Ушедшие добровольцы не вернулись с фронтов, не родили детей и не вынянчили внуков. Зато их вынянчили и воспитали отцы и деды, служившие в армии Власова, в Бандеровских бандах и Латышских лесных стрелках, отсидевшие свое по лагерям и еще больше озлобившиеся и оскотинившиеся.

Вынянчили свою поросль и тыловые крысы нажравшие хари, скупая за бесценок золотые украшения у беженцев в обмен на пайку хлеба.

Сорок последних лет партия коммунистов вознесшая себя во главу угла, выхолащивала в народе патриотизм, совесть и честь, присвоив себе эти понятия, порождая и культивируя уродливые взаимоотношения, такие как блат — ты мне я тебе, подменяя наставничество в учебе, производстве и армии махровой дедовщиной, выдвигая на повышение всякую мразь себе подобную, вовремя подлизнувшую и угодившую.

Бедный народ, лишь кулуарно, на кухнях, мог комментировать окружающую действительность, да высмеивать в анекдотах. Как в том анекдоте про первого секретаря обкома и попа — когда поп отказался выделить монашек в баню, первый пригрозил попу лишением партбилета.

Если в пятидесятых годах парень не служил в армии, то девка не выходила за него замуж, считая его неполноценным, а к концу восьмидесятых многие уже гордились, что отмазались от исполнения почетного долга и священной обязанности.

Так что в современных реалиях военкоматам приходилось оповещать в два-три раза большее количество военнообязанных, частично из остатков не приписанных ресурсов, как правило, совсем ни к чему не пригодных по обученности, возрасту, состоянию здоровья, или предназначенных в другие части, не участвующих на этот раз в веселухе.

Девятая дивизия дислоцировалась в городе Майкопе, столице республики Адыгея и комплектовалась помимо военкоматов Адыгеи еще и близлежащими военкоматами Краснодарского Края.

Чтобы выполнить план поставки ресурсов в дивизию в срок, Краевой военный комиссариат задействовал все сорок четыре военных комиссариата Краснодарского края. Раскидав часть задания на поставку ресурсов, в том числе, и по военкоматам, не комплектующим эту дивизию.

***

Начальник отделения мобилизационного планирования Краснодарского краевого военного комиссариата подполковник Ступаков вышел из кабинета генерала, пересек приемную и в коридоре дал выход чувствам, впечатав кулак в стену.

"Второй месяц! Второй! Ношу этот доклад на проверку, чтоб его! Какой мудак придумал разбор учений делать на базе областного военкомата, еще до начала самих учений? "

Читать доклад по мобилизационной готовности и результатах комплексных проверок военных комиссариатов области за прошлый год предстояло самому военному комиссару, вот он и изгалялся: "Тут поправь, там не звучит, здесь переделай! Ну, ты понял как".

Так ведь не говорит, что переделать.

"Не нравится что-то, иди, подумай, поправь, чтобы заиграло", — почесав затылок, в очередной раз отправлял генерал доклад на переделку.

— Поди туда — не знаю куда, принеси то — незнамо что", — передразнил начальника мобист, — ладно, до учений три дня осталось и так сойдет…"

***

До начала учений осталось меньше десяти часов. В четыре утра, как всегда внезапно, вручат пакет. Ступаков заканчивал развешивать в мобклассе карты и пояснительные записки для заслушивания решения военного комиссара на проведение мобилизации.

В класс прибежал взмыленный посыльный: "Товарищ подполковник! Вас генерал вызывает! "

В кабинете военкома, развалившись за его столом, сидел начальник оргмобуправления округа генерал-майор Поляков. Областной комиссар сидел как бедный родственник сбоку за приставным столиком, напротив — начальник мобилизационного отдела округа полковник Бекешов.

"Ступаков, что ты за муйню написал? Учишь вас, учишь, а толку нет никакого. Так, подполковник, тебе вводная. Доклад переделать, его я читать буду на разборе учений, как вступительную часть итогового доклада. Бекетов иди вместе с ним, чтобы к утру у меня на столе лежал готовый документ".

