Я произнесла заклинания, вложив в него все свои силы. Я буду сильной. Для Адама. Для нас. Я почувствовала, как заклинание обволокло меня. Было похоже на то, будто мое тело окружил постоянный электрический заряд. Воздух слегка рябил, и в тоже время мне казалось, будто я внезапно заболела, и меня охватила необъяснимая слабость.

Волшебство использовало мою жизненную энергию, и я понятия не имела, как долго смогу с этим справляться. Но я не показала виду, хотя в этот момент мне больше всего хотелось упасть на ближайшую кровать и заснуть.

— Пойдём, — сказала я Вельфу Боргерсону. — Нужно поторопиться, — я не стала долго колебаться и подошла к выходу, который выведет нас в Шёнефельде. Приложив печать Тора к двери, я открыла её. Затем протянула Леандро. — Мы вернёмся с печатью Велфа, — промолвила я. — Пусть печать отца будет у тебя.

На прощание я кивнула. В других словах не было нужды. Мы оба знали, насколько рискованно идти в Шёнефельде, туда, где у Бальтазара везде были глаза и уши. Мне казалось, будто я собираюсь войти в логово льва, отлично понимая, что ложное спокойствие в Шёнефельде — это ловушка, в которую я сама шла.

Но у меня не было выбора, и Бальтазар, вероятно, уже давно это знал. А вот было ли ему также известно, что Зара фон Некельсхайм являлась тем человеком, которого мне срочно нужно навестить, я скоро узнаю.

— Удачи, — пожелала Лидия хриплым голосом и так, будто мы прощались надолго.

— Я скоро вернусь, — сказала я. — Больше часа это не займёт.

— Буду держать за тебя кулаки, чтобы всё прошло гладко, — заметил Леандро, взял печать Тора из моей руки и повесил себе на шею.

— Увидимся позже.

Я прошла через дверь и вскоре оказалась в глубоком снегу, посреди дубовой рощи. Был февраль, и зима ещё держала Шёнефельде в своих объятьях. Нас окружала густая темнота, потому что было девять часов вечера. Я специально выбрала это время, чтобы использовать защиту ночи.

Вельф Боргерсон последовал за мной и тщательно закрыл за собой дверь. Затем мы некоторое время молча ковыляли по глубокому снегу, пока не добрались до дороги у южных ворот. Пот стекал с меня ручьями. Я была рада, что Вельф заметал за нами следы, и мне не пришлось делать это самой. Взять с собой помощь было верным решением.

Я на мгновение остановилась у обочины дороги и прислушалась к ночи. Я проследила за снегом и ветром, прощупала силу земли, пытаясь угадать, направляются ли уже сюда Бальтазар и Морлемы. Но не заметила ничего необычного. Защитное заклинание выдержало проверку.

Некоторое время мы молча шли по дороге к Шёнефельде. Я сосредоточилась на дыхание и распределении сил. Я не учла, что идти будет так утомительно. Я знала, что защитное заклинание отнимет у меня физические силы, но то, что оно так меня ослабит, и не подозревала.

Но использовать путь через кабинет Рокко Гондена и туристическое агентство госпожи Трудиг было бы слишком рискованно. Будет лучше, если кроме Вельфа Боргерсона и брата с сестрой больше никто не узнает, чем я тут занимаюсь.

Всего час. Больше времени это не займёт. Я пойду к Заре фон Некельсхайм и ещё раз попытаюсь убедить её отдать мне ключ от гробницы. Тем или иным способом.

Я прочистила горло, когда мы, наконец, добрались до каштановой аллеи. Глаза внезапно наполнились слезами, когда я оказалась в знакомом месте. Здесь мы так часто прогуливались с бабушкой, в детстве собирали вместе каштаны, и ходили покупать продукты в магазин госпожи Гольдманн. Через дверь туристического агентства госпожи Трудиг мы, на моё вступление в Объединённый Магический Союз, вместе отправились в палату сенаторов. В тот день так всё так изменилось.

Везде было столько воспоминаний, и теперь, когда я внезапно столкнулась с ними, я почувствовала, сколько бесконечно много сил мне требуется, чтобы не допустить скорбь, которая наполняла моё сердце. В Миндоре не было общих воспоминаний, но здесь, в Шёнефельде, едва можно было найти место, которое бы я не связывала с бабушкой.

