Даже на секунду я не должна допустить, чтобы создалось впечатление, будто я не могу справиться со случившемся. Я поклялась в этом самой себе. На пути, по которому я до сих пор шла, было много жертв. Я подумала о Сесилии и Филиппе, моих родителях и бабушке с дедушкой. Ни одна из этих жертв не должна быть напрасной. Я почту их память, если буду продолжать настойчиво преследовать свою цель.

Внешне я могла казаться отстранённой и рациональной, но это был единственный путь, по которому я могла идти. Только время от времени мне нужна была пауза в мире грёз, когда я думала, что внутренне задыхаюсь от этой боли.

Лидия разрыдалась, когда я осторожно объяснила ей, что наша бабушка пала жертвой коварного убийства. Леандро тоже явно с трудом сдерживался. Но и он почувствовал, что сейчас не время для скорби. Любая слабость, любая ошибка, могла стать нашей последней.

Я обнимала Лидию и крепко прижимала к себе, пока та не успокоилась. Я нужна была брату и сестре. Я нужна была Адаму. Я не могла позволить себе впасть в депрессию из-за множества разочарований.

Прошло несколько часов, прежде чем мы все успокоились. Затем я села за большой стол и начала приводить в порядок мысли. Я объяснила Лидии и Леандро, что бабушка теперь находилась с Эдгаром и Катериной и что мы все встретимся когда-нибудь в царстве мёртвых. Я хотела их утешить, чтобы хоть немного облегчить боль. Хотя знала, что слова в такой ситуации мало, что дадут. Моей бабушке больше не было, как раз в тот самый момент, когда она была нужна нам больше всего.

Но одно постоянное чувство всегда присутствовало, его сложно было подавить желанием бороться. Я испытывала чувство вины. Если бы я не ушла, то всего этого не случилось бы. Без сомнения, я смогла бы предотвратить покушение. Наверное, бабушка ожидала всё, что угодно: Морлемов, Чёрную гвардию или хорошо вооружённого убийцу-одиночку, но не нападения из засады, выполненное девушкой, которой едва исполнилось шестнадцать.

— Это была не твоя вина, — промолвила Седони, которая проследила за моими мыслями.

— Верно, ответила я, вставая. — Но я могла бы предотвратить убийство, если бы была там.

Седони посмотрела на меня, подняв голову.

— Возможно, смогла бы, — заметила она, тоже вставая. — Но тогда случилось бы что-то другое. Возможно, маленькая Джулия заколола бы тебя или Жизель, или свою собственную сестру. Она пришла с намерением убить, и ничто не смогло бы её сдержать.

Я допустила эту мысль, скорее всего, Седони права, но она совсем меня не утешила.

Потому что из-за моей смерти или из-за смерти Жизель защитное заклинание бы не пало, и Бальтазар не смог бы войти в Шёнефельде.

— Мы собираемся с силами, — настоятельно произнесла Седони. — Мы не отдадим Объединённый Магический Союз моему брату без боя.

— Что ты собираешься делать? — спросила я, выжидающе глядя на Седони. — Вы на Килеандросе, а святые девы не собираются покидать остров. Вы не обучены сражаться, а без применения силы Бальтазар не исчезнет.

Седони улыбнулась.

— Сельма, — сказала она обнадёживающим тоном, как будто знала что-то, что до сих пор было от меня скрыто. — Ты сама знаешь, что истинная сила мага не в его руках. Через царство грёз мы хотим получить доступ к его разуму и таким образом ослабить магическую силу.

— Прости, — промолвила я, проводя рукой по лбу. — Ты пытаешься сделать всё, что в твоих силах, а я тебя упрекаю.

— Ты только что потеряла бабушку, — сказала Седони. На её лице промелькнула тень. — Я понимаю, что ты плохо себя чувствуешь.

Моё сердце разрывалось от боли, но я не подала виду. Между тем я стала в этом довольно искусной.

— Не только я потеряла её, — быстро произнесла я. — И размышления об этом ничего не дадут. Они её не вернут.

— Знаю, — ответила Седони, собираясь сказать что-то ещё в утешение.

