"От америкосы, на ходу подметки рвут! Не упустили возможности накосить капусты на чужой делянке. Или они так ненавязчиво предлагают раскрыться настоящему писателю? Надеются поди, что он судиться с ними за плагиат будет. Ну, ну, надейтесь. Для меня главное — люди спасены".

***

10.10.1993 года

Государственный секретарь США Уоррен Кристофер подошел к дверям овального кабинета и приостановился. Из-за закрытой двери кабинета доносился рассерженный рев президента. Уоррен прислушался, пытаясь понять кого имеет президент, но кроме угадываемых интуитивно ругательств ничего больше не уловил. Распахнув дверь, Кристофер сделал шаг, остановившись в дверном проеме, и огляделся.

Билл Клинтон стоял, насупившись, опираясь руками на столешницу, испепеляя взглядом вытянувшегося по струнке директора ЦРУ Роберта Вулси.

Покосившись на госсекретаря, президент скомандовал: — Заходи, не стой столбом. Полюбуйся на этого деятеля, — Клинтон кивнул на Вулси, вытирающего платком потную лысину.

— В чем проблема, господин президент? Может не все так печально, как кажется на первый взгляд? — поинтересовался госсекретарь, проходя в кабинет и усаживаясь в кресло.

Клинтона перекосило от оптимизма госсекретаря. Махнув от огорчения рукой, президент США мешком опустился в рабочее кресло и ответил: — В ЦРУ агенты Кей-Джи-Би гнездо свили, чувствуют себя вольготно, как на родной Лубянке, а контрразведка мышей не ловит и все почему?

Кристофер заинтересованно склонил голову.

— Почему же?

— Да все просто! Начальник контрразведки сам продался красным! Олдрич Хейзен Эймс, [43] начальник советского отдела управления внешней контрразведки ЦРУ, продает оптом и в розницу наших агентов в России, живет на широкую ногу — покупает дом в Арлингтоне за пол миллиона долларов, катается на "Ягуаре", тратит с кредитки в месяц в два раза больше чем зарабатывает. Его жена на звонки по мобильному телефону, семье в Колумбию, расходует больше, чем зарабатывает муж — по шесть тысяч долларов в месяц! А ЦРУ гадает, как русские столь быстро раскрыли двадцать пять агентов наших спецслужб и применили к ним высшую меру социальной защиты — расстрел, поголовно.

Клинтон воскликнул: — Черт, черт, черт! — сопровождаю ударом ладонью по столу, — Эймс открыто встречался несколько лет с якобы завербованным им сотрудником посольства СССР, свободно разъезжал по всему миру, имея миллион возможностей передать информацию русским!

Выплеснув негодование, Билл Клинтон сжал кисти рук в замок и оперся на них подбородком.

Вулси, дождавшись временного затишья, подал голос в свое оправдание: — Господин президент, управление и ФБР с мая этого года разрабатывали Эймса, собирали доказательную базу. Дом и машина были на прослушке, приставлена группа наружного наблюдения. Осталось только поймать на горячем!

— Тогда, что это такое, — президент бросил в директора ЦРУ поздравительную открытку.

Открытка, порхнув по кабинету, упала возле ноги Кристофера.

— Позволите? — госсекретарь наклонился за открыткой и, раскрыв ее, прочитал вслух краткий текст: "С днем рождения Блин Клин! Береги себя, нервные клетки не восстанавливаются. Передавай привет Вите Шеймову и Роберту Вулси. С любовью, агент три нуля Олдрич".

— Откуда это? — поинтересовался Кристофер, с интересом наблюдая смену цвета физиономии Вулси с бледного на красный.

— Луис Фри, директор ФБР, мне ее девятнадцатого августа вручил. Поздравил с днем рождения, от имени русского агента. И знаете, что?

Уоррен заинтересованно поднял бровь.

— Президент России Ельцин, мне тоже поздравительную открытку прислал, с пожеланием стальных нервов и холодного рассудка.

— А Олдрич где? — закашлялся Кристофер, прикрыв для конспирации рукой рот, пытаясь удержаться от смеха.

Правильно оценив состояние госсекретаря, Клинтон рассвирепел, вскочил и забегал по кабинету.

