— Я решила кого-нибудь присмотреть на сайте и наткнулась на него, — тихо сказала я. — Просто всё случилось гораздо быстрее, чем я могла себе представить.

Коко в неверии приоткрыла рот.

— Значит, ты нашла в приложении для знакомств случайного незнакомца и занялась с ним сексом?

Я кивнула, перекладывая лежащее передо мной столовое серебро, пока все нижние края не выстроились в чёткую линию.

— Так не похоже на меня, верно?

— Эддисон, — сказала она, пристально глядя на меня, — никогда не целуйся с незнакомцем. Не в этом городе. Никогда не знаешь, кого на самом деле целуешь.

— Прости, тётя Лора, — извинился я, возвращаясь к столу. — Встретил одну знакомую.

— Да, я видела, — сказала она, изучая меня. — Очень красивая молодая женщина.

Я старался сохранить на лице бесстрастное выражение, не желая давать ей пищу для размышлений. С тех пор как умерла моя мать, тётя Лора взяла на себя обязанность быть в курсе всех подробностей моей личной жизни. А также сделала своей миссией быть единственным взрослым в моей жизни, кто постоянно изводил меня требованием встретить хорошую девушку, влюбиться и остепениться.

Я попытался сменить тему:

— Где наш официант? Я умираю с голоду.

Мимо нашего столика прошествовала очень высокая худощавая девушка с прямыми чёрными волосами, немедленно вызвав образ моей бывшей, Николы «Никки» де Сото. Никки была моделью и актрисой, наполовину голландкой, наполовину испанкой, с губами, будто ужаленными пчёлами, и улыбкой, которая в считанные секунды делала мой член твёрдым как камень. Но она также была психопаткой, разрушившей все мои будущие отношения. Я никогда не был так увлечён девушкой, пока не встретил её. Ради неё я был готов перевернуть небо и землю, пересечь океаны и подняться в горы. Она заставила меня почувствовать себя на миллион долларов. И я был полностью убеждён, что когда-нибудь на ней женюсь.

А потом я обнаружил, что она всего лишь хренова лгунья. Пристрастившись к сексу и вкусив славы, она проспала путь к вершине наших отношений, и всё это во имя желания преуспеть. Неважно, что ночью она лежала в моих объятиях и шептала мне на ухо, что любит меня. Рисовала прекрасный портрет нашей будущей жизни.

Вместе.

Навек.

Она обещала это.

Но всё обернулось ложью. Прошло время, а я всё не мог понять, как нечто, что казалось таким реальным, на деле оказалось не более чем миражом в пустыне.

А потом умерла моя мать. Единственная женщина, которая когда-либо по-настоящему меня любила, решила, что её жизнь больше не стоит того, чтобы жить, и положила конец своим страданиям. Она и раньше боролась с депрессией, даже переезжала в самые солнечные уголки страны, чтобы получить внушительные дозы витамина D, как будто это было всё, что ей нужно. Но даже изрядного количества Золофта и солнечных лучей оказалось недостаточно, чтобы притупить боль. Всех цветов в мире было недостаточно, чтобы скрыть серость её жизни. Но если бы вы спросили меня, я бы ответил, что она умерла из-за разбитого сердца. Она так и не оправилась после того, как её бросил отец.

В завершении всего, она оставила мне многомиллионный полис страхования жизни, как будто это могло компенсировать потерю.

— Как её зовут? — спросила тётя. — Ту девушку, с которой ты разговаривал.

— Эддисон, — ответил я. Мои глаза стали обшаривать зал в поисках нашего официанта. Мне не хотелось говорить об этой шикарной штучке, которую я пытался ещё раз трахнуть, так, будто она была какой-то милой девушкой, за которой я ухаживал.

— Чем она зарабатывает на жизнь?

— Понятия не имею.

— Но она же твоя подруга. Как это ты не знаешь?

— Она моя новая подруга.