— Сосредоточься на причине нашего прихода, — пробормотал Вельф, когда почувствовал, как я пытаюсь восстановить самообладание. — Думай об Адаме.

Я поспешно кивнула, проглотив слёзы, жгущие глаза. Бабушка увещевала меня быть сильной, поэтому я должна оставаться сильной.

Я глубоко вдохнула холодный зимний воздух и очистила голову и сердце от всех мыслей и чувств, которые не имели отношение к заданию. Я почувствовала, как замерзало защитное заклинание и ещё несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы снова усилить его.

— Нам сюда, — решительно сказала я, твёрдо шагая по рыночной площади так, как, по моему мнению, должен был шагать мужчина. К счастью, этим ранним вечером людей было немного. Магазин Лианы уже был закрыт, и меня охватила тоска, когда я подумала о том, как долго мы уже не виделись.

Из соображений безопасности мы решили, что будет лучше, если никто не станет использовать вход в дубовой роще, пока в этом нет необходимости. Опасность, что кто-нибудь заметит, что посреди леса происходит что-то необычное, была слишком велика. К тому же Бальтазар, без сомнения, догадался бы, что мои друзья навещают меня, а не просто увлеклись зимними походами.

В «Гостиной Шёнефельде» ещё горел свет. Но я не стала заглядывать туда и проигнорировала тёмные окна книжного магазина господина Лилиенштейна. Все эти детали огорчали меня, и эта печаль отнимала слишком много сил. Я быстро пошла дальше, Вельф Боргерсон позади и свернула налево, в Базальтовый переулок.

Новый книжный магазин тоже уже был закрыт. Только витрины ярко освещались, презентуя множество ассортимента. Яркий свет книжного магазина смешался с тёплым — газовых фонарей. Несколько человек направлялись нам навстречу, и я не знала, в какую сторону смотреть.

В конечно итоге я уставилась в землю, пока мы проходили мимо них. Затем свернула в боковой переулок, где стоял дом Зары фон Некельсхайм. С облегчением я заметила свет в окнах.

Положительный момент заключался в том, что дамы её возраста предпочитали придерживаться распорядка, а по средам в это вечернее время Зара фон Некельсхайм имела привычку полировать множество собранных ею драконьих фигурок.

Не раз я слышала от Адама, что она предпочитает принимать посетителей в это время, чтобы скрасить скучные обязанности разговором. Я позвонила в дверь, в то время как Вельф, прислонившись к стене дома, следил за окрестностями.

В сумке я сжимала в руке золотого дракона, которого Адам получил от Зары фон Некельсхайм и который когда-то принадлежал моему дедушке. Я уже несколько дней назад попросила Торина принести его.

Я услышала за дверью шаги и сделала глубокий вдох. Теперь всё зависело от того, насколько я буду правдоподобной. В замке повернулся ключ, и дверь открылась.

Я посмотрела в напряжённое лицо Зары фон Некельсхайм. Вопреки моим ожиданиям, она, похоже, была не в восторге, что я нарушила её распорядок дня. Она уже открыла рот, чтобы выразить своё недовольство, когда я посмотрела на неё самым дерзким взглядом, на какой была способна.

— Зара, — произнесла я глубоким мужским голосом, надеясь, что темнота ночи и прошедшие года, позволят иллюзии, которую я хотела вызвать, ожить.

— Эдгар, — хрипло выдохнула Зара фон Некельсхайм. — Это действительно ты?

Её голос дрогнул, а глубокая боль смешалась на лице с недоверчивой надеждой.

— Это я, — тихо ответила я. — Я должен был увидеть тебя, но у меня мало времени, — я нервно посмотрела в обе стороны маленького переулка, как будто преследователи шли за мной по пятам.

— Входи, — прошептала Зара фон Некельсхайм. — Внутри тебя никто не увидит.

Я вздохнула, как будто решение далось мне нелегко.

— Я могу рискнуть заглянуть ненадолго, но мне нужно торопиться.

Зара кивнула и отошла в сторону. Я подмигнула Вельфу. Затем пройдя мимо Зары фон Некельстхайм, вошла в дом. Я убедилась в том, чтобы она не коснулась меня. Моя иллюзия была лишь внешней.

Она повела меня за собой в гостиную, где на маленьком столике стояло множество драконов.