— Это черт знает, что! Начальник управления ЦРУ вместе с женой и сыном посреди недели испаряются из дома, начиненного прослушкой, оставляя на столе поздравительную открытку для меня, — Клинтон остановился напротив директора ЦРУ, — как это понимать? Где ваша наружка была? Какой к черту Витя Шеймов?

Роберт Вулси оживился: — Господин президент, разрешите доложить. Эта операция вошла в учебник ЦРУ по эксфильтрации. Агент Шеймов, [44] псевдоним "Сапфир", был завербован в семьдесят девятом, в восьмидесятом году был вывезен прямо через наше посольство в Москве, вместе с женой и сыном, упакованными в посольский контейнер. Пропажа Шеймова с семьей была залегендирована под уголовщину, КГБ носом землю рыли в поисках своего сотрудника и его семьи. Шеймов сдал шифры восьмого управления КГБ, мы пять лет беспрепятственно читали секретную дипломатическую переписку Советов. Только в восемьдесят пятом, КГБ получило достоверную информацию о бегстве Шеймова в США.

Директор ЦРУ по мере доклада об успехах своей службы успокоился и перестал походить на взъерошенного гуся.

— Зато теперь в ваши учебники войдет грандиозный конфуз ЦРУ, скривился Клинтон, — русские счастливы до безобразия, отыгрались за" Сапфира" с лихвой, передав пас на нашу половину поля. Выкрасть находящегося под наблюдением сотрудника ЦРУ с семьей и вывезти из страны! Вулси, я крайне не доволен работой вашего управления и ФБР!

***

"Три портсигара золотых, куртка замшевая тоже три".

Вот так и палятся агенты Кремля, размышлял я, читая докладную записку по вызволению страдальца из рук злобных ФБРовцев. Дом за пол ляма, "Ягуар" под жопой, костюмчики индпошива, гаджеты жене. Супруга — Мария дель Росарио Каса Дюпуй имела пятьсот пар туфель, сотрудники ФБР при обыске дома, насчитали шестьдесят сумочек дамских, полтораста упаковок с колготками. Неурожай в США с колготками, что ли, или тяжелое колумбийское детство влияет? Поползай на коленках, урожай коки собирая, никаких колготок не хватит!

Теперь Маша Лодричева уже не пошикует, на военную пенсию мужа в Сочи шибко не разгуляешься, но зато без пяти лет отсидки, за соучастие как было в той реальности.

Эдику Лодричеву выделили трешку в русской "Флориде" — Сочи, машину "Волгу", пристроили гардеробщиком в управление службы безопасности по городу Сочи и посоветовали не высовываться, а то выкрадут бывшие коллеги и припаяют пожизненное на исторической Родине.

Можно конечно было не спасать страдальца. Сам виноват, сладкой жизни захотел, не по средствам. Но как-то не комильфо. Да и на американских костях сплясать хотелось, в отместку за нашего бегуна Шеймова.

Один — один.

***

30.11.1993 года

Борис Николаевич! — ворвался в кабинет Примаков, озаряя пространство сияющей улыбкой.

Давненько я его таким радостным не видел, чем он интересно меня порадовать хочет?

— Получилось!

— Что получилось? Не тяните котя за мудя!

— Я сейчас! — Примакова как ветром выдуло из кабинета. Хлопнула дверь и через полминуты он вернулся обратно, подталкивая в спину гражданина со смутно знакомой, растерянной физиономией. Во второй руке Евгений Максимович держал кожаный дипломат. Пентковский тоже держал в руках небольшую коробочку.

"Да это … Пентковский! — Я в предвкушении мысленно потер руки. — Ну же, не тяни".

— Присаживайтесь товарищи, — указал я рукой на приставной столик, — я весь в нетерпении!

Примаков плюхнулся на стул, дождался, когда напротив угнездится Пентковский и в нетерпении поторопил гуру нашей кибернетики и надежду микроэлектроники в одном лице:

— Владимир Мстиславович, давайте, хвастайтесь!

Пентковский открыл коробку и бережно выложил на стол электронную фиговину размером в пол ладони.

— Это то, на что я надеялся и верил? — спросил я, бережно беря в руки пластинку с кучей торчащих на все четыре стороны ножек.

— Да, Борис Николаевич! — горделиво приосанился за столом Пентковский, — это наш аналог

i 80486 DX, анонсированный Intel в восемьдесят девятом году!