Тётя была неумолима. Хотя, с другой стороны, у неё не было детей, а у меня больше не было матери. Я предполагал, что каждый в своей жизни нуждался в ком-то вроде неё. Она не скрывала своей неприязни к тому факту, что я был мультимиллионером, живущим в одном из самых захватывающих городов мира. Тётя была совершенно уверена, что кто-нибудь выманит у меня с трудом заработанные деньги или что я встречу золотоискательницу, которая меня обчистит.

Я предполагал, что она не знала меня так хорошо, как думала. Если бы это было так, то она понимала бы, что такого не случится и через миллион лет.

— Какая она? — поинтересовалась тётя Лора.

— Я до сих пор пытаюсь её понять, — ответил я. — Ну, а как на работе?

— О, всё по-старому, — закатила она глаза и принялась болтать о своём маньяке боссе и о последних новостях про свою главную соперницу Кэти. Когда она отвлеклась от основной темы, я сосредоточил свой взгляд на блондинке, сидящей в другом конце зала. — Уайлдер. Уайлдер, ты меня слушаешь? Ты понял, что я сказала? Твой отец снова женится. Почему ты мне не сообщил?

Я резко перевёл своё внимание обратно на тётю.

— Должно быть, вылетело из головы.

— Когда это кончится? Он становится посмешищем для семьи, — фыркнула она. Мой отец был её младшим братом, и они друг с другом не ладили. Но она продолжала следить за ним издалека, что, как я был уверен, означало, что она всё ещё о нём заботилась. — Он недавно познакомился в Кентукки с одной женщиной. Я слышала, они собрались сбежать в Вегас и сыграть одну из этих богомерзких свадеб, где расписываются, даже не выходя из машины.

— Вот тебе и Винс, — засмеялся я. Он позвонил мне пару недель назад, чтобы поделиться новостями, и я притворился, что рад за него. Но это была его пятая жена за пятнадцать лет. Он состарился пару жён назад. В создавшейся ситуации отец просто издевался над браком вообще.

— Как её зовут? — спросила тетя. — Тэмми Сью? Тэмми Рей?

— Тэмми Линн, — подсказал я. — Насколько я помню.

— Где он сейчас живёт? В Кентукки? Как он там оказался?

— Он говорит, что там хороший рынок жилья, — пожал я плечами и схватил кусок тёплой лепёшки фокачча из стоящей между нами корзинки. Раньше летом я обычно работал в его агентстве недвижимости и хорошо разбирался в этом бизнесе, поэтому точно знал, что делать с миллионами, которые унаследовал после смерти матери. Я инвестировал все деньги в недвижимость.

Остальное уже история.

Я барабанила пальцами по мраморной столешнице кухонного острова. Семь часов пятницы, а от Уайлдера за весь день не было ни звука. Я чего-то ждала. Ждала чего угодно, только не молчания.

Я не стала занимать ночь на случай, если решу принять его предложение.

О, он был хорош. Он точно знал, что делал.

Отойдя от острова, я принялась расхаживать по квартире. Мои мысли мчались, с каждым шагом меняя направление. Ориентированный на карьеру ум и сексуально порочное тело были не в ладах, и между ними шла война.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как он ощущался внутри меня. Как хорошо иметь с мужчиной чистый, незамысловатый секс и уходить, чувствуя удовлетворение. Я была независимой женщиной. Не было ничего постыдного в том, чтобы пойти и потрахаться как это делают мужчины. Мне просто нужно было убедиться, что моё сердце понимает разницу.

«Что такое одна ночь в неделю?» – спрашивало моё тело.

«Ты знаешь, что одна ночь превратится в две, а две – в три, и не успеешь оглянуться, как будешь проводить с ним каждый час. Когда его не будет рядом, ты станешь о нём мечтать. А когда он решит, что с тобой покончено, это будет самое страшное, что ты когда-либо чувствовала, потому что позволила себе привязаться», — выстреливал в ответ мой мозг.

Блин. Эти двое могли вести перепалку всю ночь, ну а мне нужен был хороший отдых. Я выхватила из ящика с педантично разложенным барахлом блокнот, чёрную чернильную ручку и расчертила бумагу.