— А это я так понимаю почетный конвой. Или сразу расстрельная тройка? — Не меняя позы, язвительно бросил я, кивая на группу офицеров.

Телеоператор оперативно перевел фокус камеры с меня на военных. Солиднобрюхий подпол, с рожей в полтора меня прежнего, неожиданно тонким дребезжащим голоском пропищал:

— Я заместитель командира полка внутренних войск Коваленко, временный начальник вашей охраны, до принятия судом решения о мере пресечения и месте вашего содержания. Присутствующие офицеры возглавляют воинское подразделение, заменившее президентскую охрану. Вам предписано находиться с семьей исключительно в ваших апартаментах. Прошу подписать ордер и покинуть рабочий кабинет. Здесь будут проводиться следственные действия и выемка документов.

"А вот хрен вам по всей морде, не буду облегчать задачу новоявленным путчистам".

Дождавшись перевода камеры на меня, я рубанул правду матку громовым голосом:

— Верховный Совет не имел необходимого кворума для принятия такого решения, по причине отказа здоровой части депутатов учувствовать в том фарсе, как и не имел соответствующих полномочий. Как минимум такое решение должно быть утверждено Съездом. Поэтому заберите свою туалетную бумажку, пригодится в будущем использовать по прямому назначению. Ваша компания здесь и сейчас представляет собой группу заговорщиков от дегенератов депутатов, осуществляющих вооруженный силовой захват власти, путем нападения на высшее должностное лицо государства.

Из кабинета я добровольно не уйду.

Коваленко растерянно оглянулся на группу поддержки и неуверенно крякнул: — Гражданин Ельцин, по закону вы обязаны ознакомиться с ордером и выполнять все наши требования, или меры пресечения будут ужесточены.

— Что, в Матросскую тишину, или в подвалы Лубянки препроводите? Может, прямо здесь расстреляете? Определитесь сначала, а пока вон из кабинета, не мешайте работать, — порвал я шаблон происходящего фарса.

Арестовыватели, поставленные перед фактом столь жесткого противостояния с моей стороны, растерялись. Самим применить силу и вывести меня из кабинета не по чину. Солдатиков привлечь, побоятся выносить сор из избы. Дилемма.

— Вон, я сказал! — Рявкнул я, нарываясь на грубость, подталкивая к непродуманным решениям.

Кинооператор, неслышно перемещался вдоль стенки кабинета, выбирая лучший ракурс, увлеченно снимая происходящее.

— Будьте пока здесь, — моментально сориентировался следователь прокуратуры. Опытный падлюка. — Но только пока! — обозначил Геращенко временны́е границы.

— У входа будет пост охраны, покидать территорию второго этажа вам запрещено. Все остальные на выход. Оператор, прекращайте съемку, материала для следствия вполне достаточно.

Прибывшая команда как ввалилась, так и вывалилась дружной толпой. Я шумно выдохнул расслабившись, достал из ящика стола носовой платок и тщательно вытер вспотевшие ладони. Один-один. Маленькая победа осталась за мной.

"Поглядим еще, чья возьмет. Хасбулатов, ты свой ход сделал, жди ответку!"

***

Ранним утром воскресенья, к Спасской башне Кремля, под вой сирены машины ГАИ, подкатил кортеж из нескольких представительскихавтомобилей, в сопровождении двух бронетранспортеров и остановился перед закрытыми воротами. На капотах автомобилей полоскались на ветру флажки с российским триколором.

Слева и справа от ворот на вытяжку стояло два солдата, вооруженных карабинами "на караул". На погонах шинелей красовались вышитые золотом буквы ОКП.

Дежурный по КПП, старший лейтенант Князев, командир первого взвода, первой роты специального караула Кремлевского полка комендатуры Московского Кремля, Главного управления охраны Российской Федерации, удивленно выглянул в окно и, осмотрев колонну прибывших машин, задержался взглядом на бронетранспортерах. Такого сопровождения он еще не видел.

Открылась задняя дверь первого автомобиля и на Кремлевскую брусчатку важно выплыл степенный товарищ, в стильном кожаном пальто.

