А.Маршалл

Я, с нарастающим волнением, смотрел на проносящиеся мимо окна автомобиля виды столицы Бурятии — Улан-Удэ. Чувство давно-давно виденного, знакомого, не покидало меня с первых минут пребывания на Бурятской земле.

Легко узнаваемые названия улиц, бросающаяся в глаза гигантская голова Ленина на одноименной площади, напротив здания Правительства Республики. Выставка боевой техники в военном городке "Сосновый Бор". Штаб командования Войск Дальнего Востока и Забайкалья — рассадник непристроенных московских генералов и полковников.

Вертолетный завод с планом производства, ух — двух вертолетов на этот год.

Знакомая, до удивления, физиономия председателя Верховного Совета Республики — Потапова Леонида Васильевича.

Все знакомо, знакомо настолько… вопрос откуда? Может и бывал когда-то, ведь события до декабря прошлого года с моим участием, по прежнему, покрыты мраком, хотя все остальное помню отлично. Особенно то, что происходило в нашей стране в последние шесть лет — причем в очень негативном контексте, явно наперекор ожиданиям и чаяниям большинства населения, которое живет послезавтрашним днем, в ожидании всенародного капиталистического счастья.

Демократы и либералы всех мастей с упоением роются в грязном белье руководителей Советского Союза от Ленина, Сталина, Хрущевадо Брежнева и Андропова, хают все советское и превозносят импортное. Молятся на запад в чаянии, что он нам поможет и все устроит. Усыновит в семью европейских народов, накормит и обогреет, завалит нас автомобилями, телевизорами, видиками и прочим ширпотребом.

Ожидание хруста французской булки на зубах перевесило здравый смысл и рассудок.

Христианская церковь вытащила из запасников истории и канонизировала Николая Второго и его семью. А я вспоминаю его дневники, в которых он, в трагическом девятьсот пятом году, предается воспоминаниям о погоде и прочих семейных неурядицах, напрочь игнорируя тысячи жертв, ни слова не упоминая о сотнях задавленных людей на своей коронации. Как же, не комильфо!

Я вижу, что только в России не уважают власть и руководителей государства, в отличие от превозносимого запада, где бережно хранят историю и все памятники. Облили помоями все и всех.

Демократы договорятся до того, что поставят Сталина на одну доску с Гитлером и уравняют коммунизм с нацизмом. Если в США скрывают и не выпячивают негативные страницы истории, например, как миллионы умерших от голода в годы Великой депрессии, то наши любители тряхнуть завшивевшим бельишком в первых рядах разоблачителей.

Да, были жестокие репрессии и несправедливые суды, исковерканные судьбы людей, деспотичная власть НКВД, но почему-то реабилитировав пострадавших, не возбудили уголовные дела против обвинителей, следователей, лжесвидетелей, анонимных и явных сексотов. Не потому ли, что их дети и внуки сейчас у власти? Реабилитированные из числа раскулаченных, ссыльных, политических заключенных, уголовников, предателей Родины, отсидевшиеся в годы войны по лагерям, и выпущенные на свободу — кто в ознаменование Победы, кто после смерти Сталина и их дети, громче всех кричат о несправедливости. Количество сидящих в лагерях в сталинские годы, не превышало количество сидельцев в наше время развитого социализма. Политических было поболее, так и время было другое и политические были не в пример активнее нынешних диссидентов и за рукоятку револьвера хватались с не меньшим усердием.

Вопли и стоны о несправедливости и реабилитации граждан и целых народов привели страну к тому, что мы сейчас имеем. Все грызутся со всеми.

А ведь и мой отец, и дед тоже раскулачены были! Однако ругаемый Сталин сказал, что сын за отца не отвечает и ведь, смотрите, действительно не отвечает — я уже и президент! Значит не все так печально было, как кажется по прошествии шести десятков лет. А общественное мнение оно как флюгер, повернуто всегда по ветру, не учитывая, кто и с какой целью включает вентилятор в нужном направлении.

