— Да, собралась, на время. — спокойно признала она, — Может, на месяц, а может на три. Это будет зависеть… — но она не договорила, и ее большие голубые глаза устремились вдаль на проезжающие поля и поселки.

Федор так и не дождался конца фразы, однако не стал тянуть из нее продолжение мыслей. Вместо этого он поделился своими опасениями по другому совершенно поводу.

— Эта девочка заговорила весьма чудесным образом, если учесть что до этого ни разу не говорила. Такие чудеса меня удивляют. Например, еще позавчера я был одной ногой в могиле, а вчера после обеда колол дрова…

— Ты прав, — заметила Самира, обернувшись к нему, наконец, — Тебе не следовало рубить дрова после такого ранения. Надеюсь, ты себя хорошо чувствуешь?

Федор с изумлением уставился на нее, но ей вовсе не хотелось продолжать беседу и она была где-то не здесь, не с ним. Словно продумывала в уме что-то, принимала важное решение. Это и не удивительно, ведь ей предстоит нелегкий разговор с папой. Пришлось пока оставить ее в покое. Федор поклялся, что передаст девушку ее папе и вернется домой с облегчением на душе, так как эта вся история не то, чтобы ему надоела, но она вызывала в нем странного рода страх.

Когда он смотрел на Самиру, ему казалось, что он что-то упускает, не видит чего-то главного. Однако было также ощущение, что это главное именно то, что ему как раз и не нужно знать. И это что-то может однажды поглотить его… как уже поглотило эту странную девушку.

Встреча с Даниилом была теплой и радостной, но не долго, так как когда девушка увидала Галину Сергеевну, все ее настроение и радость от встречи испарились. Женщина старалась держаться с достоинством, остатки которого еще остались, но она и не догадывалась, что их должна была постичь печальная участь.

— Здравствуй, Самира, — сказала начальница, приводя свое лицо в более-менее адекватное выражение, правда тщетно, когда увидела, что ее присутствие обнаружили не слишком теплым образом, — Рада, что ты цела и невредима.

— Я тоже, — заметила Самира, даже не пытаясь скрыть свое удивление, тем, что видит перед собой женщину, которая стала причиной ее проблем.

Но, однако, она быстро пришла в себя. И даже попыталась улыбнуться, обернувшись на Федора, который подошел вместе с ней и посматривал на Данила и Галину с сосредоточенным видом.

— Это даже хорошо, что вы здесь, Галина Сергеевна, мне сегодня везет. Давайте подпишем все бумаги, которые, я точно знаю, при вас в этом кафе. — обратилась она к начальнице и указала рукой на кафе в десяти метрах от них

— Да, раз уж так вышло, что ты знаешь о том, что произошло, было бы не плохо, чтобы решить вопрос с фирмой, которой ты владеешь. — сказала она, желая придать своему тону решимости, но отчего-то вышло жалкое блеянье.

— Прежде, чем мы начнем, — сказала Самира, — Я хочу познакомить вас и папу с Федором, который едва не поплатился жизнью, спасая меня, не знакомую ему девушку, от тюрьмы или даже смерти. Даже не знаю что бы я делала, если бы не он…

— Не сгущай краски, никто тебя не собирался убивать, — заметила начальница, посматривая на Данила, который все меньше улыбался от счастья, что дочь нашлась.

Он рассматривал Самиру и этого незнакомца подозрительно и не довольно. Сейчас он даже не мог сказать что ему не нравится больше — этот Федор или изменения в его дочери. Эта несвойственная ей решительность и резкость, а так же холодный взгляд щекотали нервы, оставалось только надеяться, что это на нее подействовал шок от минувших событий.

— Давайте забудем все, что было между нами, — кивнула Самира на слова Галины, — а чтобы это было наше примирение, прежде чем отдавать вам эту вашу ошибку в виде фирмы, я готова получить от вас компенсацию в размере, который обозначен на этой бумаге.

И с этими словами девушка протянула маленький листок бумаги, вырванный из блокнота, на котором была обозначена сумма с четырьмя нулями. От такого поворота Данил потерял дар речи, а лицо Галины вытянулось от удивления, и она посмотрела на Самиру так, словно желая удостовериться в том, что перед ней действительно она.