Князев подошел к автомобилю и, козырнув, представился:

— Дежурный по КПП старший лейтенант Князев, разрешите узнать цель вашего прибытия?

— Заместитель генерального прокурора Российской Федерации Соловьев. Открывайте ворота, у меня ордер на проведение обыска в Кремлевской квартире и кабинете Ельцина.

— А где сам президент? — Опешил старлей.

— Вы отстали от жизни, вчера Постановлением Верховного Совета господин Ельцин был отстранен от власти и находится под домашним арестом, в отношении него проводятся следственные мероприятия. Полномочия президента переданы вице-президенту Руцкому Александру Владимировичу. Господин Руцкой и Хасбулатов, здесь со мной, — кивнул в сторону прибыли для проведения процедуры передачи должностных полномочий.

Князев подошел ко второму автомобилю, затонированное стекло поползло вниз, в окне показалась хорошо узнаваемая усатая физиономия вице-президента Руцкого.

— У кого есть пропуск в Кремль может проходить. Эти два автомобиля могут заезжать, — указал дежурный по КПП на машины с закрепленным на лобовом стекле пропуском. Лишнюю технику попрошу отсюда убрать и не загораживать проезд.

— Старлей, не трать время, власть сменилась, немедленно открывай.

— Не имею на то полномочий, — козырнул дежурный и отошел к проходной.

— Я вас привлеку к ответственности, за препятствие следственным действиям, — вспылил зампрокурора.

Распахнулась калитка в воротах и на площадь выбежал рослый полковник, придерживая рукой каракулевую шапку на голове и сходу оценив обстановку набросился на дежурного: — Князев, почему препятствуете движению? Немедленно открыть ворота!

Перейдя на строевой шаг, поднимая ногу чуть ли не на уровень пояса, офицер подошел к автомобилю Руцкого и, вздернув руку к головному убору, одновременно с приставлением ноги, отрапортовал: — Командир Кремлевской комендатуры Московского Кремля полка полковник Драгунов, за прошедшее время на вверенной территории происшествий не случилось.

Руцкой удовлетворенно прижмурился и оттопырив усатую губу покровительственно бросил: — Спасибо за оперативность, а то ваш старлей мариновать нас начал, положено — не положено.

Стекло поползло вверх, зам прокурора занял свое место в машине и, вся колонна втянулась на территорию Кремля.

***

Девять утра, десятое декабря, понедельник.

Открученная с двери бирка, с надписью "Президент РФ Б.Н.Ельцин", демонстративно торчала из корзины для мусора в приемной президента. На дверях кабинета прикрученная этими же шурупами красовалась латунная табличка с гравировкой: "И.О. президента РФ Руцкой А.В.". Приемную осваивал не столь давно уволенный Ельциным Илюшин, своевременно пригретый на груди Хасбулатова.

Сам вице-президент сидел за рабочим столом президента, впитывая всеми порами атмосферу столетий российской государственности, прикручивая кончики пышных усов и любовно оглаживая трубку прямого телефона правительственной связи, с гербом СССР на месте номеронабирателя.

За приставным столом пристроились: председатель Верховного Совета Российской Федерации Хасбулатов, заместитель министра обороны Кондратов Григорий Георгиевич, генеральный прокурор Степанов Валентин Георгиевич, председатель конституционного суда Зорькин Валерий Дмитриевич, Начальник ГУВД Московской области генерал-лейтенант милиции Константин Максимович Белин, заместитель директора службы безопасности РФ Степашин Сергей Владимирович и бывшие младореформаторы Бурбулис с Гайдаром.

Получив одобряющий кивок Хасбулатова, Руцкой предвкушающее улыбнулся и открыл заседание:

— Господа, задача минимум выполнена, Ельцин изолирован, я приступил к исполнению обязанностей президента. Вчера вечером я выступил с телеобращением к нации. Моим указом министр обороны Грачев, министр внутренних дел Ерин и Председатель службы безопасности Примаков освобождены от должности. Нам надо определиться с дальнейшими действиями. Что скажете Руслан Имратович?