— Конечно, — коротко ответил Картер.

У Чета возникло чувство, что если бы он спросил, хорошее ли это место, чтобы превратиться в слонов, Картер согласился бы точно так же. Они помогли друг другу освободиться от тяжелой поклажи, затем принялись расхаживать вокруг, размахивая руками и наслаждаясь свободой передвижения.

Освободившись от дополнительного веса и чувствуя легкость при каждом шаге, Чет подошел к выходу и выглянул наружу. Он просто хотел удостовериться, что тропа продолжается.

— Похоже, дальше нам придется идти через пыль, — крикнул он.

Куинси подошел и присоединился к нему.

— Да, — медленно произнес он, — это действительно пыль. Думаю, из-за нее здесь все выглядит более ярким — она отражает свет.

— Когда мы были внизу, — задумчиво сказал Чет, — и смотрели на облака, то могу держать пари, что мы видели их через слой этой пыли. И если я прав, то этот слой будет весьма толстым.

— И что дальше? — спросил Куинси.

— Не знаю, — ответил Чет. — Но думаю, что когда мы пройдем через пыль, то увидим облака. Настоящие облака.

— Вы имеете в виду, водяные облака?

— Скорее всего.

Картер и не подумал присоединиться к ним. Он мог слышать их разговор по рации, но в беседу не вступал: сидел, отдыхал, тупо глядя в землю. Когда остальные принялись за еду, он тоже механически поел. Ели молча, а когда закончили, Чет рассмотрел, чего они достигли. Дорога была трудной, но не механически однообразной, и каждый шаг приближал их к цели. Облака пыли снаружи служили подтверждением их успехов, но также и предостережением, чтобы они держались вместе. «Так как видимость будет становиться все хуже, — подумал Чет, — нужно, чтобы они каждые пять-десять минут связывались друг с другом по рации. Просто вызывали друг друга по имени. Так никто не потеряется, и они смогут идти вперед, не думая, что кто-то мог попасть в беду».

Им очень не хотелось опять нагружать себя, но пришлось. Когда астронавты помогли друг другу затянуть ремни, Чет повел их к выходу, и троица возобновила подъем.

Следующие несколько дней они провели в облаках пыли. Это ничего не меняло за исключением сужения пределов видимости до нескольких ярдов по всем направлениям. Они продолжали регулярно окликать друг друга по имени. Картер, как всегда, шел последним, и Чету приходилось несколько раз просить, чтобы он не забывал выходить на связь. И каждый раз Картер извинялся за свою оплошность.

Дорога была невероятно трудной. Им приходилось следовать по естественной расселине, потому что альтернатив не было. Они прошли десятки пещер, иные пришлось преодолевать ползком. Шли они по часам Чета и останавливались только тогда, когда находили удобное место. Иногда на это уходил лишний час-два. Иногда они останавливались на обед и отдых раньше положенного, если подворачивалась просторная пещера, потому что не рисковали оставаться спать на узкой, крутой тропе.

И каждое движение скафандров использовало электроэнергию из аккумуляторов. Если человек просто шел по ровной дороге, то энергии должно было хватить на десять дней. Но они несли много груза и лезли вверх по труднопроходимой, опасной тропе, и на это требовалась добавочная энергия. И пока продолжался этот утомительный подъем, аккумуляторы разряжались с тревожной быстротой.

Сами они тоже пребывали в непрерывном напряжении. Хотя скафандры и были с усилителями, но каждое движение все равно требовало усилий, от которых болели все мышцы. К тому же дышали они тяжело, так что приходилось увеличивать поступление кислорода в дыхательную смесь, и его запасы расходовались быстрее. К тому же они ели всего дважды в день, что тоже не прибавляло им сил.

Чет следил за уменьшающимися запасами энергии, воздуха и пищи. Но ничего не мог с этим поделать. Он даже не мог привлечь к этому их внимание, потому что боялся, как бы Картер вообще не бросил борьбу. Он и так все время находился в подавленном состоянии и двигался, точно робот, так что Чет опасался, как бы не стало еще хуже.