— Теперь мы должны быть бдительными и чётко преследовать наши цели, — прервала я, потому что уже знала, что она собирается сказать. Да, это ужасно, что я пропустила похороны бабушки, потому что больше не могла войти в Шёнефельде. Морлемы, замаскированные под воинов Черной гвардии, везде патрулировали город. Также было грустно, что Лидия и Леандро не смогли попрощаться. Но для них входить в город было, по меньшей мере, так же опасно, как и для меня. Пойти сейчас в Шёнефельде было бы чистым самоубийством, а я не окажу такую услугу Бальтазару. Сейчас существовала только одна вещь, на которой я хотела полностью сосредоточиться. — Я должна найти Звезду Комо, — настоятельно сказала я. — Любая, даже самая крошечная подсказка, которую вы сможете найти, была бы полезна.

— Мы не перестаём обыскивать царство грёз, — поспешно ответила Седони.

— А что насчёт Бальтазара? — осторожно спросила я. — Как продвигаются дела с ним?

Седони вздохнула.

— У нас нет с ним контакта, и, похоже, у нас также не получается найти доступ к магам, которые находятся в его непосредственной близости. Ни к сенатору Джонсону, ни к этим новым сенатором, которых он назначил на пост.

— Шмидту и Фройдесхагену, — вставила я.

— Да, именно, — кивнула Седони. — Такое чувство, будто они скрываются и не смеют выходить, будто догадываются, что мы их уже поджидаем. Но в какой-то момент они захотят провести один из ритуалов, а для этого им придётся выйти из своего укрытия. Мы ждём, когда это случиться. Двое из нас всегда в царстве грёз и наблюдает за ситуацией.

— Вы можете повлиять на ритуалы?

— Да, можем, — решительно и убежденно ответила Седони. — Мы можем помешать ему провести их. Вместе у нас достаточно сил. Ему будет сложно наложить новые защитные заклинания или открыть порталы. Будет непросто даже принять новых магов в Объединенный Магический Союз, если мы вмешаемся.

— Хорошо, — кивнула я. — Мне пора возвращаться. Если будут какие-то новости, сообщи мне в любое время.

— У нас получится, — подбодрила Седони и подошла к краю моего мира грёз. — Вместе мы сила.

Я кивнула.

— Надеюсь мы достаточно сильны, — немного помедлив, я добавила. — Спасибо за все. Я очень ценю вашу поддержку.

— Поблагодаришь нас, когда минует опасность, — вздохнула Седони. Она еще раз помахала и проскользнула через полупрозрачную стену.

Я некоторое время наблюдала, как туман успокаивается, покачиваясь в том же привычном ритме, как всегда, закрыла глаза, сосредоточилась на своем теле и вернулась в Миндору.

Открыв глаза и поморгав, я увидела глиняный потолок, который мне уже изрядно опостылел. У меня было ощущение, что я уже целую вечность заперта в Миндоре, хотя прошло всего несколько дней.

В полутьме я услышала тихий шепот. Это были серьезные голоса Торина и Леандро.

Я встала с кровати, в которой еще спала Лидия и надела теплую куртку.

— Мы тебя разбудили? — с беспокойством спросил Леандро, когда я подсела к ним за стол.

Листья дерева тускло светились над нами, окутывая пещеру таинственным светом.

— Нет, я не спала, — ответила я. — Я была в мире грез и говорила с Седони. Она и святые девы поддержат нас как, смогут. Почему вы еще не в кровати? Уже поздно. Есть новости?

— Я говорил с Ленноксом, — сказал Торин и напряженно провел рукой по светлым волосам. — Ситуация в Шенефельде не изменилась. Ничего не понимаю. Защитные заклинания пали, а Бальтазар ничего не делает. Он не входит в Шенефельде, не объявляет монархию. Его замаскированные Морлемы разгуливают по Шёнефельде, а «Хроника Короны» пишет одну банальность за другой. Прямо сейчас речь идёт о том, что дом Сибилл был закрыт, потому что они сделали слишком много ложных пророчеств.

— В самом деле? — задумчиво промолвила я. Разве бабушка не упомянула, что изменения имели какое-то отношение к Сибиллам? Видимо, они прямо сейчас говорили правду, а Бальтазару это не понравилось. Но зачем он это скрывает? — Он чего-то ждёт, — задумчиво заметила я. — Что-то ему ещё мешает. Мы должны выяснить, что происходит в палате сенаторов. Ширли что-нибудь узнала от своего источника? — я выжидающе посмотрела на Торина. — Кто-то же должен был заметить, что Ладислава Энде там больше нет.