— Федор потерял машину, ему нужна новая, а мне тоже нужны деньги, чтобы восстановиться после пережитого и отдохнуть… Так как в ближайшее время на работу я не смогу выйти, да и не знаю выйду ли вообще. Словом, без компенсации за ущерб вести дальнейшие переговоры я не собираюсь. Советую вам даже не думать над моими условиями, иначе мы не договоримся. Я еще мало прошу.

— Мира, — попытался вмешаться Данил, но дочь даже не шелохнулась, а смотрела только на женщину, которая начала осознавать, что раскошелиться ей все же придется.

— У меня нет с собой этой суммы. — попыталась объяснить она.

— Банки в этом городе уже открыты, их много — это областной центр, вы имеете счета не в одном, а в нескольких. Мы пойдем в это кафе напротив, будем там вас ждать, а уже потом подпишем все, что вы там приготовили.

Взяв под руку папу, она направилась в кафе, и Федор не сразу понял, что же ему делать дальше. Он вообще не ожидал такого тона, такого разговора и вообще такого поворота от девушки, которую, как он думал, успел изучить.

Холодные глаза Галины Сергеевны впились в этого мужчину, чувствующего себя не в своей тарелке, и он поспешил за девушкой, проклиная себя за то, что не поговорил как следует с Самирой перед этой встречей. Не хватало еще, чтобы его обвинили в том, что он накрутил девушку и требует денег в качестве компенсации! Очевидно, что уже и эта женщина и отец Самиры так думают. Почему она скрыла, что будет требовать компенсацию за машину? Скорее бы закончилось это все…

В кафе Данил поглядывал на дочь и понимал, что перед ним сидит чужой человек. Она улыбалась и была как всегда милой с ним и приятной, но сцена с Галиной и этот мужчина вызывали опасения, а еще большие опасения вызывал странный стальной блеск в обычно мягких и небесно-чистых глазах его дочери.

Он не заводил речь о том, что с ней случилось, но Самира вкратце выложила историю о том, что произошло и как она вляпалась в эту передрягу. Затем им принесли завтрак, который все поглощали в странном молчании. Лишь стук приборов о тарелки сопровождал эту немую сцену. Федору вообще кусок в горло не лез, но девушка с такой теплотой просила, чтобы он пока побыл с ней, что было невозможно ее бросить и уйти восвояси.

Сейчас у него вообще росло предчувствие, что девушка действительно соберется ехать назад в этот хутор, он ждал не дождался, пока Самира заведет разговор об этом с Даниилом и тот начнет приводить ее в себя. Отец же ей он все же, к тому же солидный и авторитетный, как Федор успел заметить.

— Когда едем домой? — наконец-то спросил Даниил.

Девушка отложила салфетку.

— Я не еду домой. — как можно спокойнее сказала она, — Я еще месяц-другой побуду здесь, мне нужен отдых, возможно до конца лета, а может быть, только до августа.

— Но… я не спорю. Если хочешь, отправим тебя на отдых за границу. — кивнул отец, понимая резонность ее желания.

— Я останусь здесь. — не переживай обо мне.

Затянулось молчание, и девушка покосилась на Федора, а он моментально понял, что ей нужно побыть наедине с отцом. Поэтому, под предлогом покурить, он встал и направился к выходу из кафе.

— Это он? — спросил с подозрением Данил, — Из-за него ты не хочешь уезжать?

— С Федором нас связывает только дружба, трехдневная дружба. — убедила папу Самира самым обыденным тоном. — Я очень ему благодарна за все, но мое решение вообще никак с ним не связано.

— Я же вижу, как он на тебя смотрит! — не поверил Данил, — Вряд ли он тебе нравится. Он же никакой! Еще и старше тебя намного, как я погляжу. Если ты из благодарности решила остаться с ним, то это просто смешно, мы можем его отблагодарить иначе, не только деньгами!

— Папа, давай оставим Федора в покое и поговорим о другом. — начала раздражаться Самира папиной узколобостью, которую раньше вполне себе переносила, — Я вижу, тебе Галина ничего не сказала. Это хоть как-то умаляет минувшие события и ее отношение к ним. Я хочу с тобой поговорить серьезно, надеюсь, ты воспримешь адекватно то, что услышишь.