Когда они остановились на обед на пятый день пути, Чет заметил, что энергии у них осталось меньше, чем на два дня. Но он ничего не сказал, а попросил, чтобы они наблюдали за облаками. Поскольку они все время поднимались, идя сквозь пыль, облака наверху стали казаться лишенными пыли и потому более яркими. А один особенно яркий участок подсказывал, что в этом направлении находится солнце. Если так, значит, слой пыли становился все более тонким.

Картер смотрел, куда его попросили, без всяких комментариев. Куинси тоже был странно молчалив. После еды он вдруг подошел к Чету и Картеру и осмотрел их скафандры сзади. Картер молча подчинился, а Чет спросил, что он задумал.

— Просто проверил скафандры, шкип, — ответил Куинси и, повернувшись к ним спиной, направился к выходу из пещеры. Чет подумал о его странном поведении, но тут же отбросил эти мысли, чтобы не тратить на них остатки сил. Если уж Куинси сдаст, то Картер просто развалится на части, а Чет хотел использовать оставшиеся им два дня до последней минуты. Он мрачно приготовился взвалить на себя груз, когда в наушниках раздались приступы кашля. Он резко обернулся, но Картер неподвижно стоял рядом. Тогда он подошел к Куинси, который стоял у выхода. Плечи его тряслись от сильного кашля, но все же ему удалось проговорить:

— Идите сюда, шкип, — выдавил он сквозь кашель. — Глядите.

Чет подошел. В голосе Куинси не слышалось никакой паники, приступы кашля прошли, хотя время от времени он еще подкашливал. Чет выглянул наружу, посмотрел на облака, но не увидел ничего необычного, кроме того, что видимость улучшалась.

— Что там, Куинси? — спросил он. — Я ничего не вижу.

— Нет, шкип, — ответил Куинси. — На меня смотрите!

Чет обошел его, обернулся и задохнулся от неожиданности. Лицевая панель шлема Куинси была откинута в сторону и покачивалась на креплении.

— Куинси! — закричал Чет.

— Все в порядке, шкип, — улыбнулся Куинси. — Здесь жарко и воняет какой-то кислотой. Но дышать можно. И это восхитительно!

Чет поспешно открыл свой шлем и отреагировал также, как и Куинси. Он поочередно задыхался, кашлял и смеялся, по его лицу текли слезы. Но несмотря на слезы и кашель, он был счастлив.

— Эй, Картер! — закричал он, когда кашель немного утих. — Можешь открыть шлем.

Картер подошел к ним и посмотрел сначала на Чета, потом на Куинси, но не сделал попытки открыть шлем.

— Давай же, — настойчиво сказал Куинси. — Открывай шлем. Здесь можно дышать!

Чтобы продемонстрировать это, он глубоко вздохнул и тут же опять закашлялся. К здешнему воздуху требовалось привыкнуть.

Не говоря ни слова, Картер поднял руку и стал ослаблять болты. Откинув стекло, он задержал дыхание, и затем стал дышать осторожно, короткими вздохами. В результате у него не случилось таких приступов кашля. Очевидно, его подход был правильной процедурой, помогающей более спокойно принять изменения, но Чет был не рад отсутствию у него волнения и энтузиазма. Если уж даже решение проблемы с кислородом не смогло вывести Картера из депрессии, значит, она крылась более глубоко, нежели казалась Чету.

Они отключили энергию и сняли скафандры. От внезапного перемещения из защитной брони с кондиционированным воздухом наружу им показалось, что здесь еще жарче, зато они, наконец-то, оказались свободны. Пока они разоблачались, Куинси пояснил, что он уже неоднократно проводил осторожную проверку состава атмосферы и температуры, пока не убедился, что здесь можно находиться без скафандров.

В то время как Чет был поглощен мыслями о подходящей к концу энергии, а Картер шел за ними, вообще ни о чем не думая, Куинси ждал наступления момента, когда они смогут выжить без скафандров.

— Как видите, таким образом, — закончил он, — я не хотел давать вам надежду, пока не буду окончательно уверен. Я также проверил ваши термометры и кислородные датчики, и их показания совпали с моими. Тогда я решил, что выйду наружу и тайком открою шлем, прежде чем праздновать победу.