замашек России в лице СССР. Так же как бандеровцы на Украине или лесные братья в Прибалтике. Им и военные пенсии от своей Родины-Матери назначат, будут принимать парады, устраивать факельные шествия и велеречивые чествования.

Куда-то меня понесло, опять послезнание вмешалось.

В течение двух часов я терпеливо, прикусив язык, выслушивал пожелания господ президентов — наглые, завуалированные, даже не просьбы, а требования каждого новоиспеченного руководителя. У меня создалось впечатление, что они просто не понимают, какую чушь несут.

Скорее всего, по своей наглой, себялюбивой, заносчивой, снобской восточной натуре вся эта кодла считает, что им и так все по гроб жизни обязаны. А они милостиво соизволят дать облобызать свою руку унизанную перстнями. Это я в твой будущий огород господин Ниязов! Такие порядки ты заведешь на своих приемах. Так ведь и европеоиды в этой компании затесались — хохлы с бульбашами и две Закавказские республики. А как поют дружно и в лад, заслушаешься!

Армяне и Азербайджанцы договорились на пару друг за другом, что Россия виновата в их конфликте, подпитываем мол, одновременно реакционные силы в каждой республике. Единственный, к кому у меня не было предубеждений — Назарбаев, и то, основываясь на подсознательной симпатии, хотя вслед за другими он даже Байконур отжать постарается и будет шантажировать прекращением допуска к телу — космодрому имеется ввиду.