Ступаков сидел за рабочим столом кабинета и размышлял о судьбе своего доклада. Время на часах приближалось к двенадцати. В открытую форточку от расположенной возле проходной бани доносились пьяные повизгивания телефонистки Анки, изображающей официантку в "греческом зале" в котором отдыхали от трудов праведных начальник ОМУ с приближенными и военком области. На столе лежала пачка учтенных, рабочих листов. Машинистка в машбюро вся извелась в ожидании работы.

Распахнув дверь в кабинет вошел полковник Бекешев. Дыхнув перегаром, утвердился за столом, пробежал глазами пару страниц доклада, сделал несколько пометок на полях и с умным видом изрек:

— "Ступаков делаем так. Вот ты пишешь: "Качество комплектования боевых частей команды семьдесят три триста двадцать пять офицерами запаса в военных комиссариатах Карасунского, Динского, Тахтамукайского районов неудовлетворительное".

— Во-первых, никто не знает, что такое команда семьдесят три триста двадцать пять. Так, что и пиши открытое наименование — триста двадцать первый танковый полк девятой мотострелковой дивизии. Ну и в конце каждого такого абзаца добавляй: "Такая же картина по качеству комплектования складывается и в других военных комиссариатах Северокавказского военного округа. Включи там Ставропольского, Ростовского областных военных комиссариатов. Так доклад и зазвучит в масштабе округа!"

— От фонаря, что ли? — индифферентно уточнил Ступаков.

— А ты думаешь у них по-другому? — Бекешов прислушался к заливистому хохоту Аньки и заторопился, — думаю, как должно быть ты понял, так, что вперед! Утром принесешь, что получится, я Полякову сам представлю, а сейчас мне некогда, работать надо.

До начала учений осталось четыре часа, поспать подполковнику уже не светило.

" Как в анекдоте, еще война не началась, а уже зае…лся", — взгрустнул Ступаков, отправляя очередной исправленный лист доклада в машбюро для распечатки.

На какие только уловки и ухищрения не шли военкоматы, чтобы выполнить задание.

Руководители крупных предприятий, начальники цехов предприятий получали в приказном порядке разнарядку на выделение определенного количества рабочих. Посыльные ездили вместе с участковыми на автобусах и, вручив повестку, сидели под окном, дожидаясь погрузки оповещаемых.

Главы сельских поселений получали распоряжение от военкома на оповещение ста процентов имеющихся военнообязанных и доставку их на пункты сбора, где уже происходил окончательный отбор и комплектование команд.

Тотальные меры позволяли укомплектовать поставляемые команды по головам, но приводили к таким коллизиям как доставка в воинские части в общей суматохе даже женщин, по закону освобожденных от военных сборов в мирное время.

Республику Адыгею и Краснодарский край лихорадило все трое суток, пока шло комплектование дивизии.

Что творилось в самой дивизии….

Худо-бедно, но с задачей военкоматы справились, нахватав и засунув в войска необходимые десять тысяч человек и полторы тысячи единиц транспорта.

***

Посредник при областном военном комиссариате, опаздывая на заслушивание доклада очередного этапа учений, пронесся по коридору пункта управления и влетел в мобкласс, в котором располагалась группа управления ходом мобилизации областного военного комиссариата. Запнувшись об торчавшие из под стола с разложенной рабочей картой ноги, посредник хряпнулся в проходе и выматерился. Забежавший следом полковник Бекешов ухватил за ногу вытянул из под стола очумевшего от недосыпа начопера.

Офицеры оперативного и мобилизационного отделов успевали поспать два-три часа в день, урывками либо на столе в рабочем кабинете, либо под ним. Иногда удавалось и перекусить если обед в солдатской столовой не совпадал со временем очередного заслушивания.

Посредник утвердился на ногах и попенял вошедшему следом краевому комиссару: — Смотрю, вы об офицерах совсем не думаете. Еще только пятые сутки учений, а они у вас с ног валятся. Что это за организация работы? Где комната отдыха свободной смены пункта управления? Как организован прием пищи?