Что-то мысли мои скакуны не в ту степь понесли меня опять. Вернемся к будущему. Как увидел Потапова "вспомнил", что он будет президентом Республики Бурятия тринадцать следующих лет. Его дочь будет заправлять Улан-Удэнской сотовой компанией, не пущая на Бурятский рынок сотовой связи операторов конкурентов — МТС и Билайн, пока папа при делах.

А может и не будет, как не будет и всех этих республик. По крайней мере, я приложу к этому все силы. В России сто девяносто национальностей! И что каждой автономию и самоопределение? Не дождетесь!

И семиметровую гранитную башку Ленина и в фас и в профиль я наблюдал, несомненно, только вот когда?

Я вышел из здания правительства Бурятии, где имел беседу с местным истеблишментом, бывшим партийным и комсомольским, во главе с председателем Верховного Совета и, отказавшись от приглашения пообедать, изъявил незапротоколированное желание прокатиться по городу.

"Хочу, понимашь, посмотреть на жизнь города с непричесанной изнанки".

Подивившись причудам Московского гостя, Потапов напросился вместе со мной, мол, возьмет на себя почетную роль экскурсовода.

Я жадно прилип к окну. Да, да я тут был… и здесь… Центральный рынок, мост через реку Уда, справа единственный городской бассейн, который через пару лет в третьеразрядную барахолку, перейдя в собственность предприимчивому корейцу.

Самое прикольное, еще через три года, я увидел отдельной строкой в бюджете республики на очередной год, чтобы вы думали? Правильно — капитальный ремонт на солидную сумму единственного на тот момент как-бы бассейна в городе.

Воспоминания о будущем всплывали с каждым, очередным поворотом.

— Туда рули, налево, — распорядился я, уловив, что-то знакомое на уровне ощущений.

— Улица Боевая, — прокомментировал Потапов, — а куда мы, собственно, едем?

Я собрался с мыслями, действительно куда? Ну, хочется мне вон в ту сторону и все тут.

— Пока прямо, там посмотрим.

Справа будет Бурятский пединститут, — продолжил мое знакомство с городом Потапов, — дальше, по левой стороне, штаб армейского корпуса.

"Да именно там в зачуханном общежитии педа, я договаривался за бутылку коньяка о снятии копии с видеозаписи театральной постановки спектакля "Нотр дам де Пари", известной бурятской молодежной театральной группы, для….кого?

Посредине дороги, разделяя транспортные потоки встречного направления, громыхали трамваи.

Народ, не глядя на проезжающий транспорт, кидался под колеса, торопясь втиснуться в подошедшие, переполненные вагоны.

Вслед за трамвайными путями мы повернули на проспект… "Строителей" вспомнил я, получив следом подтверждение Потапова.

Конечная остановка трамвая семерки, да семерки, а вон ресторан "Ургы", заново "узнавал" я окрестности. Дальше все, проспект закончился, начинается жилмассив.

Водитель притормозил возле ресторана и, оглянувшись, уточнил:

— Куда Борис Николаевич?

Я растерянно оглядывался по сторонам, гадая, чего меня сюда принесло. Ведь как на автопилоте летел!

— Направо за рестораном, поверните, — неуверенно распорядился я.

— Борис Николаевич, — не выдержал Потапов, — там дальше средняя школа, а за ней пустырь.

"Школа… Да, школа! Ее-то мне и надо!"

— А давайте Леонид Васильевич, заедем в школу? Посмотрим на учебный процесс изнутри, побеседуем с педколлективом. Посмотрим, чем живет школа в действительности, ведь уже четыре дня как учеба началась.

Потапов недоуменно пожал плечами, стоило, мол, ехать и согласно кивнул в ответ.

***

Я сидел на сцене вместе с Потаповым, в импровизированном президиуме, за столом, накрытым красной материей, и разглядывал учителей, просачивающихся мимо охраны, и рассаживающихся группками в актовом зале.

"Что я здесь делаю? В рядовой школе, которых тысячи и тысячи по стране, что меня сюда притащило?"

Учителя с любопытством и настороженностьюсмотрели на меня, гадая, наверно, о том же.